Смуглые воины, стоя теперь не рядом с хозяином, а недалеко от Керри с Мирко, презрительно рассматривали вооруженную до зубов стражу Ирпийского рыцаря, словно разнообразие вооружения было недостойным. Те отвечали насмешливыми взглядами.
— У меня есть к тебе предложение, Углук, — снова заговорил граф, убедившись, что их не слышат. — Вот этот конь. Доставь его в Шинак.
— В Шинак? — подозрительно спросил Эль Байот. — Что-то часто меня просят доставить кого-то в Шинак. Вон вчера один просил и до сих пор не явился, а мы сейчас отходим.
— В этом и просьба, — продолжил лорзан. — Скоро ты снова придешь в этот порт, и я даю тебе слово рыцаря, что отпущу меха по цене, вдвое меньшей обычной, ежели выполнишь все, как я прошу.
— Посмотри вокруг! — злобно зашептал Ун Углук. — Ты думаешь, я слепой или блаженный? Тут соглядатаев и солдатни больше, чем прыщей на заднице бродяги. Как только тот, кого ищут, подойдет сюда, из всех нор повылазят…
— Он не придет сюда, — прервал его граф. — Я плачу тебе достаточной скидкой, всего лишь за услугу.
— Перевезти коня? — недоверчиво нахмурился Ун Углук.
— Да. И доставить его хозяина.
— Я уже сказал — не посажу его к себе на корабль…
— Никто не увидит, как он садится. А твоя команда, я уверен, ничего не знает о том, кого ищут. Для них он всего лишь живой груз, заплативший деньги и пожелавший взойти на корабль экстравагантным способом.
— И как это произойдет? — купец зычно прикрикнул на грузчиков, чтобы поторапливались, пока не начался прилив.
— Он уже, скорее всего, рядом с вами. Ждет. Так, скрываясь за валабом, он доплывет до вашего корабля, поднырнет, и с другого борта вы поднимете его на палубу. К сожалению, в лодке мало места для всего груза и для коня, но я куплю у тебя оставшийся тюк, а ты берешь это животное с собой. Высадишь гостя и его рысака, где он попросит. И никаких проблем с местными властями да навар со следующей партии меха.
— Легко говорить. А вот как тебя запытают?
— Рыцаря? — лорзан рассмеялся. — За то, что продал своего коня?
— Ну, хорошо, — помявшись, ответил Эль Байот и протянул графу тощий кошель. — Вот. Бери. Для отвода глаз — я купил у тебя коня. Я люблю скачки, всем известно.
— Ты не пожалеешь, Ун Углук.
— Надеюсь, — буркнул купец. — И надеюсь, что ты тоже не пожалеешь.
Быстро пожал протянутую руку и пошел давать нагоняй нерасторопным слугам, что никак не могли закончить погрузку.
— Что постали! Заканчивай грузить. Этот тюк кидайте здесь! — бранился он на всю пристань. — Забираем вон того коняку и отходим. Не успеем до прилива — лично протяну всех под килем.
Мирко и Керри удивленно глянули на хозяина, но тот взмахнул рукой: отдавайте. Хигло недовольно захрапел, но вдруг повел ушами, мотнул гривой и пошел следом за Байотом. Уверенно по сходням зашел в лодку, едва качнув ее, и замер, косо поглядывая на ритмично заработавшие весла и на рябь за бортом.
— Умница, — прошептал граф и вслух добавил: — Возвращаемся.
Керри придержал Седика, дав хозяину одним движением очутиться в седле, и они направились назад.
* * * *
Переждав под навесом кратковременный ливень, Кйорт незаметно перебрался под широкий причал из крепких бревен. Не ииклия, конечно, но уж точно лиственница. Хотя она гораздо сложнее в обработке и при долгом нахождении в воде тонет, что существенно снижает ее полезность и возможность сплава по рекам, но зато растет повсеместно и быстрее сосны или ели на аршин в год. А про ииклию, растущую куда медленнее, даже речь не идет. Однако лиственница обладает одним важным свойством: находясь постоянно в воде, она практически не гниет и при этом даже не нуждается в специальных пропитках. Поэтому плотины, причалы, опалубка у кораблей делались именно из нее.
Обычный корабельный мусор мерно покачивался под пристанью в тени и приятном холодке: солнце начинало припекать уже с самого утра. Кйорт снял одежду, оставшись в легкой рубахе и штанах. Сложно было это проделать, находясь по плечи в воде, но ходящий без видимых затруднений и шума справился. Нарезанные полоски ткани затолкал подальше в густые, липкие черно-зеленые водоросли, что обильно росли вкруг мокрых свай. Легкий запах гниения говорил, что через полгода эти тряпки превратятся в тлен, расползающийся в пальцах. Размотал с левого предплечья тонкую крепкую веревку и обвязал ей свернутые в тюк вещи — все, кроме оружия и дорожного пояса с флягой. Подтянул к себе давно запримеченный небольшой бочонок, болтающийся среди щепок, фруктовой кожуры и еще какого-то нетонущего мусора, — крепкий и вполне надежный, даже с плотной пробкой. Опутал его остатками веревки и привязал к тюку с одеждой. Бочонок чуть погрузился в воду, но не тонул, бойко подрагивая на мелкой волне, как карлик-силач, водрузивший себе на плечи баул прессованного хлопка. Кйорт достал пробку, которая никак не хотела покидать насиженное место и порядком распухла, но все-таки поддалась. Притопив бочонок одним краем, заполнил его. Вскоре бочонок и сверток скрылись под водой. Кйорт подождал, пока поклажа не погрузится на аршин, и вернул пробку на место, подбив ее для надежности плоским камнем. Теперь этот неуклюжий поплавок поддерживал вещи ходящего под водой. Кйорт довольно улыбнулся и принялся ждать.
По звуку он определял, что происходит. Вот подошла трехместная шлюпка, из которой высадился один пассажир и наказал его ждать. Потом отплыл тяжелый баркас с грузом второсортных кож. Причалила большая плоскодонка с дюжиной гребцов, побросали что-то грохочущее на причал, и лодка отбыла, хлопая веслами. Топот босых ног, и груз потащили на подъехавшую ранее телегу. Несколько лодок и валаб Эль Байота ходящий заметил мгновенно. Большая посудина с крашенными в желтый цвет бортами и черным дном. Весла с широкими лопастями и металлической оковкой, что мог позволить себе лишь состоятельный человек, остались лежать на волнах, не боясь выскользнуть из надежных уключин. Кйорт ждал. А погрузка уже началась. Ун Углук то и дело покрикивал на рабочих и прохаживался по пристани. Рыжее солнце уже почти не рисовало на спокойной глади дорожку, да и груза на причале становилось все меньше.
Лодки стали отходить, а лорзан до сих пор не появился. Кйорт перекинул ножны с аарком за спину, арре нацепил на бедро, продел в заготовленную петлю руку, чтобы бочка-поплавок случайно не выскользнула в море, и бесшумно продвинулся ближе к лодке. «Наверное, придется рискнуть, — подумал он. — Что-то задержало рыцаря». Едва он собрался незаметно поднырнуть под днище, послышался стук копыт и голос графа. Кйорт облегченно перевел дух. Он,
