– Только не спрашивай «почему я» или «существует ли Бог?» – предупредил Тайгер.
– Как раз вопрос «почему я» вполне уместен, – ответил Норберт. – Что все это значит? Где я? Что я тут делаю?
– «Каковы наши планы?» – подсказал Тайгер. – Ты в резиденции «Мунтения», на территории румынских Карпат. Если честно, – улыбнулся он, – то, собственно, в Трансильвании. Ты здесь, потому что тут безопасное место. Убежище. Официально – частная резиденция. Никто не знает, что ты здесь, и, пока ты сам не поднимешь шум в Сети, не будет знать. Есть немало шансов, что безопасники нашли твой труп и закрыли дело.
– По очереди, – попросил Норберт. – Какие безопасники? Меня похитили… эти… мигранты… Афро…
– Тебя похитила нигерийская мафия. Конкретнее – «Университет Хаоса». Они исполняли чей-то приказ – будем называть их «Некто». Этим «Некто» хотелось знать, каким образом тебе удалось отснять ивент в самом охраняемом месте к северу от Дуная. Каким чудом обычный серый крысеныш, без обид, сумел записать материал, после которого правительство теперь вынуждено смиренно объясняться перед китайской верхушкой, и почему их работодатели оказались по уши в дерьме. Нигерийцы должны были все это из тебя вытянуть, когда их, к несчастью, выследили албанцы, которым те ранее наступили на мозоль. Люди Эрмира Хисая. Дошло до стрельбы, в результате которой погибли все из «Университета Хаоса» и двое албанцев. Ты тоже тогда уже был мертв. «Некто» внезапно потеряли связь, поскольку электромагнитная граната поджарила всю работавшую электронику.
– Кем был тот человек, которого утопили в кислоте?
– Тоже албанец. Торговал нейростимуляторами возле школы, где учится дочь одного из наших. Он и двое его родственников – фактически люди Эрмира. Теперь он – это ты. Прежде чем возмущаться, подумай о том, что та ванна предназначалась для тебя. Внутри – останки без зубов, которые невозможно опознать. Это была не обычная кислота – бай-бай, ДНК. Вокруг валяются твои вещи, трупы албанцев, их любимые древние итальянские автоматы «Спектр», несчастные нигерийцы и набитый нейростимуляторами чемодан. Не повезло. Просто не повезло. Бывает.
– Но если они не знают, как мне это удалось, то как они на меня вышли?
Тайгер пожал плечами.
– Всех следов не затрешь. У «Некто» есть доступ к хорошим программам. Тебя локализовали по отражениям на мелких поверхностях, которые ты даже не замечал, – далеких стеклах, посуде, крышках столов, да хотя бы на ложке. А потом начали разматывать ниточку – снимки с камер и так далее.
– А вы кто? Еще одна мафия?
– Еще чего. Мы – легально действующая контрактная фирма. В подавляющем большинстве случаев легально. В общечеловеческом смысле. «Бэдленд Солюшенс», к вашим услугам.
– Прекрасно. И откуда вы обо всем этом узнали?
– Такие, как мы, происходят из одного источника – из того же, что и ребята из «Некто». Вот только фирмы вроде нашей находятся в самом конце пути. Сперва ты служишь в разных странных подразделениях, набираешься опыта, выполняешь задачи, проходишь курсы, хочешь стать самым лучшим – и в итоге становишься неудобным. Начинаешь дерзить, ожидать по крайней мере такого же опыта у начальства – и получаешь пинок под зад. Если повезет, попадаешь в еще более странные службы. Вот только государство – неблагодарная сука, и в любой момент ты можешь оказаться на панели. И тогда у тебя есть три пути: либо, если ты последняя шлюха, на улицу к китайцам, албанцам, нигерийцам или прочим, либо охранять парковку или ночной клуб, либо, если тебе хочется адреналина и ты чуть ли не ссышь колючей проволокой, к нам. А это означает, что, по сути, все мы друг друга знаем и умеем искать информацию. Шаману, нашему нынешнему работодателю, потребовался хороший ивентщик, которого не особо любит власть, так что мы слегка покопались и нашли. Ничего личного. Ты просто оказался в нужном месте в нужное время.
– То есть кто-то из «Некто» продал вам собственную операцию? И я должен в это поверить?
– Ни у кого из парней из «Некто» даже волос с головы не упал, и вовсе не потому, что их у них нет, так что наш человек не брал себе греха на душу. И это вовсе не обязательно кто-то из самих «Некто», это может быть кто-то на них работающий, а это большая разница. «Некто» – это «Некто».
Тайгер проделал едва заметный жест двумя пальцами, и официантка принесла им два пузатых бокала. Норберт сделал глоток из своего и поставил его на стол, почувствовав, что, несмотря на пластыри, у него дрожат руки.
– А если я просто решу вернуться домой?
Тайгер сделал маленький глоток, достал из кармана пачку «Судана», а затем показал в глубь окутанного туманом сада.
– В километре на юго-восток – выход с территории. Дальше – гравийная дорога через горы. В долине – шоссе Е58, из Быстрицы до Ватра-Дорней. В окрестностях Дорнишоары должна быть остановка. Господи, у тебя же нет ни денег, ни омника, ни документов… Ничего, там всего шестнадцать километров, а в Ватра-Дорней можно пойти в жандармерию, они тебя отправят в Сигишоару, в наше консульство. Если говоришь по-французски.
Он стряхнул пепел и отхлебнул кофе.
– У меня было все подготовлено, – пробормотал Норберт. – Карты с наличными, сумка-БиС…
– Угу. А «Университет Хаоса» выслеживал тебя как минимум полчаса. – Тайгер глотнул из бокала и запил кофе.
– А какой второй вариант?
– Подумаем… Денег у тебя нет, перемещаться ты особо не можешь, аппаратуры для съемки ивентов тоже нет, так что проще было бы сказать, что у тебя нет вообще ничего. Если доберешься до счета, тебя тут же запеленгуют… Как тут быть? Я бы на твоем месте всерьез подумал о том, чтобы поискать какую-нибудь работу. Прилично оплачиваемую, может, в какой-нибудь старомодной фирме, которая заботится о своих и практикует отношения в стиле девятнадцатого века? Хотя это лишь одна из многих возможностей. В конце концов, ты можешь стать мастером выживания и осесть здесь, в Карпатах. Построить шалаш, ставить силки, соорудить лук… Это один из крупнейших первозданных лесов в Европе, здесь до сих пор живут медведи, но обычно они боятся огня. Или, может, агротуризм? На селе всегда
