Наверняка она сама на Жескара глаз положила! Чтобы Тирочке насолить!
Всю жизнь ей Мирка завидовала, потому что она, Тира, умнее, красивее, обаятельнее… вот и сейчас небось начала Жескару глазки строить. И Тира не выдержала!
Она просто хотела за себя отплатить! Неужели вы не понимаете, лэрр?
Она не нападала, она оборонялась, это к ней плохо отнеслись, вот!
Керт покивал с умным видом и уточнил, что с Лаллией?
Тут история, рассказанная Лаллией, и история Тиры полностью совпали. А раз так…
Какое-то время Керт еще выпытывал у Тиры имена-пароли-явки, то есть где покупала эликсиры, кто учил бархейнскому и прочее. А потом кивнул.
– Танна Тира, мы постараемся смягчить вашу участь.
– Благодарю.
– Но в ритуале все равно поучаствовать придется. Но поскольку нас будет трое, я думаю, сильный откат на вас не пойдет.
– Благодарю!
Тира что-то лепетала, но Керт уже открыл дверь и вышел.
И прислонился к стене за первым поворотом коридора.
– Ну и дрянь. Амура, ты тут?
– Да.
– Выпьешь со мной?
– Компанию составлю.
– Составь, пожалуйста. Как же мне сейчас тошно. Ну и мразь!
И я была с ним полностью солидарна.
* * *– Что не так в фамилии Гарлан?
– Да ничего. Просто людей с этой фамилией несколько раз публично казнили за занятие магией.
– Опа! И все родственники?
– Как – все? Дальние линии, скорее всего. Нам связи установить не удалось.
Храму? Не удалось?
Это серьезно. Инквизиция, если кто не понимает, имеет опыт работы в пятьсот лет минимум. А то и больше, церковь-то две тысячи лет насчитывает. Гестапо имело опыт работы в двенадцать лет, с тридцать третьего по сорок пятый. Знаменитой аглицкой МИ-6 всего сто десять лет.
Ну и кто тут щенки писючие?
И местному варианту инквизиции вот ни разу не меньше.
Если им не удалось отследить связи, это серьезно. Это… это – жесть!
– Расскажешь подробнее?
– А, какие там подробности. Сто двенадцать лет назад: Эрт Гарлан казнен публично – наслал порчу на несколько семей. Восемьдесят… кажется, два года назад: Лиана Гарлан наслала порчу на восемнадцать женщин. Пятьдесят три года тому: тоже кто-то из Гарланов, имени не помню, – убивала молодых мужчин. И последний случай: папочка и мамочка Тиры отметились. Сначала отец, он насылал порчу за деньги, ну, нашли рано или поздно, а потом и ее мамаша.
– Серьезно? Миралия?
Я помнила, как о ней говорил Адам. Девочка-цветочек, и такие раскладки? Порча?
– Да, на тех, кто выносил приговор ее мужу. Сама погибла, но и людей спасти не удалось.
– Понятно, почему Тира так говорила о своей фамилии. Интересно, а почему Адам ее не удочерил?
– Потому что его уматерили, – хмыкнул Керт. – Кто б ему дал! Пусть спасибо скажет, что в храмовный приют ребенка не отправили, отстоял он племяшку тогда.
– А зря…
– Кто ж знает, что в нашей жизни зря, что не зря, – загрустил Керт.
И я поспешила сменить тему:
– Слушай, а что вообще надо для наведения порчи?
Я расположилась на каминной полке, свесила хвост и небрежно помахивала им.
Керт развалился в кресле. В руках у него был бокал с коньяком или чем-то таким, спиртосодержащим. Мне все равно нельзя, я белка. А ему после разговора с Тирой требовалась релаксация.
А именно – уютное местечко, беседа с кем-то хорошим, душевное спокойствие…
Тирой серьезно займутся завтра с утра, как прибудут еще два хуртара. Тогда же и порчу снимут с девчонок. А пока мадемуазель сидит под надежным замком, а мы наслаждаемся непринужденной беседой.
Почти Холмс и Ватсон. Не хватает только бокала с бренди, но мне сейчас и понюхать не светит. Даже не опьянею. Расчихаюсь.
Физиология другая, вот и не поможет мне спиртное. А жаль. Хорошо бы смотрелось.
Девчонок, кстати, Керт тоже предупредил, что если его коллеги приедут, то завтра с них порчу снимать будут. И Лаллия, и Мира клятвенно пообещали лечь пораньше спать – мало ли?
Денек они еще подождут, но хотелось бы поскорее, неохота под топором палача жить.
– Кровь.
– Но Тира же взяла семя?
– А что такое семя? – Керт пожал плечами. – Это очень важная часть мужчины, не менее важная, чем кровь.
– А Тира не боялась, что порча и на нее попадет?
– В смысле?
– Слюна-то ее. Семя мужское, но слюна дамская, а там явно было и то и другое? Попало бы на нее… получилось бы этакое самосожжение?
Керт от души рассмеялся.
– Слюна, волосы – ты, Амура, как скажешь, так скажешь. Может, еще и по содержимому ночного горшка порчу наводить?
Я помотала головой.
– Не поняла? Слушай, давай с тобой четко определимся, что годится для порчи?
– Кровь. И только кровь.
– А семя?
– Мое семя – моя кровь – мой сын. Самая близкая родня. Разве нет? Это мои будущие дети, просто…
– В потенциале, – помогла я.
– Да, наверное. – Слова «потенциал» Керт не знал.
– А остальное не годится? Волосы, к примеру?
– Если только вырванные с корнем, чтобы на них кровь осталась, тогда можно попробовать. И то побыстрее, чтобы не пропало, сколько там той крови было? А сами волосы – что? Они уже не совсем живая часть нас. Как ногти, к примеру. Тебе когда волосы стригли, ты же не орала благим матом?
– Нет, я орала, поглядев на результат, – съязвила я.
Керт рассмеялся.
– У вас вообще удивительно забавный мир. Хотел бы я там побывать.
Я хмыкнула.
Забавный, да. Интересно, куда бы ты пристроился быстрее – в могилу или в дурдом? Но что развлеклись бы все причастные к твоему визиту, это точно. Ладно, вернемся к порче.
– А у нас считали, что порчу можно навести и через волосы, и через ногти… да хоть через что. Через любую частицу человека.
– И получалось? – с профессиональным интересом уточнил Керт.
Я вздохнула.
– Да как тебе сказать? Я вообще порчу не видела, первый раз здесь столкнулась. Вот чтобы она была ощутимая, конкретная, чтобы пальцем можно было потрогать, как у лэрра, у девочек, чтобы язвы и смерть… Раньше я никогда такого не видела. У нас такой порчи и не бывало.
– А какая она еще бывает? Как у вас наводили порчу? Поделись секретами, если знаешь.
Я от души рассмеялась. Секретами… да весь Интернет в подобных советах. Правда, пользы от них – разве что поразвлечься. Ноль целых фиг десятых. Если кто-то так и правда порчу навести умудрится, его надо будет в Книгу рекордов Гиннесса занести.
– Знаю, у нас все знали.
– Серьезно? И как же вы жили?
– Весело. Потому что всерьез это все никто не воспринимал.
– Как можно не воспринимать порчу всерьез? – В голове Керта подобное просто не укладывалось. У них-то понятно, тащить и не пущать, а у нас даже участковому не пожалуешься, в лучшем случае пальцем у виска повертит.
– Если б ты знал, как у нас ее наводят, ты бы тоже ничего всерьез не воспринял, – махнула я лапой.
Керт отпил глоток спиртного.
– Ну так поделись?
– К примеру, можно кому-то иголок во входную дверь натыкать, – принялась вспоминать я.
– Зачем? Чтобы человек
