Затем мне предстояли собеседования с Тетками-Основательницами. Бекка предупредила меня, как себя вести: Тетка Элизабет ценит преданность высшему благу, Тетка Хелена захочет побыстрее от меня отделаться, а Тетка Видала любит лесть и самоуничижение; короче говоря, я была во всеоружии.
Первой со мной собеседовала Тетка Элизабет. Ты против брака, спросила она, или только против брака с Командором Джаддом? Я сказала, что я против брака вообще, и это ей, кажется, пришлось по нраву. А я подумала о том, что мое решение больно заденет Командора Джадда – заденет его чувства? Я едва не ответила, что, по-моему, чувств Командор Джадд напрочь лишен, но Бекка предостерегала меня от непочтительности – Тетки ничего подобного не потерпят.
Я сказала, что молюсь за эмоциональное благополучие Командора Джадда, он заслуживает всяческого счастья, и я уверена, что некая другая Жена непременно его осчастливит, но Господь указал мне, что я не смогу подарить такое счастье Командору Джадду, как и любому мужу, и я хочу посвятить себя служению всем женщинам Галаада, а не только одному мужчине и одной семье.
– Если ты это говоришь от всего сердца, в Ардуа-холле тебя ждет духовный рост, – сказала Тетка Элизабет. – Я проголосую за твое условное зачисление. А через полгода посмотрим, действительно ли ты избрана для такого пути.
Я поблагодарила ее не раз и не два, сказала, что ужасно признательна, и она вроде бы осталась довольна.
На собеседовании с Теткой Хеленой особо ничего и не было. Она только писала в тетрадку и не поднимала головы. Сказала, что Тетка Лидия и без нее все решила, а ей, Тетке Хелене, конечно, придется подчиниться. Намекнула, что я скучная и впустую трачу ее время.
Сложнее всего оказалось собеседование с Теткой Видалой. В школе она учила меня и невзлюбила еще с тех пор. Сказала, что я увиливаю от своего долга, что любая девушка, которой Господь даровал женское тело, обязана предложить это тело в священную жертву во имя Господа, а также ради славы Галаада и человечества, и обязана исполнить функцию, которую все подобные тела наследуют с самого Творения, и таков закон природы.
Я ответила, что Господь наделил женщин и другими дарами – например, теми, что пожалованы ей. «Это, например, какими?» – поинтересовалась она. Я ответила, что даром чтения, например, ибо этим даром наделены все Тетки. Она ответила, что у Теток чтение святое и поставлено на службу всему, что она перечислила выше – тут она все это перечислила еще разок, – и хватает ли мне дерзости утверждать, будто на меня уже снизошла подобная святость?
Я ответила, что готова к любому тяжкому труду, дабы достичь тех же высот, что она, ибо она – окрыляющий пример, и святости на меня пока еще не снизошло совсем никакой, но, может, милостью Божьей и молитвою я преуспею в очищении, хотя дорасти до ее святости мне, конечно, нечего и надеяться.
Тетка Видала сказала, что я выказываю уместную кротость, а это обещает успешную интеграцию в сообщество Ардуа-холла, где все подчинено служению. Когда я уходила, она даже выдала мне свою ущемленную улыбочку.
Напоследок со мной собеседовала Тетка Лидия. Перед другими собеседованиями я нервничала, а на пороге кабинета Тетки Лидии меня объял ужас. Вдруг она передумает? Считалось, что она не только грозная, но и непредсказуемая. Я хотела постучаться, подняла было руку, и тут из-за двери раздался ее голос:
– Ты там весь день будешь торчать? Входи.
Она тайком наблюдала за мной через миниатюрную видеокамеру? Бекка говорила, у Тетки Лидии их уйма – во всяком случае, по слухам. Как я вскоре обнаружила, сам Ардуа-холл был эхокамерой: слухи резонировали и рикошетили, ни в жизнь не разберешься, откуда они пошли.
Я перешагнула порог. Тетка Лидия сидела за столом, где высоченными кипами громоздились папки.
– Агнес, – сказала она. – Позволь тебя поздравить. Вопреки многочисленным препонам тебе удалось откликнуться на призвание и добраться к нам.
Я кивнула. Я боялась, она спросит, как звучало мое призвание – слышала ли я голос, например? – но она не спросила.
– Ты точно уверена, что не хочешь замуж за Командора Джадда?
Я потрясла головой: мол, нет.
– Мудро, – сказала она.
– Что? – Я удивилась: я думала, она прочтет мне нотацию об истинных обязанностях женщин, в таком духе. – То есть прошу прощения?
– Я убеждена, что ты не стала бы ему подходящей Женой.
Я с облегчением выдохнула.
– Да, Тетка Лидия, – ответила я. – Это правда. Надеюсь, он не очень расстроится.
– Я уже предложила ему более подходящую кандидатуру, – сказала она. – Твою бывшую одноклассницу Сонамит.
– Сонамит? – переспросила я. – Но она же собиралась замуж за кого-то другого!
– Подобные договоренности всегда можно поменять. Сонамит порадуется смене мужей, что скажешь?
Я вспомнила, как Сонамит еле скрывала зависть ко мне, как она восторгалась материальными благами, которые принесет ей замужество. С Командором Джаддом она получит вдесятеро больше.
– Наверняка она будет бесконечно признательна, – ответила я.
– Согласна. – Тетка Лидия улыбнулась. Как будто улыбнулась старая репа, заветренная и высохшая, – наши Марфы клали такую в бульон. – Добро пожаловать в Ардуа-холл, – продолжала она. – Ты принята. Надеюсь, ты благодарна за предоставленные возможности и за мою помощь.
– Очень, Тетка Лидия, – промямлила я. – Безмерно.
– Приятно слышать, – сказала она. – Не исключено, что и ты в один прекрасный день поможешь мне. За добро платят добром. Таково одно из железобетонных правил Ардуа-холла.
XV
Лис и кошка
Автограф из Ардуа-холла41К той, что ждет, все придет. Время – тиран всем калекам. Терпение – лучшее спасение. Мне отмщение[55].
Все эти заезженные трюизмы правдивы не всегда, но порой правдивы. А вот трюизм, правдивый неизменно: главное – верно выбрать момент. Это как с анекдотами.
Шуток у нас тут, правда, не в изобилии. Мы же не хотим, чтобы нас корили за дурной вкус и фривольность. В иерархии властей предержащих шутить дозволено лишь тем, кто на вершине, а эти шутят приватно.
Однако к делу.
Для личного моего умственного развития наиважнейшим элементом всегда была привилегия сидеть мухой на стене – или, говоря точнее, ухом в стене. Сколь поучительны конфиденциальные беседы, которые ведут молодые женщины, когда им чудится, будто их не слышат третьи лица. С годами я повысила чувствительность своих микрофонов, настроила их на шепоты и, затаив дыхание, ждала, кто из нашего пополнения предоставит мне постыдный материал, какой мне потребен и мною припасаем. Постепенно мои досье наполняются, как воздушный шар, что вот-вот оторвется от земли.
С Беккой понадобились годы. Она всегда скрывала основную причину своих горестей, даже от школьной подруги Агнес. Пришлось ждать, пока установится надлежащее доверие.
Агнес в конце концов и задала вопрос. Я здесь называю их прежними именами – Агнес, Бекка, – поскольку так они зовут друг друга между собой. Их преображение в совершенных Теток еще не свершилось, и это мне приятно. Впрочем, если копнуть поглубже, не совершенен никто.
– Бекка, что с тобой произошло? – как-то раз спросила Агнес, когда они вдвоем изучали Библию. – Ты почему так сильно против брака? – (Молчание.) – Я же знаю: что-то было. Ну пожалуйста, ты разве не
