– Мне и так хорошо. Гразиэль оказал мне необходимую помощь.
– Но все эти ожоги…
– Сказано тебе, я в порядке. У меня ничего не болит. Я сильный.
Я хочу возразить, но он не дает мне на это времени.
– Давай, шагай! От тебя мне ничего не надо. Ты погубила все, что у меня было. С того дня, когда ты прокралась в мою жизнь, все полетело кувырком. Я потерял баржу, догронов, свое дело. Все из-за тебя!
– Я не…
– Лучше молчи!
Он колет меня в поясницу, и я умолкаю. Очень хочется прибегнуть к волшебству, но никак не удается сосредоточиться, внимание рассеивается. Мне слишком страшно, слишком велико омерзение. Остается идти вперед и внимать бредовому монологу Эликса. Вопреки утверждениям колдуна, все его здравомыслие осталось среди пепла шале.
– Огонь… Меня охватило пламя. Оно ползло по моей руке, как змея. Оно меня искусало, его яд просочился внутрь меня. Я превратился в сплошной ожог, меня прожгло до костей. А вот боли больше нет, прошла. Мне уже не больно. Я ничего не чувствую. Я снова силен. Да, силен! И обязательно воспользуюсь представившимся мне шансом. Я мог бы… Я мог бы завести в городе новую торговлю. Предложить свои услуги как специалист по рунам. Неплохая мысль! Я опять накупил бы рабов. Больших и сильных, чтобы распугивать врагов. Куда от них деваться? Такой успех обязательно вызовет зависть…
Болтовня Эликса, его безумие обвивают меня, как клубок змей. Я понуро бреду, не сторонясь волн. Наконец, мы подходим к врезавшемуся в сушу заливчику, переходящему в болотце с высоким бамбуком и камышом. Там, где перемешиваются песок и тина, виднеется шлюпка, на камне рядом с ней кто-то сидит. Я узнаю этого человека, и во мне вскипает ненависть.
Это Гразиэль.
На меня накатывает волна гнева.
В ушах стучит. Я уже не помню про Эликса и про его кинжал, колющий меня в поясницу. Я кидаюсь к некроманту, горя решимостью оторвать ему башку.
Он встает и ждет меня, не проявляя никакой боязни. Его улыбочку невозможно стерпеть.
Я бегу в волнах, рыча от злобы.
Когда расстояние между нами сокращается до двух метров, он произносит одно-единственное слово:
– Стой!
К своему удивлению, я готова повиноваться. Но ярость пересиливает, рука взлетает и падает, я от души залепляю красавчику-колдуну звонкую пощечину.
Гразиэль проводит пальцем по трем длинным порезам у себя на щеке. Он искренне удивлен.
Но удивление длятся не слишком долго. Снова появляется эта его нестерпимая улыбочка.
– Дикарка! Мне это нравится, – хвалит он меня. – Сколько энергии! В прошлый раз я слишком рьяно принялся за твоего братца, теперь приходится об этом сожалеть. Надо было понять, что главный интерес заключается в тебе.
Как ни странно, мне ужасно лестно это слышать. И от кого – от палача, расчленителя трупов!
– Ты настоящая красавица, неукротимая кошка, – сладко шелестит Гразиэль.
И снова мне приятно. Я – неукротимая красавица? Краснею до ушей. Мне ужасно стыдно испытывать удовольствие от его похвал. Это же Гразиэль, с ним надо держать ухо востро.
Смотрю на него, удивленная впечатлением от его слов. Этот колдун – полная противоположность своему искалеченному сообщнику. Тот, кстати, стоит у меня за спиной, готовый предотвратить побег. Меня выворачивает от исходящей от него тошнотворной вони. То ли дело Гразиэль! Статный, красивый, волосы зачесаны назад, никакого окровавленного фартука, вместо него – изящный темно-синий балахон. Но меня не проведешь! Как бы он ни притворялся, я знаю, что передо мной мясник и психопат.
– Я счастлив тебя видеть. Я соскучился.
Надо же, как занятно! Но мне почему-то трудно усомниться в его словах. Он продолжает отлично поставленным обольстительным голосом:
– Чувствую, между тобой и мной существует особая связь. Знаю, ты тоже ее ощущаешь, ведь так? Мы созданы, чтобы быть вместе. Больше не хочу с тобой разлучаться.
Что?.. Я… Что такое он мне…
Я моргаю, пораженная его неожиданными речами. Где проклятия, где угрозы, где обещания возмездия?
Я в растерянности. Его речи волнуют меня до глубины души, можно подумать, что они произносятся искренне. Он по мне скучал? Что, блин? Я мечтаю остаться с ним? Нет! То есть… не знаю. Это так внезапно!
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Я воздвигну для тебя дворец, наряжу тебя в лучшие шелка. Ты будешь моей принцессой.
Меня обдает жаром. Я – принцесса? Это что-то новенькое. Чувствую себя абсолютной дурой. Почему я не посылаю его с его немыслимыми посулами куда подальше? Почему не плюю ему в лицо? Что со мной?
– Возьми меня за руку.
Он протягивает руку. Я вкладываю пальцы в его ладонь. Он с улыбкой сжимает кулак, подносит мои пальцы к губам и целует. Я не сопротивляюсь.
От порыва ветра разматывается и улетает шелковый шарф с его шеи. Он не пытается его поймать. У него на горле размашисто выведена черным руна. Интуитивно я понимаю, что происходит.
Все дело в руне, это она делает речи Гразиэля такими убедительными.
Но, даже зная это, не могу прогнать недостойные желания, которые посеяли во мне его заклинания.
– Думай о нас с тобой. О тебе и обо мне. Ты стала прекрасной молодой женщиной. Теперь мужчины смотрят на тебя по-другому, это в порядке вещей.
Он повергает меня в глубокое волнение. Во мне кипит внутренняя борьба. На вид ему всего двадцать лет, но я знаю, что он, как и Эликс, изрядно намудрил со своим возрастом. Тем не менее его слова доставляют мне небывалое наслаждение. Со мной никогда еще так не разговаривали.
– Нам с тобой предстоят великие дела, моя кровожадная дикая кошка! Я предрекаю тебе славное будущее рядом со мной. Я готовлю для тебя увлекательные планы.
Он привлекает меня к себе, сжимает в объятиях. Я уже не понимаю, как могла считать его отталкивающим. Задираю голову и смотрю ему в лицо, не спускаю глаз с его губ. Как я жажду его поцелуя!
Нет, нет! Не желаю!
– Ты принадлежишь мне.
Я принадлежу ему.
– Садись в лодку, мы уплываем вдвоем, моя возлюбленная.
Я выпускаю его руку, чтобы сделать, как он велит.
Но меня отвлекает возникшая невесть откуда огромная тень.
Куда подевалось солнце?
Я вскидываю голову.
Тень – это выскочивший из воды огромный белый левиафан.
Он падает на землю в двух метрах от меня. Земля дрожит.
Чудище разевает огромную пасть, усеянную острыми зубами, и вздымается над Гразиэлем. Челюсти смыкаются, колдуна Гразиэля больше не существует.
Левиафан задирает голову и опять разевает пасть, в этот раз чтобы лучше заглотнуть добычу. Я вижу вздутие, медленно ползущее по его зобу вниз.
Утолив голод, как огромный питон, морской хищник ползет, извиваясь, к воде, ныряет в волну и исчезает в глубинах океана.
Я встречаюсь взглядом с Эликсом.
Он застыл от ужаса.
Опомнившись, он подбегает к шлюпке, выпихивает меня за борт, толкает шлюпку в волны, запрыгивает в нее, хватается за весла и
