– Ты действительно так думаешь?
– Опыт у меня такой.
– Твой муж был дураком?
– Сложно сказать. Деньги он делать умел, а вот семьи у него не было. Так… шлялось что-то бабское рядом.
– Дурак, точно. Бросить такую женщину!
– Ты меня тогда не видел…
– Внешность – далеко не самое важное. Посмотри на ту же Делию.
Я вздохнула.
– Смотря кому, друг мой. Смотря кому…
Делию было жалко.
И что теперь будет с малышкой Асиль?
* * *На рассвете я проснулась и поняла, что дура.
Ощущение было незнакомым и неприятным, но…
Дура. Точно.
Вот чем я занимаюсь?
Гоняю по дому.
А кто я в жизни?
Бухгалтер!
А где всегда отражены следы преступлений?
В деньгах!
Если речь не идет о личной и жестокой мести или клинической дури, то любое убийство всегда имеет под собой материальную основу.
Любое.
Может быть, что-то я и выцеплю из бухгалтерских книг лэрра Эрарда?
Читать я уже научилась, считать всегда умела, да и система счета здесь десятичная, что приятно, и цифры не римские. До нуля и в этом мире додумались.
И я поскакала в кабинет лэрра.
Раньше бы мне подумать об этом. Но я уже сказала – дура! Амура-дура, рифмуется…
Неприятно? Тогда работай, а то будет еще и правдиво. Вот!
* * *Делию хоронили утром.
Брат Рис провел обряд, и гроб вспыхнул синим огнем.
На похоронах были все, кто жил в доме. Привели и малышку Асиль, но она пока еще ничего не понимала. И потому моя жалость к Делии таяла, словно лед под жарким солнцем.
Ребенком заниматься надо!
Если родила, то будь любезна!
Ладно-ладно, я пристрастна, мне-то понянчиться не дали, а хотелось. Но у Делии была возможность. И что?
Малышка смотрит спокойно, и намного больше ее интересуют котята, которые родились на конюшне и недавно открыли глазки. Это действительно важно для нее, а мать – нет.
Грустно.
Остается лишь гадать, кто будет следующим. И почему не убили Керта?
Этот вопрос я задала хуртару, когда мы остались наедине. И получила в ответ недоуменный взгляд.
– Зачем?
– Ну…
– Если меня убьют, здесь втрое хуртаров будет. А то и вчетверо. Отец такого не спустит, уж поверь. Головы поотрывает…
Звучало логично.
Но почему мне кажется, что мы упустили нечто очень важное?
Что-то, что в корне меняет всю картину происходящего?
Что?!
Оставалось лишь вчитываться в бухгалтерские книги.
* * *Вечером я, как обычно, обходила дом.
Все было тихо, все либо спали, либо готовились ко сну, я проверяла все спальни…
Мира!
Вот черт!
Куда унесло эту заразу?
Я опрометью бросилась проверять брата Валера. И кто бы сомневался, этого гада тоже на месте не было! И где у нас любимое место всех парочек?
Каретный сарай, понятно…
Туда я и помчалась что есть лап и перепонок. И не зря я спешила.
Еще бы полчасика, и было бы поздно.
Мира пока еще была в платье, а брат Валер полностью одет, но мужчинам в любом времени несложно – только штаны приспусти. А у девушки платье уже было сверху расшнуровано, грудь наружу, и хуртар оглаживал ее со знанием дела.
Единственное, что мне пришло в голову… да, это был Карлсон. Симпатичное дружелюбное привидение.
Простыни нет, сойдет и попона для лошади! Ведро, грабли, ввиду отсутствия швабры, – и вперед!
– Бу-у-у!!!
Взвыла я так, что самой стало страшно.
Мира ойкнула. Глаза у нее стали по пятаку, она-то меня видит.
Брат Валер развернулся.
– А… э…
– У-у-у!!!
На этот раз я вспомнила собаку Баскервилей. И взвыла так вдохновенно, что самой чуть страшно не стало. Дело довершили грабли.
Будь ты хоть четырежды хуртар, но древком грабель по… междуножью – это больно. А что поделать?
Куда попала, туда и попала. Хотя целилась в солнечное сплетение, но меткость – не лучшее мое качество.
Брат Валер схватился за ценный орган и взвыл дуэтом. Фальцетом, кстати говоря.
Вместе с ним завизжала Мира. Так, словно я ей что-то дверью прищемила.
Завизжала и бросилась наутек, даже не думая застегивать платье.
– Ы-ы-ы!!! – вдохновенно повыла я ей вслед и благополучно удрала. Попона и ведро с граблями остались сразу же за дверью. А я, уже в размер летяги, помчалась провожать Миру.
Ибо нечего тут!
И вовсе мне не завидно и не жалко, не в том дело. Были б у парня честные намерения, я бы никого не тронула. Но что-то я сильно сомневаюсь, что у Миры есть санкция папеньки на это мероприятие.
А если нет…
Ничего, поумнее будет.
* * *Так Мира в дом и влетела, и грохота от нее было больше, чем от отряда боевых слонов на марше. Не рассчитала, наткнулась на чьи-то сапоги (я их не бросала девчонке под ноги, это гнусный поклеп!), своротила вешалку – и приземлилась в кадку с местной пальмой.
Не знаю, как это растение называется, но цвело оно чем-то здоровущим, красным и вонючим. Теперь ему долго цвести не придется, Мира его качественно попой уплющила.
Так ее и застали все жильцы.
Первой, как ни странно, успела Лаллия.
– Тебя что – волки драли?
– Там… там… оно!!!
Керт покосился вокруг.
Оно тут было только одно. То есть одна. Я.
Вариант моего внезапного бешенства в его голове тоже не укладывался. А вот вид Миры с сиськами наружу…
– Милая ланна, а что вы в таком виде на улице делали?
Вопрос оказался как нельзя кстати. Потому как дверь открылась, и на пороге показался брат Валер, который передвигался очень характерной походкой.
– Ах ты, гад!!! – раненым медведем взревел Адам и помчался восстанавливать справедливость. То есть бить морду негодяю и насильнику.
– Папа, не надо!!! Я его люблю!!!
Мира бросилась на перехват, но куда там?
Адам смел хуртара и буквально вынес его обратно на улицу, откуда тут же донеслись звуки драки, а Миру перехватил Керт и пристально поглядел в глаза.
– Любить надо не до, а после замужества.
– Пустите!
Размечталась.
– Тогда и внебрачных детей не будет.
– И грудь спрячь, тебе их еще выкармливать, – напомнила о себе Колетт.
Мира побагровела и зашнуровала платье. Нет, а как она хотела? Думать надо тем, что выше пояса, а не тем, что ниже. Тогда и последствий не будет. Таких, в пеленках и распашонках.
– Дайте я помогу. – Асанта подошла к девушке, надежно загородив ее, и принялась зашнуровывать платье. – Дурочка! Неужели с нами нельзя было поговорить?
Мира зашмыгала носом.
– Я бы… я да, но Тира… и Делия…
Асанта вздохнула вовсе уж по-матерински.
– Мертвое – мертвым, живое – живым. Ты же понимаешь, печальные события не должны тебе мешать устраивать свою жизнь.
– Папа так не думает, – захлюпала носом Мира. – Он бы сказал, что я бесчувственная, у нас в семье такое горе… а я… а мы лю-ю-юбим друг друга-а-а…
– А кто мешал брату Валеру прийти и поговорить с твоим отцом? – прищурилась Асанта.
– Он не хотел отказа.
Женщина схватилась за голову.
– Молот Хурта! И
