— На крышу смотри, — прошептал Кйорт, продолжая идти по направлению к собору, замедлив, однако, шаг.
На коньке дома сидела большая ворона. Волдорт вздрогнул:
— Ты думаешь, что…
— Fenort`a[6]. Похоже, ты не ошибался, — Кйорт снова ускорил шаг. — Сколько человек умерло в этом месяце в городе?
Священник удивленно посмотрел на друга и бросил святое знамение: живот, грудь, лоб.
— Сколько? — с нажимом повторил Кйорт.
— Я не знаю, — Волдорт пожал плечами.
— Странные байки или слухи? Есть?
— Они всегда есть. Почему ты спрашиваешь?
— Потому, что это был глаз, а не птица, и значит, где-то совсем рядом…
Лицо Кйорта неожиданно обрело угрожающие, неприятные змеиные черты. Зрачки увеличились, глаза залило багровым. Он резанул взглядом по торговым рядам. Миловидная девушка в соблазнительном платье почувствовала этот взгляд и обернулась. Кйорт с ошеломляющей скоростью рванулся к ней. Девушка успела только вскрикнуть и почувствовать, что ее швырнули в каменную стену ближайшего дома. Из сломанного носа хлынула кровь, мгновенно залив белый кружевной воротничок платья. Толпа зароптала. Кто-то заголосил. Кйорт, не обращая внимания на поднявшийся шум, подскочил к оглушенной, но пытающейся встать девушке, поймал ее руку и грубо завернул за спину. Рывком опустил свою жертву на колени, прижал грудью к стене и надавил для верности коленом на спину с такой силой, что несчастная едва могла дышать. В руке Кйорта мелькнул странный костяной кинжал и вонзился девушке прямо в поясницу с правой стороны. Все это произошло настолько быстро, что толпа окружила место происшествия лишь спустя минуту.
— Помогите, — попыталась просипеть девушка как можно громче, рассчитывая на поддержку толпы и словно не замечая смертельного для обычного человека ранения, впрочем, крови в месте удара видно не было. — Отец мой, упаси меня, помоги мне…
— Воззвала великое ради тли! — презрительно фыркнул Кйорт и зычно прокричал, склонив голову, чтобы никто в толпе не заметил, как его глаза и лицо вновь обретают человеческий вид: — Сие отродье Нечистого соблазняло мужчин города, проникнув за его стены и используя телесную оболочку, которую даровали нам Живущие Выше, чтобы укрыть внутренности!
Ропот затих. Охотник продолжал:
— Не боясь кары, эта мерзкая тварь обосновалась здесь, надеясь на сношение с мужчиной. А ежели таковое уже произошло, церковь дознается!
— Ты уверен, Кйорт? — приблизив губы к самому уху странника, спросил едва пробившийся сквозь толпу Волдорт. — Тяжкое обвинение. И как охотнику тебе надлежит доказать это. Я не сомневаюсь в твоей правоте, но епископ не потерпит попрания его авторитета. Неслыханное дело — около стен храма, рядом со святыней обретается суккуб!
— В такое время, отец, достаточно одного обвинения, с моими-то рекомендациями, — так же тихо ответил Кйорт, ехидно скривив губы, и поспешно добавил: — Не бойся, я не ошибся, да и смертельный удар говорит, что это не человек. Но и не просто суккуб. Правда, Нарцилла?
Ходящий пошевелил рукоять кинжала:
— Однако тебе надо вступить в дело. Несмотря на мою речь, толпа сгущается. Успокой их, пока арре усмиряет эту шлюху Радастана.
— Дети мои! Расступитесь! — Волдорт призывно поднял руки. — Дайте дорогу! Ведьму немедля надо доставить Святому Отцу!
— Вот, как раз вовремя, — Кйорт кивком указал на приближающихся пикинеров. — А то мы рисковали не довести ее.
И правда, в глазах собравшихся людей уже горел огонь расправы. Не подоспей «Городские псы», девушку бы разорвали на части или забросали бы камнями без дальнейших разбирательств. Если отец-настоятель сам говорит, что она порождение Лукавого, кто усомнится?
Один из подошедших военных, высокий белокурый офицер в кирасе с серебряными арабесками, отделился от них и учтиво поприветствовал священника:
— Добрый день, отец мой! Не удивляйтесь, что спрашиваю, но кто ваш друг, который изобличил эту чертовку? Ловко, ничего не скажешь.
— Кйорт, — ответил Волдорт. — Кйорт Ларт. Охотник… на ведьм.
— Следует оповестить епископа немедля! Эй! — обратился офицер к одному из своих солдат. — Ступай живо в собор и объяви о прибытии господина!
Он посмотрел на Кйорта уважительно и с восхищением.
— Слыхал о вас от знакомцев из Генне. Говорят, там вы избавили городок от насылаемых ведьмой болезней. И хорошо, что вы приехали в наши края, — зашептал он. — Дела в городе из рук вон. Ведьмы горят, как лучины, а толку никакого. И уж четвертый день как господин Эткинс отправился на охоту, но холод никак не отступает. Мы проводим вас. Жители города теперь злы и нетерпимы. Морозы побили всходы, и нас ждет голод следующей зимой, если скоро это все не прекратится. Позвольте?
Офицер потянулся к суккубу.
— Я благодарен вам, однако уж лучше пусть мой друг сам держит бестию. Верьте, если она извернется и выскользнет из ваших рук, догнать ее будет очень сложно. Сейчас ее застали врасплох, и Кйорт едва ль сможет во второй раз поймать гадину, вырвись она. Уж лучше не искушать судьбу, — ответил настоятель
Гвардеец послушно отступил и поклонился.
— Проводите нас до обители епископа Ортукского, войти в которую — великая радость как для меня, служителя церкви, так и для скитальца, коим является мой друг.
— Уверен, что ему воздадут должные почести, — сказал офицер.
Прозвучала команда отправляться. Солдаты перестроились в кольцо, защищая девушку от жаждущей расправы толпы.
Кйорт силой заставил пленницу подняться на ноги. Резко поднажал на рукоять кинжала, суккуб скорчилась от боли и зашагала вперед.
— Грязная свинья! Больной лепрой уродец, — прошипела дьяволица.
Кйорт нажал сильнее, но невольница не прекращала шипение:
— Ходящий, застрявший в Немолчании на веки вечные. Цепп был бы горд тобой. Только такой сопляк, как ты, мог распустить нюни из-за умирающего дряхлого эккури.
— Criip[7], если ты не заткнешься, — пригрозил Кйорт, — я скормлю тебя арре. Чувствуешь, как немеют твои конечности? Холод и жар? Это арре хочет твоей крови. И тогда ты точно не вернешься в Радастан к своему хозяину. Ты же знакома с оружием ходящих?
— А ты даже не спросишь, что я тут делаю? — поинтересовалась Нарцилла, обернувшись.
Кйорт промолчал.
— Не удивишься, как я прошла своим телом и, главное, как собиралась вернуться? Ну и ладно. Все равно ты не можешь «шагнуть» из Немолчания. И тоже сдохнешь. Тупица, — суккуб сделала ударение на слове «тоже», злорадно ощерилась и замолчала.
— Эта неслыханная удача позволит войти в собор со щитом, — пояснил Кйорт, поймав вопрошающий взгляд Волдорта. — Шум и гам, который здесь поднялся, уже, конечно, дошел до епископа. Нас объявят спасителями города. Это, вне всяких сомнений, больно ударит по самолюбию Святого Отца, но так я с ним скорее сговорюсь. Да и награда за настоящего суккуба будет немалой.
Волдорт взял коня под уздцы, а
