практически не знала матери отца. Всё их общение было исключительно формальным и сводилось к обязательным совместным ритуалам и беседам. Даже будучи ребёнком у Йолинь и мысли бы не возникло назвать эту холодную, властную женщину «бабушкой». Только «ваше величество» и никак иначе. Она знала, что ни один человек во дворце не испытывал симпатии к её родственнице, что уж говорить о более глубоких чувствах. Но, она помнила, как люди старались показать свою скорбь в дни траура, с какой готовностью расставались со своими украшениями и нарядами наложницы отца, как горько плакали они в день погребения матери Императора Солнца. А, ещё, Йолинь помнила, как на следующий же день по завершении траура, двор расцвел прежними красками. И, не осталось вокруг и тени скорби или воспоминания. Да, четыре раза в год её отец лично проводил роскошные поминальные службы в честь Королевы-матери, но…службы заканчивались, угощения раздавались беднякам, и больше о покойной никто не вспоминал. Казалось, её образ выцвел даже в сердцах тех, кто должен был тосковать по ней. Она исчезла вместе со своим последним вздохом, став простой строчкой, именем, в книге предков.
И, то, что Йолинь видела сейчас, так отличалось. Благодаря своему дару, она ощущала те эмоции, которые пропитывали те истории, что рассказывали люди о тех, кого они потеряли. И, простые слова становились яркими, полными печали, грусти, искренней привязанности и тоски. Её старый мир был таким ярким на цвета, но совершенно блеклым и серым на чувства, что постепенно она словно перестала различать цвета вокруг. На первый взгляд, север казался суровым и хмурым, но лишь тут она вновь научилась видеть жизнь вокруг.
Она слушала рассказы мужчин, смотрела на то, как напротив Веня заботливо подкладывает Крайсу еды, то и дело, поглаживая его по волосам, словно он её ребёнок, а никак уж не дедушка. Женщина то и дело всхлипывала, потом, подкладывала ещё немного съестного в тарелку родственника, и всё повторялось заново. Она видела, как стараются улыбаться жены Саймона и Беррока. Две молодые женщины сидели рядом, и казалось, лишь друг в друге они могли найти опору, чтобы высидеть этот вечер. Они старались быть весёлыми, сдержать слёзы, потому, что и правда верили, что так их родным и любимым будет легче. Йолинь вдруг так остро почувствовала их горе, любовь, тоску и надежду, что и сама не заметила, как по её щеке побежала слеза. — Боже, — глубоко вздохнула она, стараясь незаметно избавиться от последствий собственной впечатлительности, когда её щеку накрыла рука Рика. Его большой палец аккуратно стер слезу с её щеки.
— Тебе очень тяжело быть здесь, да? — хотя это и прозвучало, как вопрос, но скорее было утверждением.
Она обещала говорить ему то, что чувствует на самом деле. Она знала, что для него это важно, потому кивнула, подтверждая его слова.
— Но я справлюсь, — вслух добавила она, понимая, как важно для правителя присутствовать на такого рода мероприятиях, а ей как его жене нельзя было его подводить.
— Я не сомневаюсь, — тяжело вздохнул он, укоризненно покачал головой, так, что принцесса на долю секунды задумалась, что не так она сказала.
Рик встал из-за стола, поднял кружку, что стояла перед ним, и громко сказал что-то на древнем наречии, что Йолинь поняла как:
«Не выпускайте мечей из рук, как жили, так и останетесь живы! В чертогах богов вы подождете меня, и я встану рядом! Не смотрите назад, тут нет тех, кто плачет по вам! Вы живы!»
— Вы живы! — эхом раздалось на сказанные Риком слова.
После он разом выпил содержимое своей кружки, протянул ей руку, и они вот так запросто вышли из-за стола. Следом семенил Суми, который сейчас явно округлился в области живота и, судя по всему, тут тоже постаралась Веня.
Вопреки ожиданиям Йолинь, стоило им немного отойти от небольшой площади, где происходили поминки погибших северян, как Рик тут же открыл портал. Её не уставал поражать подобный способ перемещения, словно ты путешествуешь между мирами! Но, самым приятным было сейчас то, что он переместил их аккурат к дому. Уж, что-что, но прогулок для неё сегодня было достаточно. Солнце уже село, когда они вдвоем переступили порог их дома. Внутри было тихо и темно, хотя это вовсе не помешало Суми довольно резво убежать в сторону кухни.
«Ненасытный», подумала Йолинь, провожая взглядом своего друга, когда её руки коснулись чуть прохладные пальцы Рика.
Это было обычное прикосновение, он лишь слегка сжал пальцы на её руке, но в этот самый момент её сердце точно пропустило удар. Отчего-то стало страшно, волнительно и она впервые почувствовала себя настолько неловко в его присутствии. Во рту мигом пересохло, а странная нервозность сковала тело. Она повернулась к нему лицом, но смотрела куда-то в область его шеи. Поднять взгляд не решалась. Всё равно, как если бы это был какой-то шаг, сделай она его и возврата назад уже не будет.
— Посмотри на меня, — тихо попросил он, проведя пальцами по её волосам.
Она не ожидала от себя такой реакции на, казалось бы, обыкновенное прикосновение, но по её коже побежали мурашки, а дыхание вдруг стало прерывистым. Йолинь несмело подняла взгляд. Стоило ей это сделать, как пришла уверенность, что он тот мужчина, рядом с которым она может чувствовать всё, что угодно, но только не страх.
«Серый лёд его глаз, где её тьма нашла свой покой и дом», именно так она однажды подумала о нем, именно так, она чувствовала себя сейчас.
— Ты стала Властителем, ты знаешь? — спросил он, не разрушая зрительного контакта между ними.
— Да, — едва слышно, ответила она.
— Ты знаешь теперь то, что я на самом деле чувствую по отношению к тебе?
— Теперь я стараюсь не подслушивать чувства других…
— Я не другой, — серьёзно сказал он, — и я хочу, чтобы ты знала это.
Рик был первым человеком в её жизни, который хотел, чтобы
