«Вековечные говорят со мной плотью животных. В усыхающем пирамидальном отростке бычьей печени я читаю тревожный знак. Вековечные отказываются принимать этот союз, ибо он обернется болезнью, которая поразит черного дракона».
Само собой сжались пальцы, беспомощно съежился лист, принесший дурную весть.
— Старик решил усложнить себе жизнь, — мрачно заключил Валтор, для которого содержимое письма, несмотря на нетронутую печать, не было секретом.
Шампус закрыл глаза, медленно приходя в себя.
— Пора старику на покой.
В своем стремлении предотвратить распространение слухов, Шампус «подписал» гаруспику смертный приговор.
Глава 15
— …прошу вас, не оставьте меня. Небесные старцы, помогите, успокойте мой разум, ибо не желает он готовиться к вечности. Заступитесь, ибо встала я на опасный путь и не знаю, куда он меня заведет. Молю вас, спасите. Направьте меня и оградите от неудач.
Луна медленно оплетала серебристым кружевом облака, разливая призрачный свет на островерхие крыши дворца. Я стояла в комнате, наполненной мрачными тенями, и едва касаясь рукой холодного стекла, просила всевышних о помощи. Слова становились все тише, я узнавала себя все меньше. Неужели я настолько вошла в образ послушницы, и, сама того не желая, поверила, будто молитва способна дать человеку силы и уберечь его от гибели!? Неожиданно замолчав, я растерянно опустила голову и шагнула вглубь комнаты. Сколько дней прошло с моей последней вылазки? Сутки, двое? Куда там!.. Усиленно напрягая память, я воскресила в сознании так похожие друг на друга веселые и спокойные дни и ужаснулась. Последний осенний месяц подходил к своему завершению, а чуда, о котором я молила каждый вечер так и не произошло.
Я присела на край широкого кресла и устремила взгляд на ветхий переплет молитвенника, что лежал на столе возле корзины под бутонами непахнущих роз. В голове мелькали картины экипажей, несущихся по мощеному камнем мосту. Как наяву я видела взмыленные спины коней, кареты с распахнутыми дверцами, мрачных и волевых мужчин и их спутниц, спешащих выказать монарху свое почтение. Дворец был полон гостей. Время королевы близилось к своему завершению, и с каждым новым рассветом шанс встретиться с августейшей особой для меня становился все призрачнее. Видения, которым я дала волю, исчезли, оставив во рту горьковатый привкус разочарования. Закричав, я смахнула со стола книгу вместе с корзиной цветов.
Хватит! Хватит бездействовать! Я не беззащитна! Мой дар позволит мне самой решать свою судьбу.
Вытянувшись как струна, я вдруг упала в кресло и спрятала лицо в ладонях, все больше погружаясь в свои мысли. Мне жизненно необходимо найти источник света. Я уже обратилась за помощью к Ориану, просить еще и Сайроса сделать для меня огненный светоч я не могла. Но в самом-то деле, не «лепить» же мне факел из подручных материалов?! Оторванный рукав, засмолка и… ножка от кресла? Взгляд упал на пол. Вот оно, нечто особенное, бесплотное и светящееся — серебристые очертания роз, рассыпанные по черному мрамору пола. Вот оно!
Когда отворилась дверь, и в комнату вошел Ориан, я знала, что нужно делать.
— Как продвигаются дела? — спокойно поинтересовалась я.
Ориан раскрыл ладонь, с которой вспорхнули маленькие светлячки. Его верные друзья нарочно расселись так, чтобы их хозяин мог заметить любую эмоцию на моем лице.
— Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы ты, наконец, нашла решение своей проблемы и прекратила рисковать собой.
— Это возможно. Присядь.
Я указала ладонью на диван и замерла в этой позе, давая понять, что разговора не будет, пока он не сядет.
— Мне нужен призрак, вернее свет, который он источает. И без тебя мне не справиться, — заговорщически прошептала я, склонившись к уху Ориана.
— И на чью голову обрушится твоя кара? — по всему было видно, что он не воспринимает всерьез мои слова и идею с убийством не поддерживает.
Хорошо, попробуем зайти с другого бока.
— Карать никого не нужно. Ты обращал внимание на то, сколько дивных зверушек обитает в королевском саду? Так вот, никто даже не заметит, если несколько пташек исчезнет.
— Исключено.
— Жизнь пернатых тебе дороже моей? — со зловещим спокойствием поинтересовалась я.
— Призраки пернатых — это байки, которыми пугают непослушных девочек, чтобы юные прелестницы не уподоблялись парням и не лазали по деревьям!
— Допустим. Тогда возьмем хорька.
— Призраки зверей это тоже миф, — сказал, как отрезал Ориан.
— Серьезно? — я вопросительно вскинула брови. — А я-то голову ломаю, чем я так не угодила эфемерной псине, которая каждую ночь метила углы моей комнаты. Академия оставила у меня много разных воспоминаний, — протянула я и осеклась, неожиданно вспомнив Фициона.
Фицион! Как я могла забыть о нем? Фицион, где ты? Мысль метнулась, и сердце будто оборвалось, когда перед глазами предстал Фиц, плененный муаровцами. Я вскочила, но поймав на себе взгляд Ориана, взяла себя в руки.
— Идем. Сейчас, мне как никогда нужна твоя помощь.
Подросший котенок, на которого пал мой выбор, жил на конюшне, питаясь полевками и даже ящерицами. Его стремление сожрать кого-то привело меня в дикий восторг. Собственно это и решило его судьбу.
Под ногами хрустели осколки мрамора. Маленький мышонок, которого я создала, прибегнув к своему дару, бежал в нужную мне сторону. Словно огромный кузнечик скакал за ним сияющий призрак, невинно убиенного нами животного. Он носился за иллюзорным мышонком как сумасшедший и никак не мог понять, куда тот от него прячется.
Я сама не поняла, как в поисках королевы вновь оказалась на дне светового колодца. Я остановилась перед разрушенным временем полотнищем. Забыв про все на свете, в том числе и про иллюзию мышонка, я выхватывала отдельные фрагменты, пытаясь сложить их воедино. Если зрительно разделить холст на две части, то с одной стороны изображена нагая дева и усыпанный шипами хвост дракона, который целомудренно закрывает прелести ее нежного тела, с другой — стальной глаз дракона, в котором отражается пронизывающий душу непостижимой силой света амулет в раскрытой ладони девушки.
Монстр пугал одним своим видом, а его черная энергетическая оболочка говорила о непомерной силе (сравниться с которой мог лишь один маг в королевстве), но несмотря на это, деву не страшила его близость. Наоборот. Она выглядела счастливой, словно знала, что любовь крылатого вечна, и это дарило ей удивительное чувство защиты. И тут меня словно громом поразило. Дракон — это символ! Символ могущества, силы и вечности. Дракон был олицетворением БегГара Шампуса! Тогда девушка, которую он пленил должно быть Мулоус — дочь первого короля лариусских земель Дела эль Корсака.
— Не может этого быть!
Неожиданно свет кота подпрыгнул вверх, несколько раз качнулся и исчез. Я кинулась в его сторону, как вдруг сработала невидимая ловушка: нестерпимая боль пронзила руки, лицо и шею, вырвав из груди панический крик. Инстинктивно подавшись
