— Я знаю, — в этом простом слове спряталось доверие, то чувство, которого она не испытывала ни к кому и никогда. Она верила ему потому, что любила сама. Сердце в её груди вдруг стало таким тяжелым, наполненным столькими оттенками эмоций, что казалось невероятным сам факт того, что столько всего может уместиться в нем.
Она первой шагнула к нему, осторожно положила руки на плечи, и всё ещё не отрывая взгляда, сказала:
— Потому, что это ты.
На этот раз он не стал ждать, когда она первой начнёт поцелуй. Он просто сделал это сам. Его прикосновения были такими нежными, упоительными, они вызывали в ней эмоции и желания, о которых она и не подозревала ранее. Хотелось, чтобы он никогда не выпускал её из своих рук. Больше не было страшно. Она открывала для себя новый мир, где одинокая девушка становилась любимой женщиной.
Он легко подхватил её на руки, и она даже не заметила, как они оказались в их спальне. Да, это было и не важно. Сейчас она не замечала ничего вокруг. Только он и она в его объятьях, вот, пожалуй, и всё, что имело значение.
— Йолинь, — неожиданно, оторвавшись от неё, прошептал Рик, — бога ради, скажи мне, зачем ты завязала узлы на своей куртке? — прерывисто выдохнул он ей в губы, а она едва смогла понять, о чем он её спрашивает. И только сейчас заметила, как неистово он пытается расстегнуть её самодельные пуговицы и вытянуть их сквозь петли.
Она осторожно опустила свои пальцы на его руки и, смотря ему в глаза, направляя его движения, легко помогла расстегнуть непокорные застёжки.
Всё это время он, не отрываясь смотрел в её глаза, и то, как легко она направляла движения его рук, выуживая из тугих петель пуговицу за пуговицей, лишь сильнее распаляло желание в нём. Он знал, что для Йолинь это было впервые, но, у него было такое ощущение, что тоже. Они наконец-то расправились с её непокорной курткой, и он осторожно снял её. Рик сгорал от нетерпения, но он совсем не хотел спешить. Он будет пить эту ночь, наслаждаясь каждым мгновением, каждым стоном своей женщины.
— Я хочу, чтобы ты открылась мне, хочу чувствовать тебя так, как это делаешь ты, — попросил он то, чего на самом деле хотел именно с ней.
Мгновение ничего не происходило, а после…казалось, он уже перестал понимать, где он, а где она. Впервые в жизни, он действительно стал единым целым с женщиной, которую не просто хотел. Он любил её. Рик и не подозревал, что бывает такая целостность, и что возможно так делить удовольствие от близости. Разве возможно касаться кого-то и ощущать, как эхом твое прикосновение отзывается удовольствием у того, к кому прикасаешься. Он целовал каждый сантиметр её тела, ласкал так, как чувствовал, что нравится ей, и это сводило его с ума.
— Боишься? — прошептал он, почувствовав отголоски волнения, когда он был готов проникнуть в неё.
Йолинь слегка улыбнулась.
— Я тоже чувствую тебя и мне не страшно, — прошептала она.
Больше в эту ночь слов не нашлось. Лишь засыпая на груди теперь у своего мужчины, она слышала, как шепчет он ей на немного гортанном, чужом языке, что любит её… Он называл её странными словами, значения которых она не понимала, но она чувствовала всю ту нежность, что сплетается в них. А перед тем, как окончательно уснуть, он сказал на чистом аирском:
— Моя любовь, моя судьба, моя…
Ей снился свет. Как это ни странно прозвучит, но казалось, словно она стала частью золотого сияния, что проникало в каждую клеточку её тела, которое вдруг стало таким легким, невесомым. Казалось, впервые в своей жизни, она испытывала такое всепоглощающее чувство неги и блаженства. Что смогло выдернуть её из этого странного и невероятного сна, она так и не поняла, но вдруг открыла глаза. Она лежала на их постели, а сквозь приоткрытые шторы, комнату заливал солнечный свет, оттого в комнате было очень тепло и светло. Во всем теле поселилась странная нега. Она не сразу вспомнила, что произошло вчера, но стоило вспомнить, как она невольно вздрогнула. Почему она совсем одна? Где Рик?
Она резко поднялась, чтобы вдруг оказаться в эпицентре настоящего вихря. Она не сразу сообразила, что такое закружилось вокруг неё, но стоило протянуть руку, чтобы поймать крошечный нежно розовый цветок, чтобы понять, что вся кровать усыпана самыми настоящими цветами экуры. На её родине это считалось цветком невесты. В свою первую брачную ночь, женщина дарила заколку из этих цветов жениху, в знак того, что теперь она принадлежит ему. Такие цветы были в её волосах, когда её страна провожала её в земли севера. И, именно они, сейчас усыпали её постель. Она осторожно взяла один из цветков и решила рассмотреть. На ощупь он был совсем, как настоящий. Даже нежный, едва уловимый аромат, что заполнил собой всю комнату, был в точности таким же, как пахнут сады на её родине в дни цветения экуры. Но стоило ей поднести цветок поближе к глазам, чтобы рассмотреть по лучше, как цветы вокруг неё рассыпались мириадами крошечных искр, растворяясь в пространстве.
— Урок номер один: никогда не фокусируйся на иллюзиях. Стоит начать их детально изучать, как пуф и нету, — сказал Рик, появляясь на пороге их комнаты с подносом еды.
Судя по всему, мужчина не утруждал себя лишней необходимостью ходить пешком, а в очередной раз воспользовался порталом.
Сейчас волосы Рика были распущены, а из одежды присутствовали лишь брюки. Стоило ей увидеть его таким, как перед мысленным взором всплыли сцены прошлой ночи. Её щеки вдруг запылали, а дыхание сбилось. Стало неловко и в то же самое время, ей хотелось совсем не еды, которую он принес…
— Нет, нет, нет, — усмехнулся Рик, — я точно знаю, чтобы продержать тебя тут ещё хотя бы сутки, я должен давать тебе еду и сон, — всё ещё улыбаясь, сказал он, ставя свой поднос на небольшую тумбочку, что стояла у их кровати и садясь напротив Йолинь. Его ладонь накрыла её щеку. Сама не зная почему, она вдруг прильнула к его руке, точно ласковая домашняя кошка, а его ладонь заскользила вниз по её шее.
Он поцеловал её, а она податливо прогнулась в его руках. Сейчас ей казалось, что она была создана
