Упав на кровать, я услышала жалобный мявк, и кот, ошарашенный спросонок, выскочил из-под меня и сел рядом, тяжело дыша:
— Чуть не прибила!
— А и прибила бы — не жалко. Толку с тебя, как с кота молока, — зло ответила я и демонстративно отвернулась, поворачиваясь к зверюге спиной. — Аау!
Я вскочила, понимая, что он бессовестно укусил меня за ягодицу и злобно скалился:
— Толку с меня?! Значит, толку с меня!?
— Ни-ка-ко-го, — по слогам проговорила я и вновь отвернулась, теперь же предусмотрительно прикрыв спину одеялом.
— Та-аш… — котейка, видимо, решив брать нежностью, перепрыгнул мое тело, оказываясь перед лицом и боднул ладошку. — Случилось что? Ты чего такая расстроенная? Нельзя тебе волноваться!
— Отвянь.
Я отвернулась на другой бок, но животину не проняло, и он вновь оказался передо мной, нагло укладываясь рядом, с намеком чтобы почесали брюшко.
— Расс-скажи. Ты мне расс-скажи, и полегчает.
Неожиданно для самой себя, я захныкала и вывалила на кота все, что так болело. Про отца, про сестру, как попала в бордель и почему согласилась на его помощь. Я все говорила и говорила, а котейка даже не пытался забраться под пальцы и выпросить ласку. Просто слушал, внимательно заглядывая мне в лицо.
— Ты очень храбрая, Таша. Я даже предположить не мог, что все так сложно.
— А теперь с ней что-то хотят сдеееелать… — провыла я. — И я не знаю, как ее спастиии…
— Обратись к Люцию. Он тебе не откажет, — кот говорил очень серьезно. — Только плачь. Плачь больше, все эмоции на него вывали, сатиры это любят. Прям задави его своими чувствами.
— Но как я его найду-уу?.. — все не могла успокоиться я и продолжала реветь.
— Позови. У Марты в кабинете есть ключ-камень. Он для особенных клиентов, передает, что у цветочка есть что-то особенное. Что-то, что обязательно понравится. Он будет только рад, если ты его позовешь, его одного.
— С чего ты взял?
— У них, конечно, триумвират, но Люций по натуре эгоист. Маркусу лишь бы трахать все живое, а Нейзи вообще не от мира сего. Необычная девушка, надо сказать, — задумчиво рассуждал он, и я прямо представила, как погрузившись в размышления, когтистый мохнатый пальчик потирает мелкий кошачий подбородок. — Так что да, Люций и никак иначе. Наобаред.
— Что? — переспросила, не понимая, что за тарабарщина
— Наобаред же Кастель лон Таризаэль. Зовут меня так. — Он посмотрел на то, как я жалобно сдвинула брови, и закатил желтеющие глаза. — Баред. Зови меня Баред. А теперь иди умойся и подкопи слез для сатира. И-ии… Постарайся не сталкиваться с Мартой. Она что-то лютует в последнее время.
Полная решимости, я ладонью вытерла мокрые щеки.
Глава 28
Я двигалась будто шпион, оглядываясь и прислушиваясь.
Баред дал мне ориентир, как найти кабинет держательницы дома утех, и судя по всему, я была уже совсем близка к цели. Еще один поворот — и я на месте.
Услышав цоканье каблуков, я вжалась в нишу и задержала дыхание.
— Госпожа Марта! — голос Свеоны раздался совсем близко, и я едва кони не бросила с перепуга, подумав, что выдала себя чем-то. — Я хочу попросить вас.
— О чем?
— Я могу, — она замялась, но лживость звучала в каждой ноте, — попросить о встречи с Себастьяном? Еще одной? Последней?
— Нет. — Марта была непреклонна, и вновь послышался стук каблуков.
— Одну, госпожа Марта! Единственную!
— Я сказала нет! — Шлепок, и Свеона зашипела. — Он выбрал другой цветок.
— Ташу, да?! — прошипела моя заклята подруга. — Всюду эта Таша! И Себастьян, и Император! Куда не плюнь!
— Работай лучше или отправишься туда, откуда я тебя привела.
Змеиное шипение эхом отбилось от стен.
— Простите, госпожа. Я больше не смею.
Больше ни слова, лишь стук каблуков.
Высунув нос, посмотрела по сторонам и наконец вдохнула.
Никого.
Марта, видимо, уверенная в своей власти, даже не заперла кабинет, и ключ-камень мягким светом светился прямо на краю стола.
Вдох-выдох, Таша, вдох-выдох.
Я протянула пальцы и закрыла глаза, вспоминая образ Люция во всех красках. Пошло, грязно. Его эротичный шепот и грубые толчки, будто наяву кожей ощущая горячее дыхание прямо в нежную кожу шеи.
Показалось, что в ответ, прямо в мою голову, послышался рык и громкий рев.
Я отдернула пальцы.
Он услышал. Он придет.
В комнату я вернулась так же быстро и тайно, так никем и не замеченная, удачно избегая стаек ненавистных девиц.
А теперь как сказал Баред, который улизнул из комнаты, пообещав обмозговать ситуацию и с кем-то посовещаться.
Я разделась догола, погасила свет, оставляя лишь мягкое свечение свечей, и надев ошейник, опустилась на колени в покорную позу.
Все что угодно, лишь бы помогло.
Я услышала его шаги. Он появился будто из темноты и обошел меня кругом.
— Ты звала меня? — Искушение и порок в чистом виде.
Ладонь, широкая и сухая ладонь опустилась мне на макушку и скользнула к плечу.
— Да, я звала вас.
— Почему только меня? — Вот и то, о чем говорил кот. Он хотел, страстно жаждал быть единственным, задвигая в сторону свой триумвират.
— Я хотела только вас.
— Ты хоте-е-ела… — протянул он, присаживаясь и смахивая закрывающие лицо пряди, поднимая его, позволяя посмотреть ему в глаза. — То есть я явился только потому, что ты так захотела?
— У меня кое-что есть для вас.
— И что же? — Темные как пропасть глаза сверкнули любопытством.
— То, что вам определенно понравится. То, что только для вас, — ублажала я его самолюбие. — Для вас одного.
— Любопытно. Покажи.
Я кивнула и мягко выскользнула из пальцев. Поднялась на ноги и обошла сатира, уверенно толкая его в грудь. Легко сказать!
Если бы эта махина не поддалась, ни в жизнь я бы его не уронила! Но Люций, хищно улыбнувшись, заложил руки за голову, выжидая, что я сделаю дальше.
Кошкой я скользнула по его ногам, поднимаясь и усаживаясь на колени, и, прогнувшись, прижалась грудью, царапая о ткань рубашки собственные соски.
— Я кое-чему научилась, и хочу показать вам. Господин.
Рык над головой подсказал, что я все делаю правильно, и, пробежавшись кончиками пальцев от мужской груди до паха, я сжала его огромный возбужденный член.
— А где же моя невинная малышка? — словно насмехаясь, спросил он.
— С вами мне хочется быть порочной, господин.
— Так будь. — Он пальцем поддел мой ошейник и оскалился, давая добро.
Все, мне дали зеленый свет.
Жадно, будто и в правду горят пальцы, я рванула полы рубашки в стороны, заставляя пуговицы жемчужным дождем разлететься в стороны и получая восторженный взгляд. Опустилась вниз и губами, чуть прикусывая, прошлась от темных маленьких сосков до живота, следуя за темной полоской волос.
— Жадная девочка. Жадная, — дрогнувшим голосом прошептал сатир.
Так же быстро растянула ширинку и рывком спустила брюки до самых колен. Прямо перед глазами появилось четкое подтверждение тому щемящему чувству между ног, что теплом закрутилось в комок. Огромная плотная головка приветливо качнулась у лица, и, не ожидая больше подсказок, я погладила основание и
