Мы свернули на мощеную дорожку. Сбоку тянулось длинное трехэтажное здание из красного кирпича, а в нем то и дело попадались одинаковые подъезды – в каждый вели ступени невысокого крыльца, над каждым белый треугольник. В треугольнике было что-то написано, только я еще не умела читать. И все равно удивилась надписям в таком публичном месте.
– Это Ардуа-холл, – сказала Тетка Эсте.
Какое огорчение: я думала, он гораздо величественнее.
– Заходи. Там тебя никто не тронет.
– Никто не тронет? – переспросила я.
– Пока что, – ответила она. – И, я надеюсь, еще долго. – Она мягко улыбнулась. – Мужчинам сюда нельзя без разрешения Теток. Таков закон. Можешь передохнуть, пока я не вернусь.
«Допустим, от мужчин я здесь спасена, – подумала я, – а с женщинами как? Пола может ворваться и выволочь меня, утащить назад, туда, где мужья».
Тетка Эсте провела меня через комнатку с диваном.
– Это общая гостиная. Вон за той дверью уборная. – Мы взошли вверх по лестнице, в комнатушку этажом выше, с одной кроватью и столом. – Кто-нибудь из Теток принесет тебе горячего молока. А потом поспи. Не переживай, пожалуйста. Господь рек мне, что все будет хорошо.
Я в это верила не столь неколебимо и все же слегка утешилась.
Тетка Эсте подождала, пока прибудет горячее молоко, – принесла его безмолвная Тетка.
– Спасибо, Тетка Силуэт, – сказала Тетка Эсте.
Та кивнула и выскользнула за дверь. Тетка Эсте похлопала меня по плечу, вышла и закрыла за собой дверь.
Молока я глотнула лишь разок: оно было подозрительное. Сталось бы с Теток подсыпать мне лекарство, похитить меня и доставить прямиком Поле в руки? Тетка Эсте вряд ли бы так поступила, а вот Тетка Силуэт, судя по ее наружности, вполне могла. Тетки – они на стороне Жен; во всяком случае, так говорили девочки в школе.
Я побродила по комнатушке; потом легла на узкую койку. Но я была слишком взвинчена, мне не спалось, и я опять вскочила. На стене висел портрет – с него непроницаемо улыбалась Тетка Лидия. На стене напротив висел портрет Младеницы Николь. Знакомые лица, те же портреты, что в классных комнатах Школы Видалы, и они странным образом уняли мою тревогу.
На столе лежала книга.
В тот день я уже подумала немало запретных мыслей, совершила немало запретных поступков и готова была еще к одному. Я подошла и посмотрела на книгу. Что там внутри – отчего она так пагубна для девочек? Так огнеопасна? Так разрушительна?
39Я протянула руку. Взяла книгу.
Перевернула обложку. Пламя не полыхнуло.
Внутри было много белых страниц с кучей значков. Значки походили на мелких насекомых – черных изломанных насекомых, что выстроились рядами, точно муравьи. Я вроде бы знала, что в значках кроются звуки и смыслы, но не помнила, откуда знаю.
– Поначалу очень сложно, – сказал голос позади меня.
Я не услышала, как открылась дверь. Я вздрогнула и развернулась.
– Бекка! – сказала я.
В последний раз я видела ее в букетном классе Тетки Лиз – тогда у Бекки хлестала кровь из рассеченного запястья. Лицо было очень бледное, и решительное, и безнадежное. Теперь она выглядела гораздо лучше. На ней было бурое платье – сверху свободное, на талии перепоясанное; волосы разделены прямым пробором и оттянуты назад.
– Меня больше так не зовут, – сказала она. – Меня зовут Тетка Иммортель – я Послушница. Но когда мы одни, можешь звать меня Бекка.
– Ты, значит, все-таки не вышла замуж. Тетка Лидия сказала, что у тебя высокое призвание.
– Да, – ответила она. – Мне не надо выходить замуж ни за кого никогда. Погоди, а ты? Я слышала, ты выходишь за кого-то страшно важного.
– Должна выйти, – сказала я. И заплакала. – Но я не могу. Я просто не могу! – Я отерла нос рукавом.
– Я понимаю. Я им сказала, что лучше умру. Ты им, наверное, тоже так сказала. – (Я кивнула.) – Ты говорила, что у тебя призвание? Стать Теткой? – (Я снова кивнула.) – У тебя правда призвание?
– Не знаю.
– Я тоже, – сказала Бекка. – Но полгода испытательного срока я прошла. Через девять лет, когда стану взрослая, можно будет попроситься в Жемчужные Девы, нести миссионерское служение, а когда закончу, стану настоящей Теткой. Тогда, может, у меня по правде появится призвание. Я об этом молюсь.
Я перестала плакать.
– Что надо делать? Чтобы пройти испытательный срок?
– Сначала надо мыть тарелки, и полы, и туалеты, и помогать со стиркой, и стряпать, как Марфы. И учиться читать. Читать гораздо сложнее, чем мыть туалеты. Но я уже немножко умею.
Я протянула ей книгу:
– Покажи! Эта книга – она греховная? В ней все запретное, как Тетка Видала объясняла?
– Эта? – Бекка улыбнулась. – Эта – нет. Это просто «Правила Ардуа-холла» – там история, и клятвы, и гимны. И еще еженедельное расписание прачечной.
– Давай! Почитай мне!
Я хотела посмотреть, правда ли она умеет переводить черные насекомые значки в слова. Впрочем, откуда мне было знать, что она читает правильно? Сама-то я прочесть не могла.
Она открыла книгу.
– Вот, на первой странице. «Ардуа-холл, теория и практика, протоколы и процедуры, Per Ardua Cum Estrus». – Она показала мне. – Видишь? Это «А».
– Что такое «А»?
Она вздохнула:
– Я сегодня не могу, мне надо в Библиотеку Хильдегарды, у меня ночное дежурство, но, если тебя оставят, я тебе потом помогу, честно. Давай спросим Тетку Лидию – может, тебя пустят жить здесь, со мной. Тут две спальни стоят пустые.
– Как думаешь, она позволит?
– Я точно не знаю, – сказала Бекка вполголоса. – Но никогда ни за что не говори о ней ничего плохого, даже там, где тебе кажется, что можно, – здесь, например. Она все-все узнает, неизвестно как. – И перешла на шепот: – Она из всех Теток самая страшная!
– Страшнее Тетки Видалы? – прошептала я.
– Тетка Видала хочет, чтобы ты ошибалась, – сказала Бекка. – А Тетка Лидия… трудно объяснить. Она как будто хочет, чтобы ты стала лучше.
– Вдохновляет, – заметила я.
Вдохновляет – любимое слово Тетки Лиз: она так выражалась про букеты.
– Она смотрит на тебя, как будто по правде видит.
На свете столько людей смотрело мимо меня.
– По-моему, я не против, – сказала я.
– Нет, – сказала Бекка. – Она поэтому такая и страшная.
40Пола явилась в Ардуа-холл – уговаривать, чтоб я передумала.
– Приличия требуют, – сказала Тетка Лидия, чтобы я вышла и лично заверила Полу в праведности и святости своего решения, поэтому я так и поступила.
Пола ждала меня за розовым столиком кафетерия «Шлэфли», где нам, насельницам Ардуа-холла, дозволяли принимать посетителей. Злилась она ужасно.
– Мы с твоим отцом сватали тебя Командору Джадду, мы из кожи вон лезли! Ты вообще понимаешь? – сказала Пола. – Ты обесчестила своего отца.
– Стать Теткой – вовсе не бесчестье, – добродетельно возразила я. – Я призвана к высшему служению. Я не могла отмахнуться от призвания.
– Ты все врешь, – сказала Пола. – На такую, как ты, Господь никогда не укажет. А ну немедленно марш домой!
Тут я вскочила и шваркнула чайную чашку об пол.
– Как вы смеете усомниться в Божественной Воле? – чуть не закричала я. – Вы испытаете наказание за грех свой, которое постигнет вас!
Я не знала, какой там у нее грех, но у всех какой-нибудь да найдется.
– Буянь, – посоветовала мне Бекка. – Тогда тебя не захотят выдавать замуж: если ты что-нибудь страшное учудишь, отвечать им.
Пола опешила. С ответом нашлась не сразу, но в конце концов нашлась:
– Теткам нужно согласие Командора Кайла, а он не согласится ни за что. Собирай вещички сию секунду – ты уезжаешь.
Однако в этот миг в кафетерий вошла Тетка Лидия.
– Позволите вас на два слова? – обратилась она к Поле.
Они вдвоем пересели за столик подальше от
