Она лукавила, по меньшей мере, в одном: ей все-таки не безразлично, какой она предстанет перед королем. А предстала она ошеломительно красивой.
Глава 22
Разрыв
Свежайший след портала опять привел в общежитие невест и на этом оборвался. Это мы узнали уже через пять минут от Эрвида Стейра, раздосадованного и восхищенного.
– Знаешь, я не верил характеристикам этой девушки, думал, все преувеличивают, но… если она сейчас показывает такие чудеса сообразительности, что будет, когда повзрослеет? – пожаловался он ректору.
И все – Ворон, ректор и король – почему-то посмотрели на Асси.
А я пила чинфу и смотрела в окно.
Передо мной, затмевая панораму ухоженной территории лучшей школы королевства, стояла моральная дилемма.
Вроде бы я не успела дать Тиррине слово чести не передавать наш разговор. Даже пообещать ничего не успела. Но мне не хотелось обмануть ее доверие. Даже если это весьма расчетливое доверие.
Я пыталась поставить себя на ее место, представить ее образ мыслей и понимала, что это невозможно. Мне никогда не вообразить даже близко, не просчитать поступки и мысли девушки, ставшей нелюдью. Умиравшей не один раз и возрождавшейся. В пятнадцать лет потерявшей все – семью, дом, дар, даже тело. Все, кроме силы духа. И души.
А магия – это душа. И Тиррина снова обрела силу и многократно увеличила ее, если я что-нибудь понимаю в магии.
И еще мне на миг показалось, что некромантка обрела сердце.
Не хотелось сделать ей больно.
И умолчать о смертельной угрозе королю невозможно. А если ее слова о проклятии – не уловка? Не выдумка воспаленного разума отчаявшейся девушки? Хотя надо отдать должное, Тиррина не производила впечатления отчаявшейся и загнанной в угол. Наоборот.
Как она разыграла Ворона! Вон до сих пор в себя прийти не может.
Я, кстати, тоже.
Вот и молчала, вцепившись в чашку с нелюбимым ректорским напитком, который сама же и приготовила вместо секретарши, пока остальные ждали моих откровений и наблюдали за моими трясущимися руками.
Ректор наблюдал обеспокоенно, король – с задумчивостью хищника, от которого ускользнула трепетная лань, и размышлявшего теперь, не перекусить ли хотя бы мышкой.
– Леди Асгерд, – рыкнул он, решив все-таки меня сожрать не побрезговав. – Даже магистр Эрвид уже вернулся, мы ждем.
– Сейчас, – пискнула я и отпила из чашки густой ароматный напиток. Мм… блаженство. Как можно не любить чинфу? – Я успокаиваюсь. Уже почти… Я так перепугалась, что мэйс Валенсия – это не она!
Мои руки снова дрогнули, и я поспешно поставила чашку.
– Это мы уже слышали, мэйс. О чем вы говорили чуть ли не полчаса?
– О вас, ваше величество. Мэйс Валенсия… то есть леди Тиррина… то есть, наверное, она теперь не леди, раз дракон… могут ли леди позволить себе быть драконами?
Король закатил прекрасные голубые, как у Тиррины, глаза, и я вдруг поняла, что они чем-то похожи, конечно, если метаморф показала не иллюзию, а свой настоящий облик, какой у нее должен быть.
Оба светловолосые, правда, волосы короля отливали желтым золотом, а у Тиррины – белым. Оба голубоглазые. И брови вразлет, а не домиком. И мягкий овал лица… Вот у лорда Сириена нижняя челюсть массивнее, подбородок квадратный, прямой. А у короля намечена очаровательная ямка… наверное, фаворитки любят ее целовать…
– Леди Асгерд! Хватит на меня пя… рассматривать, я не золотая монета!
– Простите. Она говорила, что ваша жизнь в опасности. На вас проклятие демонов под названием «любовь до смерти», замаскированное под приворот. Потому приворот и невозможно снять, что его нет. И подтвердить это может королева Риата. Может, у нее и лекарство есть. Но последнее Тиррина не говорила, это я додумала.
Король сжал зубы, лорд Сириен – кулаки, а Ворон – клюв. Некромант сразу после доклада превратился в птицу и устроился на спинке дивана. Мне кажется, он с некоторых пор предпочитал держать птичье обличье в моем присутствии. Или просто показывал, что он тут не советник, а лицо подневольное. Точнее, морда. Нет, морда все-таки у зверей. А у птиц что?
– В чем особенность проклятия? – спросил ректор, отвлекая меня от размышлений на тему орнитологии.
Похоже, я заразилась от Тиррины, и мои мысли тоже скачут как укушенные. Я встряхнулась и собралась. Ответила:
– Если его величество женится не на той девушке, которая ему предназначена, то умрет в первую брачную ночь.
– А предназначена Тиррина?
– Она этого не говорила.
Вот чтобы в точности этими словами – нет.
Король-которому-не-лгут, буравивший меня взглядом, перевел его на Сириена и качнул головой. Похоже, проверку на правдивость я прошла.
– Это может быть уловка, Артан, – сказал лорд. – Тиррина может быть, наоборот, спусковым крючком проклятия. Чтобы ты, избрав ее, наверняка избрал не предназначенную судьбой и погиб.
Я похолодела. А что, если действительно так? И некромантка лишь выполняет волю покровительницы?
– Может, – согласился король. – Но, зная мою мать… При аресте Риата сказала мне: «Ненадолго ты меня переиграл». И еще, когда она отрицала, что использовала приворот на Тиррину, я действительно не чувствовал лжи, но думал, что она нашла способ меня обмануть. Сириен, мы допросим ее еще раз. Перед Оком Истины. Думаю, Дэйтар нам не откажет. Леди Асгерд, какие условия для снятия проклятия?
– Тиррина сама этого не знает, – ответила я. – Это же не она прокляла.
– Есть способ избежать смерти, – мрачно сказал король. – Не жениться.
– До отбора был этот способ. Теперь уже нет, – возразил лорд Сириен. И в ответ на удивленный взгляд бросил только одно слово: – Честь.
Мужчины…
Мрачно переглянувшись, мы снова помолчали, я допила чинфу. И внезапно захотела посетить место раздумий.
– Я выйду ненадолго, – сообщила я.
– Эрвид, проводи, – приказал ректор.
Ворон встрепенулся.
– Не надо! – возмутилась я и покраснела. – Тут недалеко.
– Хорошо, идите.
Я еще не успела за порог ступить, как лорд Сириен шепотом задал королю такой интересный вопрос, что я, оставив щелку, приникла к двери с той стороны.
– Прости за вопрос, Артан, – ректор понизил голос, но мне было все равно отлично слышно, – скажи, как у тебя за эти годы складывались отношения с девушками? Если ты до сих пор жив, то либо проклятия нет, либо ты сохранял целомудрие?
– Фаворитки бывали, но тут речь о браке, Сириен. Ритуал в храме Небес магический, он перестраивает потоки. Но признаюсь, с некоторых пор после проведенных с фаворитками ночей я чувствовал себя почти мертвым. Девушкам хорошо, а мне… как будто всю ночь с ордами нечисти сражался. Это началось четыре года назад, до того все было замечательно.
«Бедняга Артан», – искренне посочувствовала я и на цыпочках удалилась.
Я не стала торопиться. Спокойно прогулялась по пустому, если не считать королевских стражей, этажу, приводя мысли и чувства в порядок.
Хорошо, что у короля и ректора дел по горло и они не стали устраивать допрос с пристрастием в присутствии менталиста. Не хотелось бы выдавать Тиррину. Может быть, это пресловутая женская солидарность? Или глупость?
Если ректор прав, я сильно пожалею о сегодняшнем молчании.
Но если права Тиррина…
В конце концов, время
