Вот как он мог отпустить меня так просто? Там, в Нагшасе? Когда ночью к лорду пришлось идти? И ведь понимаю, что иначе он не мог, а всё равно больно.
Но он снова здесь, сейчас, и такой… такой… Снова это проклятое ощущение надёжности, защищённости, защиты. Его защиты… А потом что? Что со мной будет?
Мысли роились, роились в голове, а я целовала нагшаса в ответ. Потому что не могла иначе. Потому что этот поцелуй может оказаться нашим последним поцелуем.
Мир привычно отступил, оставив вместо себя лишь эти горячие, требовательные губы. И руки. Такие чуткие, такие сильные… Тёплое дыхание. Запах, сводящий с ума, успевший стать почти родным…
Когда воин отпрянул, его взгляд из сердитого снова стал тёплым. Нежным. И я решилась.
— Ты ведь за мной, нагшас? Чтобы меня обратно отвезти?
— Да, — не стал врать он.
И столько в этом его «да» было…
— Послушай, — тихо сказала я, беря его лицо в свои ладони. Нежно провела пальцами по виску, по дорожке цветных узоров на смуглой коже, по щеке. — Отпусти меня, слышишь? Пожалуйста… Ты ведь понимаешь, мне обратно никак нельзя. Особенно теперь…
На меня посмотрели странно, а затем скатились в сторону, но остались лежать рядом, на боку.
— Слышишь, нагшас? — не оставляю надежды всё же достучаться до воина. Ну разве он сам не понимает? — Меня же убьют…
И снова взгляд зелёных глаз. И расширенные зрачки мигом сужаются, но… только с боков. Становятся узкими, как у кошки. И в этих вытянутых зрачках сверкают золотые искры. И меня это почему-то не пугает, совершенно! Даже наоборот. Понимаю вдруг, что ничто в нагшасе не может меня испугать…
И всё же…
— Нет, — отрезал он.
Приподнявшись, облокотился на локоть. Горячая ладонь прошлась по животу, заставив вздрогнуть, скользнула на внутреннюю сторону бедра, легонько сжала.
— Нет? — переспрашиваю, а сама верить не хочу. Но ведь… он знает, нельзя мне обратно! Что значит это «нет» вообще?!
— Нет, — повторил он, продолжая своей рукой исследовать хм, изгибы.
И это разозлило! Да что там, взбесило просто! Что он о себе возомнил?! Он, значит, не скрывает, что меня обратно отвезёт, где меня… чёрт!! да я даже представить боюсь, что там, в Нагшасе за убийство лорда со мной сделают, а сам при этом… Щупает?! Бессовестно пользуясь тем, что я ведусь, как дура. И, что хуже всего, как влюблённая дура! Как будто у меня и шанса нет устоять против этой его, нагшасской харизмы?! Да какого чёрта вообще?!!
Пытаюсь отбросить его руку, но не так-то это просто. И вот я пыхчу, как чайник, причём чайник в поезде, то есть пыхчу довольно громко, пытаюсь не то отпихнуть его, не то сама отпихнуться, а кто-то зеленоглазый по-прежнему само, блин, спокойствие!
— Ты не Катлин, — а ты, как я вижу, «капитан очевидность».
— Как выяснилось — нет, — отбросив попытки сдвинуть его с места, пытаюсь отползти сама, но как-то не очень выходит…
— А ну, лежать! — рывком за ногу меня возвращают на место.
— Но ведь я самозванка, — пытаюсь воззвать к здравому смыслу.
— Но ты тоже ведьма, — мужские пальцы откидывают локон с лица, скользят по абрису губ.
А ведь это идея!
— И, как ведьма, не советую меня злить! Я ведь это, околдовать могу! — да, блефую, а что делать?
— Звучит соблазнительно… Особенно для про̀клятого.
И вот это заставило поперхнуться, подскочить на месте, закашляться.
— Лорд… жив?!
— Живее всех живых, — заверили меня.
— Но я думала…
Усмешка. Открытая. И какая-то грустная.
— Не так просто убить про̀клятого.
Стоп. Но я видела остекленевшие глаза! Слышала, как остановилось его дыхание.
Как это — жив?!
Последний вопрос прозвучал вслух, но ответом меня не удостоили. Вместо этого рывком привлекли к себе, и теперь уже это я на нём лежу, тяжело дыша, а чьи-то в конец обнаглевшие руки гуляют по моему телу, задерживаясь в районе вторых девяносто и творя там совсем уж какое-то непотребство!
И, что хуже всего, тело и сознание охватывает знакомый жар. И, кажется, мы оба знаем, чем всё это закончится. Но…
— Нет, нагшас, нет, — отстраняюсь, чувствуя себя полной идиоткой. И моё тело… да что там тело… Чувства, эмоции… всё моё существо таковой меня считает. Но… — Так неправильно, — упрямо проговорила я. — Всё-таки я жена лорда.
— А там что было? — хрипло спросил он, хмурясь.
И вопрос конечно, логичный, и вообще резонный… Да что там… всем вопросам вопрос…
— Девичник, — тем не менее нашлась я.
— Девичник? — повторил он за мной явно незнакомое слово.
— Ага, — заверила я нагшаса. — Я ведь так-то… ещё никогда не была замужем, хотела гульнуть напоследок…
Судя по взгляду зелёным глаз и скептически сжатым губам не очень-то мне поверили.
А мне вдруг захотелось узнать его имя. Просто… Для себя. Чтобы помнить. Но не решилась спросить.
— Нагшас, отпусти меня, слышишь?
Зеленоглазый не ответил. Только посмотрел на меня долгим взглядом, а потом вдруг погладил по щеке. И я чудом сдержала порыв накрыть его пальцы своими, потереться о твёрдую, чуть шершавую мужскую ладонь щекой. Сдержалась. Более того, отбросила её в сторону и сама, наконец, с него скатилась. И вообще… откатилась подальше. Во избежание.
На этот раз нагшас не останавливал. Снова посмотрел странно и сказал:
— Полетели домой. Эйва.
И от этого его «эйва» дыхание сбилось, и смысл сказанного не сразу дошёл.
В смысле — полетели?!
Стоп. Домой?!
ЧАСТЬ VII Ветер по небу гуляет и грифона подгоняет.
Глава 22
Надо сказать, я всего ожидала. Вплоть до того, что меня обратно на грагха загонят.
Вот именно загонят, а не посадят (я настаиваю! поелику усадить меня на животное, при одной мысли о котором зубы начинают выбивать нервную дробь, а всё тело ломит, и некоторые его части, если бы могли, так и вовсе взвыли бы, что поездка на грагхе это чистое варварство и без боя мы не сдадимся) …
