Я приподнялась на локтях. Моё импровизированное «ложе» из мягких, чем-то напоминающих сосновые веток расположили поближе к костру и обнесли волосяным арканом, для защиты от змей. Шестеро дрыхнут поодаль. Двое — несут вахту. Их приглушённые голоса доносятся от костра.
— Жалко, с про̀клятым не сложилось, — вздохнул один из бодрствующих, кажется, Драс. Из всех «защитников» он самым безопасным, что ли, казался. Эдакий простоватый детина с пудовыми кулачищами. — Леди его сила больно нужна была…
Я насторожилась. Явно ведь речь обо мне. То есть о той, кем меня считают.
В ответ тихо засмеялись.
— Да уж пригодилась бы, — ответили ему. Кажется, тот самый мужчина, на кого я наткнулась, спасаясь бегством. — Да только не судьба.
— Зря ты так, Веслан.
Веслан? Почему это имя кажется мне знакомым? Не о нём ли говорили Рамира с Грестой, когда мы пытались сбежать из горящего поместья, что он и… и ещё один, кажется, побег готовили? Вроде о нём, да. Но тогда соображалось, мягко говоря, с трудом.
— А я говорю — всё к лучшему.
— Ты это о чём? — настороженно спросил Драс.
— Да ты хоть понял, что происходит, дятел? — снисходительно бросил Вестас. — У леди нет больше власти над нами.
Повисла тишина. А я поняла, что никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу, ага.
— Ну я бы так не сказал, — задумчиво протянул Драс.
— А как бы ты сказал?
На этот раз тишина длилась дольше.
— Ну-у…я бы её того, это. Ага… Да что ты на меня так пялишься, на месте её власть! Как по мне, леди ещё краше стала.
— Дурак! — беззлобно сообщил ещё один голос. — Ты её как бабу хочешь, а не как госпожу.
— Джитас! Тоже не спишь?
— Уснёшь тут с вами…
— И что обо всём этом думаешь?
— Ты о том, что госпожа утратила свою силу?
— Тише ты…
— Да остальные спят, я проверил.
— А ведьма?
— Ведьма тоже. Хотя ведьма ли…
— Ты насчёт силы уверен?
— Сам знаешь, точно можно будет сказать только, как до поместья доберёмся. Слишком уж многое там на её силе завязано…
— Хотите сказать, нам лучше не возвращаться? Там же духи эти… и не только.
— Дурак ты!
— А вот за дурака…
— Да тише, тише, не горячись, старина. Ну выйдет нечисть из-под контроля, выкосит пару селений… Так то — селения! А вот только Катлина — единственная наследница покойного графа.
— И что?
— А то. Ей там всё принадлежит.
— Так она, получается, тогда и Нагшас наследует. Если про Тхрагорского правда. Потому как если у них родовой брак, она — наследница рода.
— Погоди с Нагшасом. Начинать следует с малого. С Валдарии. И не факт, кстати, что брак состоялся. Учитывая, что она его прибила, скорее всего, не далась.
— Но силу потеряла?
— Так я о чём! Как и тогда. Но на этот раз окончательно выдохлась. А у ведьмы сила на анам завязана. И если силу ведьма теряет, и анам не действует.
— Ты это к чему?
— А к тому, что тяжело слабой женщине одной. Особенно если она богатая наследница. Замуж ей надо. Чтобы было кому… защитить, — говоривший прыснул.
— Это понятно, — протянул Драс таким тоном, словно ничего ему понятно не было. — Ну да, значит, выйдет госпожа снова замуж. Что это меняет?
— Дубина. Ребетёнка ей заделать надо, и поскорее, пока силу не вернула и анам не действует. А там уже ей некуда деваться будет. Я вот что предлагаю, вместо того, чтобы в замок возвращаться, поедем в Утешительное. Наврём, что духи из подчинения вышли, хранители леса взбунтовались, не пустили… Да мало ли! Она ж силу утратила, поверит.
— А в Утешительном ты леди уговоришь замуж за тебя выйти? — хмуро спросил Драс. — И ребетёнка заделаешь?
— А ты против? Я — Аджарский.
— Не Аджарский, допустим, а бастард.
— Неважно! Я — брат её мужа. Кровь от крови. Для его величества будет достойным аргументом, что леди за меня замуж вышла, чтобы графство защитить. От тех же нагшасов.
— А саму леди, ты, как я понимаю, спросить не хочешь?
— Леди во многом можно обвинить. Но вот только она не дура. И, когда перебесится, поймёт, что брак со мной — единственный для неё выход.
Больше слушать я не стала. Осторожно переползла через волосяной аркан и поползла прочь. Судя отдаляющимся звукам довольно увлечённой беседы моего исчезновения не заметили.
Куда я направлялась?
На этот вопрос у меня пока был пока один ответ, он же единственный — однозначно, подальше отсюда. Оно, конечно, во всех отношениях опрометчиво и неосмотрительно… но оставаться рядом с потенциальным насильником (хорошо ещё, если в единственном числе) — так себе идея.
Ждать, пока мне попытаются «заделать ребетёнка» и «уговорить выйти замуж»? Нет уж, увольте. И хоть с «ребетёнком» у них что-то вряд ли выйдет — ведь я не Катлин, соответственно и силу не теряла, мой анам того, должен сработать. Но вот «попыток» допускать не имею желания. Вон, лорд Нагшаса попробовал, и будет с него…
Посчитав, что отползла на достаточное от лагеря расстояние и пора бы уже перейти на бег, я торопливо поднялась и…
— Далеко собрались, госпожа? — отвратительно осклабился Веслан. И это его «госпожа» издевательски прозвучало. — Значит, всё слышала. А раз бежать вздумала — я был прав, и свою ведьмовскую силу потеряла…
— А ты проверь, — процедила я, принимая боевую стойку и поманила его пальцами. — Давай! Ну же?
Мужчина лишь ухмыльнулся. И кивнул.
В тот же миг на голову набросили какую-то тряпку, под колени ударили. Не сильно, но на ногах устоять не удалось. Перекатившись, мешок с головы сорвала, а вот дальше… Дальше, после короткой и неравной схватки оказалась в позе «морской звезды». Руки и ноги прижимали к земле сидящие на них мужчины, а Веслан с отвратительной ухмылкой взгромоздился сверху!
Дёргаясь всем телом, но увы, недостаточно для того, чтобы вырваться, я закричала. Пронзительно, срывая голос!
Это был самый страшный, самый жуткий момент в моей жизни…
Вдруг сверху раздался рёв. Душераздирающий, леденящий кровь!
Где-то позади истошно заржали
