– Все еще здесь? Вперед. У тебя маловато времени, если хочешь успеть до комендантского часа.
Гарри развернулся и направился к двери, через которую вошел.
– Берегись ловцов, – крикнул ему вслед декан Мок. – И помни об охотниках за головами.
К тому времени как они добрались до юго-западных ворот, Гарри убедился в том, что не так-то просто командовать группой, пусть и такой маленькой.
– Побыстрее, – командовал он. – До комендантского часа осталась всего пара минут.
Девчонка, окинув его ничем не выражающим взглядом, тут же отвернулась. Пирс, уже идущий быстрее, чем ожидал Гарри, успокаивал:
– Терпение. Мы успеем.
И никто не делал попытки ускориться! Тогда Гарри начинал нестись вперед, отрываясь от остальных. Покалывание в запястье переходило в отчетливые уколы, затем в жжение и, наконец, в боль. Чем дальше он отходил от Марны, тем сильнее она становилась. Только мысль о том, что ей тоже несладко, как-то примиряла с действительностью.
Спустя некоторое время боль начинала стихать. Тогда он, даже не глядя на нее, понимал, что победил. Когда он оборачивался, она шла за ним, отставая футов на двадцать и не стремясь сократить это расстояние, готовая терпеть легкую боль, лишь бы не идти рядом.
Тогда ему приходилось останавливаться, чтобы подождать старика. В одну из таких остановок она прошла мимо него далеко вперед, но через некоторое время нестерпимая боль заставила ее вернуться. Теперь она останавливалась вместе с ним.
Ее поражение стало для Гарри небольшим триумфом, придающим ему сил, когда он начинал думать о смертельно опасной штуке на своем запястье или о том, что за чертовщина случилась с этим миром, если Медицинский Центр не может связаться с губернатором вот уже три недели, конвой не способен прорваться сквозь толпу, а сообщение приходится отправлять с пешим гонцом.
При других обстоятельствах Гарри посчитал бы, что Марна очень симпатичная. Стройная, грациозная, с чистой кожей и правильными, приятными чертами лица, а также с голубыми глазами, сногсшибательно контрастирующими с гривой темных волос. Но эта малолетняя заноза была прикована к нему ненавистным браслетом. Слишком внезапно и слишком крепко их связали друг с другом; к тому же она была всего лишь ребенком.
Они подошли к воротам, когда до комендантского часа осталась всего минута.
По обе стороны от ворот, насколько хватало глаз, тянулся двойной забор из проволочной сетки. Он действительно был бесконечным; кольца сетки опоясывали город. Ночью по ней пускали ток, а между внешним и внутренним кольцами носились свирепые псы.
И все-таки горожане каким-то образом умудрялись выбираться наружу. Эти отверженные сбивались в банды и нападали на беззащитных путешественников. И это была только одна из опасностей.
Начальником охраны ворот оказался темнокожий помещик средних лет. В свои шестьдесят он давно распрощался с мечтой о бессмертии; теперь он намеревался успеть взять от жизни все, что можно. Запугивание низших по званию входило в число его развлечений.
Он сперва посмотрел на голубой дневной пропуск, а затем на Гарри.
– В Топику? Пешком?
Он расхохотался так, что затрясся его огромный живот. Но смех тут же перешел в кашель.
– Если не попадетесь ловцам, то уж охотники за головами своего не упустят. За голову сейчас дают двадцать баксов. Конечно, только за головы бандитов – но ведь головы не разговаривают. Особенно если отделены от тела. Дураку ясно, что вы собираетесь делать – хотите вступить в одну из волчьих стай.
Он сплюнул на асфальт, прямо под ноги Гарри.
Тот с отвращением дернул ногой. Глаза охранника вспыхнули.
– Вы пропустите нас? – спросил Гарри.
– Пропустить вас? – Мужчина не торопясь взглянул на наручные часы. – Не могу. Комендантский час. Видите?
Гарри непроизвольно наклонился взглянуть.
– Но ведь мы подошли до комендантского часа… – начал было он.
Удар кулака, пришедшийся куда-то над левым ухом, заставил Гарри пошатнуться.
– Тащитесь назад и не высовывайтесь, чертовы горожане, – заорал охранник.
Гарри попытался нашарить в кармане свой инжектор, но там его не оказалось. Слова, которые отправили бы охранника с его поста прямиком в забвение, так и рвались с губ, но Гарри не посмел их произнести. Он больше не был доктором Эллиотом, по крайней мере до тех пор, пока не доберется до особняка губернатора. Теперь он просто Гарри Эллиот, горожанин, легкая цель для любого кулака, а для него самого кулак – далеко не самое худшее.
– Хотя, – с явным намеком начал охранник, – если бы вы оставили девчонку в залог…
Он закашлялся.
Марна попятилась назад и случайно задела Гарри. Они впервые коснулись друг друга – не считая намного более близкой связи, объединившей их в боли и облегчении – и что-то произошло с Гарри. Тело машинально отреагировало на прикосновение, отпрянув, словно от огня. Марна напряглась, почувствовав это.
Гарри с беспокойством заметил, что Пирс ковыляет к охраннику, ориентируясь на его голос. Лекарь протянул руку, ощупывая воздух перед собой. Наткнувшись на китель охранника, он нашел его руку и опустился по ней к ладони. Гарри замер, сжав кулаки, ожидая, что охранник ударит старика. Но в том, похоже, проснулось инстинктивное уважение к возрасту, поэтому он только с любопытством наблюдал за Пирсом.
– Слабые легкие, – прошептал Пирс. – Следите за ними. Пневмония может убить вас до того, как антибиотики с ней справятся. А в левой нижней доле, похоже, рак…
– Эй, отстань! – Охранник вырвал руку, но в голосе отчетливо послышался страх.
– Сделайте рентген, – шепнул Пирс. – В ближайшее же время, не ждите.
– Со… со мной все в порядке, – сказал мужчина, заикаясь. – Т-ты просто пытаешься меня напугать.
Он снова закашлялся.
– Не напрягайтесь. Присядьте. Отдохните.
– Почему, я-я же…
Приступ кашля усилился. Мужчина махнул головой в сторону ворот.
– Идите, – задыхаясь проговорил он. – Убирайтесь и сдохните там.
Мальчишка взял старика за руку и вывел через открытые ворота. Гарри схватил Марну за предплечье – опять незапланированный контакт! – и наполовину направил, наполовину подтолкнул ее к воротам, продолжая настороженно поглядывать на охранника. Но тот, казалось, полностью ушел в себя, пытаясь разглядеть что-то жизненно важное.
Как только они прошли ворота, створки захлопнулись за их спинами и Гарри отпустил руку Марны, как будто держать ее было неприятно. Пройдя пятьдесят ярдов по правой полосе заброшенного шестиполосного шоссе, Гарри сказал:
– Думаю, мне следует вас поблагодарить.
Пирс прошептал:
– Это было бы весьма вежливо.
Гарри потер то место, куда пришелся удар охранника. Лицо с той стороны опухло. Он с сожалением вспомнил об отсутствии аптечки.
– Как я могу быть вежливым с шарлатаном?
– Вежливость ничего не стоит.
– И все-таки… соврать человеку о его состоянии. Сказать… рак…
Гарри с явным трудом произнес это слово. Оно было отвратительным – как и единственная болезнь, не считая смерти, от которой медицина так и не нашла окончательного лекарства.
– Разве я соврал?
Гарри внимательно посмотрел на старика и пожал плечами. Затем перевел взгляд на Марну.
– Сейчас мы все в одной лодке. Можем попытаться облегчить себе жизнь. Если поладим,
