— Я схожу, Фил, оставайся с Карлом.
Мортен быстро покинул палату.
— Фил, мы все тут друзья, но… — Не зная, как попросить, нерешительно заговорил Карл. — Мортен всё же внук первого советника короля, и у него могут быть свои интересы.
— Хочешь, чтобы я проследил?
— Да, — кивнул Карл. — Если к вашему возвращению я буду без сознания или того хуже, приложите одну штуку из содержимого свёртка к моей груди, — и ещё подумав, добавил. — А если не поможет, то ещё одну, и ещё.
— Не совсем понимаю о чём ты, но я всё сделаю.
Фил уже почти скрылся в дверях, когда Карл его окликнул.
— Фил, ты знаешь что-нибудь о Григории из рода Агон? Он похож на тебя, только младше лет на пять, — этот вопрос Карл уже давно хотел задать, но всё не решался, боясь испортить неокрепшее временем общение с Филом.
Слова заставили Фила резко остановиться и повернуться, на лице парня было совершенно новое для него выражение, а именно смесь сомнения, печали и недоверия к услышанному.
— Это мой младший братишка, и он… Пропал. Та девушка, она говорила, что ты можешь что-то знать о нём.
— Девушка?
— Её вроде звали Риша, и она очень хорошо о тебе отзывалась, прося в обмен на информацию о брате помогать тебе.
Сказанное без сомнений улучшило настроение Карла. — Мы обязательно должны будем поговорить наедине, когда я поправлюсь.
Фил ушёл, бегом догоняя уже порядком оторвавшегося Мортена. В то время, как Карл радовался хотя бы тому, что его подруга жива, но и задавался вопросом — почему она сама не приплыла на остров?
Оставшись наедине с собой, Карл не смог противиться накатившей сонливости и быстро задремал. Неприятное чувство тревожности и ощущение опасности выдернули его из приятной дремоты.
— Парни, вы быстро… — Услышав шаги у входа, Карл подумал, что это вернулись его друзья.
— Знаешь, почему я поступил в эту чёртову школу? Почему терплю всё это издевательство, что здесь называют учебным процесс? — С явной враждебностью в голосе в палату зашёл Рауд, плотно закрыв за собой дверь и подперев её стулом.
— Рауд, что тебе от меня нужно? — Карл надеялся, что сможет отдохнуть пару десятков минут, пока его друзья принесут КДК, но теперь, прискорбно осознавал, что возможно КДК ему не понадобятся.
— Что нужно!? Ха, смешно, — зло улыбнулся Рауд, наклонившись и подняв штанину, достав из носка самодельный нож. — Ходят слухи, что ты не горишь, и думаю, если я зарежу тебя как свинью, это будет самым подходящим для тебя концом.
Рауд не спешил, понимая, что у него есть время и сейчас медленно подходил к койке.
Медальон, что подарил профессор Дарий, лежал совсем рядом, давая последнюю надежду. Но перехватив взгляд Карла, Рауд рывком приблизился и смахнул кристалл, к которому уже тянулся руками больной, зашвырнув его в дальний угол, вместе с последней надеждой оказать хоть какое-то сопротивление.
— Это ведь ты убил моего старшего брата! Подло заманив его в ловушку и отдав на растерзание монстрам! Ты правда надеялся, что это сойдёт тебе с рук?! — Распылялся рыжеволосый.
Вновь вспомнилась первая ночь в мире Исса, и первый увиденный Карлом труп, что умер не своей смертью. Рыжеволосая голова, что лежала прямо под его ногами, тело с которого Карл снял защитный медальон святого ордена и меч, что спасал его ни один раз.
— Я не убивал твоего брата, — постарался вразумить Рауда, Карл.
Руку вдавила Карла в больничную койку, больно надавив локтём на грудь. Другой рукой Рауд поднёс к лицу Карла острый нож.
— Да неужели! А вот я тебе что-то не верю! — Холодный металл больно вдавился в шею, пуская струйку крови, что сразу побежала змейкой вниз.
— Убить тебя быстро, слишком просто. Ты будешь умирать медленно.
Рауд убрал нож от горла, чтобы через секунду вогнать его в живот Карла. Руки жертвы словно ватные пытались оттолкнуть рыжеволосого, но все попытки оказать сопротивление были тщетны. Рауд, безумно улыбаясь, достал нож, чтобы ещё раз ударить, медленно проворачивая согретый кровью металл в плоти Карла, задевая легкое и со скрежетом бороздя по костям.
— Да, отец будет доволен, когда узнает, что я тебя убил, что я отомстил за брата.
— Сволочь… — Тихо прохрипел Карл, чувствуя, как немеет его тело, и рот наполняется жидкостью, с металлическим привкусом. Как теряют последние силы его руки.
— Надеюсь, тебе больно, — Рауд вытер нож и руки о край кровати и вновь спрятал оружие в носок, после чего, уже не обращая внимание на умирающего, расправив плечи, пошёл к выходу.
Веки, такие тяжёлые веки, которые просто невозможно удержать открытыми, непреклонно закрывали взор. Карл уже не дышал, лишь шевелил ртом, пробуя это сделать, взгляд его стекленел. Он уже не знал, померещилось ему или нет, как что-то появилось прямо перед нечего не ожидающим Раудом, а сразу за этим громкий взрыв заложил уши. Что-то липкое и тёплое облило Карла, но понять, что произошло, уже не хватало сил.
…
— Что-же, ты и так долго прожил в мире Исса, — посреди пустоты, что светилась от миллиарда различных цветных лент разной толщины, от гигантских то крошечных, стоял Карл, полностью здоровый и невредимый, а напротив него находился размытый тёмный силуэт.
— Тень, я умер? — Понимая, что здоровое тело- это лишь его сознание, принявшее привычную форму, задал логичный в этой ситуации вопрос Карл.
— Пока не совсем, в твоём родном мире это называют клинической смертью, и у тебя осталось примерно пять минут, но время здесь, — расплывчатый силуэт развёл руки, — работает иначе.
— Так сколько у меня времени?
— Не правильный вопрос, здесь он звучит подобно вопросу — сколько у меня расстояния? Ведь что такое время?
— Ну, это движение от события А до события Б, — вспомнил Карл формулировку из какой-то документалки.
— Ты частично прав насчёт движения, но полностью заблуждаешься насчёт событий, ведь при желании и умении можно двигаться и от точки Б к точке А или вообще стоять на месте, как это делаем мы сейчас.
— Ты можешь вернуть меня в прошлое? — С надеждой спросил Карл.
— О нет, я просто развеиваю твоё представление о времени, говорю тебе — что ты ничерта о нём не знаешь. Но здесь, у тебя есть в распоряжении пять минут и есть бесконечность.
— Скажи честно, есть ли шанс спасти Гришу? Вернуть ему тело, которым сейчас владеет Залпас. Хоть какие-то шансы есть? — Почему-то вспомнился Филипп его выражение лица, когда он выходил из палаты, и к разговору с ним хотелось знать хоть что-то полезное о Грише. Не говоря уже о том, что и сам Карл до сих пор себя не простил за произошедшее с
