Полезно, полезно, – подумал Пирс. – Жизненное кредо людей подобного типа.
– Полезно ли это человеческой расе? Не важно. Главное, чтобы вы получили то, что нужно вам.
– Как всегда, – жестко ответил Янсен. – И мистер Уивер, и я – мы оба получаем то, что нам нужно. Запомните это!
Пирс помнил об этом, пока помолодевший старик по имени Лерой Уивер отращивал новые зубы, ослепительно белые по контрасту с его черной шевелюрой, пока он управлял своей империей из больничной палаты. Не забывал, и когда Уивер начинал нервничать из-за того, что Пирс все еще не дал ему ответа, из-за постоянных анализов и вынужденного безделья, и когда тот приставал к медсестрам, дежурившим днем. Пирс не пытался выяснять, что тут происходило ночью.
Еще до конца недели Уивер решил покинуть больницу, а Пирс нашел частного детектива.
Черные буквы на матовом стекле двери складывались в надпись:
ДЖЕЙСОН ЛОКК
ЧАСТНЫЕ РАССЛЕДОВАНИЯ
Однако сам Локк нисколько не соответствовал представлениям Пирса о сыщике. Он не выглядел крутым парнем, по крайней мере снаружи, тем не менее явно был покрепче многих других, но никак не выказывал своих скрытых достоинств.
Локк был крупным человеком средних лет, с проглядывающей в волосах сединой и строгим, загорелым лицом, одетым в хорошо сидящий летний костюм цвета какао с молоком; он выглядел как руководитель процветающего предприятия. Но предприятие, похоже, не слишком-то процветало: обшарпанный офис, мебель среднего качества и ни секретаря, ни приемной.
Именно такой человек и был нужен Пирсу.
Он выслушал Пирса, не сводя с него взгляда своих темных, спокойных глаз.
– Мне нужно, чтобы вы нашли человека, – начал Пирс. – Маршалл Картрайт. Последний адрес: «Эббот-отель».
– Зачем?
– Это имеет значение?
– Я хотел бы сохранить лицензию – как, впрочем, и свою свободу.
– Никакого криминала, – сказал Пирс, – но это может быть опасно. Я не обманываю вас, речь идет о медицинской проблеме, суть которой я не могу объяснить. Для меня очень важно, чтобы вы нашли Картрайта. И для него тоже – от этого может зависеть его жизнь. Более того, это может быть важно для всего человечества. Опасность состоит в том, что его ищут и другие люди; и если они вас засекут, то могут применить силу. Я хочу, чтобы вы нашли Картрайта раньше их.
– А кто это «они»?
Пирс пожал плечами:
– Пинкертон, Бернс, Международное детективное агентство – я точно не знаю. Одна из крупных фирм, скорее всего. Может быть, частная группа.
– По этой причине вы к ним и не обращаетесь?
– Это одна из причин. Хотя я не стану ничего скрывать от вас. Их наниматель – Лерой Уивер.
В глазах Локка зажегся огонек интереса.
– Я слышал, старикашка снова в деле. У вас есть фото, описание или еще что-нибудь, что может помочь мне в поисках этого Картрайта?
Пирс уставился на свои руки.
– Ничего, кроме имени. Он молод. Он продал пинту своей крови третьего числа. Он отказался от внесения его имени в список постоянных доноров. Тогда он указал отель «Эббот» в качестве места проживания.
– Я знаю это место, – сказал Локк. – Клоповник на Девятой улице. Я бы сказал, что он уже уехал из города.
– Почему вы так считаете?
– Для того он и сдавал кровь. Чтобы выбраться из города. Он отказался сдавать кровь повторно, потому что не собирался здесь задерживаться. А те, кто обычно останавливается в местах вроде «Эббота», никогда не упустят шанс время от времени урвать деньжат без особого напряга.
– Я так и подумал, – согласился Пирс. – Так вы возьметесь за это дело?
Локк крутанулся в кресле и уставился в окно, на фонарные столбы, трансформаторные будки и линии электропередач Двенадцатой улицы. Смотреть там было не на что, но ему этот вид, казалось, помог принять решение.
– Двести пятьдесят долларов в день плюс расходы, – заявил он, повернувшись к Пирсу. – И пятьдесят сверху, если придется выехать из города.
Во второй половине дня Пирс обнаружил, что за ним следят.
Было тепло, он не спеша шел по осенней улице – мимо безразличных ко всему толп неизвестных, спешащих куда-то покупателей, которые расступались в стороны и смыкались за его спиной, – и с каждым шагом его уверенность крепла. Он проходил через кондиционированные помещения магазинов, иногда быстро, иногда задерживаясь, чтобы рассмотреть выставленные на стойке дезодоранты, невзначай оглядываясь в попытке скрыть свое беспокойство, ничего не замечая, но все больше убеждаясь в том, что он под наблюдением.
Симптомы были ему знакомы. Они характерны для паранойи, для того мучительно-тревожного периода в жизни, когда человек, достигая средних лет, понимает, что нереализованные планы оборачиваются сожалениями, и ищет, кого бы в этом обвинить, кроме себя. Пирс не ожидал, что ему придется столкнуться с подобным: неприятное покалывание в районе затылка и лопаток, вызывающее желание передернуть плечами, сковывающее шаг желание поторопиться, пуститься бегом, нырнуть в дверной проем, в лифт…
Пирс кивнул своим мыслям и замедлил шаг. К своей машине он шел медленно, перед отъездом остановился на минуту поболтать с охранником на парковке и направился прямиком домой.
Он так никогда и не узнал, что за человек или, может быть, несколько незнакомцев следили за ним тогда. Это чувство не отпускало его пару недель, и после того, как оно в итоге пропало, Пирс ощутил непривычную пустоту и одиночество.
Когда он вошел в квартиру, телефон звонил. Это было неудивительно. Телефон у врача звонит намного чаще, чем у обычных людей.
Это был доктор Истер. Смысл всей беседы сводился к тому, что Пирс не должен делать глупости; ему следует сотрудничать с мистером Уивером.
– Конечно же, я сотрудничаю, – согласился Пирс. – Я сотрудничаю со всеми своими пациентами.
– Я совсем не то имел в виду, – сказал Истер. – Работайте с ним, а не против него. И вы поймете, оно того стоит.
– Мне стоит заниматься медицинской практикой в меру моих скромных сил, – спокойно ответил Пирс. – Помимо этого ни у кого нет и не будет права ничего от меня требовать.
– Весьма достойные убеждения, – согласился Истер добродушно. – Вопрос в том, посчитает ли мистер Уивер, что вы занимаетесь вашей медицинской практикой правильно? Подумайте об этом.
Пирс аккуратно положил телефонную трубку на рычаг, размышляя о своей практике и профессии врача в целом – он знал, что не сможет быть счастливым, занимаясь чем-то другим. Он обдумал завуалированную угрозу, прозвучавшую в словах Истера; вполне осуществимая угроза. Призрак врачебной ошибки всегда витал где-то рядом, а деньги в сочетании с респектабельностью – могущественная сила, с помощью которой легко можно лишить врача лицензии или, допустим, сделать так, чтобы его услуги сильно подорожали. Цены на страхование профессиональной ответственности и так были чрезмерно высоки – некоторым его коллегам, особенно в акушерстве, пришлось в результате сменить профессию или стать перестраховщиками, в результате чего стоимость госпитализации и амбулаторного лечения взлетала до небес – а
