Стоило им отойти на приличное расстояние от места, где он совещался со своими людьми, как Рик все же не выдержав, решил поинтересоваться, почему его так срочно выдернули с собрания.
— В чем дело, может хотя бы расскажешь? — спросил он, всё же продолжая идти за спешно несущейся по коридорам его родового гнезда женщиной. Несмотря на свою внушительную комплекцию, дыхание женщины было ровным, она упорно держала темп и была похожа на спешно надвигающуюся на мирную долину бурю в своем темно-синем сарафане. Да ещё её длинная золотая коса так удачно имитировала молнию, жестко хлеща свою хозяйку по спине при каждом повороте.
— Не знаю, как рассказать-то, — наконец спешно буркнула она.
Рику невольно стало жутко. Веня и не знает, как рассказать.
— И, всё же?
— Йолинь, — жалобно всхлипнула женщина, когда на её запястье жесткой хваткой сомкнулась рука Рика, вырывая женщину из заданного темпа движения и вынуждая резко остановиться.
— Что? — он и сам не понял, как так случилось, что Веня оказалась прижата к стене, а он возвышался над ней. И скорее не спрашивал, а рычал. Но, казалось, от ответа женщины зависит слишком многое, чтобы он смог взять себя в руки и оставаться невозмутимым. — Я… — казалось впервые женщина так растерялась от реакции мужчины, на которого работала уже не первое десятилетие. Она видела его разным. Невозмутимым и хладнокровным, в гневе и в радости, видела, каким бывает Рик, когда ему все равно или он искренне радеет за своё дело, но никогда прежде она не видела этого проблеска отчаянья граничащего с безумием на самом дне его глаз. — Да, всё нормально с ней, — поспешила она успокоить мужчину, — просто выпила немного, — как-то неуверенно пробормотала она, заметив, как озадаченно нахмурился Рик. — Пойдем, сам увидишь, — поспешила она высвободиться из на миг ослабевшей хватки.
Решив, что Веня не стала бы врать, если бы с Йолинь случилось что-то ужасное, Рик уверенной походкой последовал за женщиной.
— Мы бы и сами справились, но тварь никого к ней не подпускает… — бормотала Веня, входя на кухню. Рик же не сразу понял, что собственно такого страшного произошло. Его жена сидела за столом, казалось, она просто устала и расслабленно оперлась спиной о стену. Так бы показалось, если бы он точно не знал, что его женщина даже спустя двухнедельный переход в седле держала спину так, словно участвовала в шествии Императора по стране. Суми же, свернувшись калачиком у ног принцессы, настороженно изучал тех, кто вошел в комнату. Тварь не проявляла агрессии, но следила за каждым движением вновь прибывших, точно ожидая хотя бы единого неверного шага в свою сторону. Каждый мускул животного, его взгляд, говорил об этом. Точно предупреждая, что он не потерпит и не простит ошибки. Не впервые подумал Рик, что он будет делать, когда Суми станет ростом с Йолинь. Но теперь одно он знал точно, лучшего защитника для принцессы не найти.
Рик медленно приблизился к принцессе, Суми предупреждающе зарычал, обнажив уже весьма внушительные клыки. Рик как-то по-звериному резко припал к земле, чтобы их взгляды оказались приблизительно на одном уровне и прямо посмотрел в глаза животному. Что уж было такого во взгляде Властителя, Веня слава всем богам не знала, но тварь вдруг резко замолчала, поднялась и прижав хвост отошла, пропуская Рика к девушке. Мужчина быстро и в то же время осторожно подхватил принцессу на руки и устремился на выход.
— Чем вы её напоили, и сколько она выпила? — заметив, что Йолинь никак не отреагировала на него, зло спросил Рик на выходе из кухни.
— Да всего-то! — возмущенно воскликнул всё время молчавший Крайс, указав рукой на кружку принцессы. — Одну кружечку сливовки и то неполную!
Ответом ему стал лишь озадаченный взгляд Властителя и его молчаливое обещание, что это не конец разговора.
Всю дорогу до их с Йолинь спальни, он бережно прижимал девушку к груди, не понимая, как такое могло произойти с его невозможной ледяной принцессой. В то время как сама принцесса, продолжала молчать и смотреть в никуда. Он так задумался, что неожиданно оступился на одной из ступенек и случайно резко встряхнул девушку. И, вот тут-то ему, пожалуй впервые в жизни, стало по-настоящему не по себе, поскольку пьяная принцесса, которая не говорит и не двигается, ещё не так и пугает, как принцесса, которая вдруг вздрогнула, таинственно улыбнулась и положила руку ему на плечо:
— Пру-вэт, — на ломаном языке его родины, проворковала Йолинь. — Кута нэсош менэ? — ещё шире улыбнулась девушка, и голова её запрокинулась назад, не на шутку перепугав мужчину, когда принцесса в тот же миг вернула ей прежнее положение. — Ре…ммм… ай чэ нэ(забыла слово)… как там… а! Ты моч! Мой моч!
— Муж, я твой муж, — машинально пробормотал Рик, раздумывая над тем, не налить ли принцессе ещё, чтобы гарантированно проспала до утра. Уж слишком пугающим и шкодливым стал её взгляд.
На это его замечание, принцесса озорно захихикала, и потянула Рика на себя, пытаясь прошептать ему, что-то веселое на ухо, судя по всему. Но, как видно вновь забыла слова, и просто дунула ему в ухо.
— Моч, ты моч, — хихикала она.
Рик лишь тягостно вздохнул, рассудив, что спорить с ней сейчас себе дороже. — Че дышь? Печально те? Канешн, какой из мня жен, так и не станцал для те, — так же грустно вздохнула она, когда Рик понял, что она сказала, едва не рассмеялся уже сам. — Ща танцую! Всё как нать будь! — жалостливо погладила она Рика по щеке, а точнее сказать просто потрепала по ней.
Стоило переступить порог их комнаты, как до этого относительно спокойная принцесса, вывернулась из его рук, и едва не рухнув на пол, шатаясь во все стороны, понеслась к своему сундуку. Распахнула крышку, вывалила на пол часть содержимого, отложив в сторону белый халат и два веера, и унеслась в ванную.
— И, что это было? — пробурчал Рик, опустившись на кровать. Не успел он и глазом моргнуть, как дверь ванной распахнулась и перед ним предстала его жена. Волосы распущены, лицо в белой краске, на теле огромная белая хламида в руках два веера. В полумраке комнаты выглядело не просто странно — зловеще!
— Ща всё будет! — подслеповато щурясь и всё ещё шатаясь, пробормотала она. — Бушь рад!
Надо сказать, что это была незабываемая ночь. Для Рика так уж точно! Ещё никогда в жизни он не знал, что ему делать, разрываясь от желания просто вырубить женщину и мыслью, что она женщина, а стало быть, даже в благих целях трогать её нельзя. Но сидя на кровати, поджав
