А вот всё остальное приходилось изучать с нуля.
Помимо очень трудных, нудных, взрывающих мозг и исчерпывающих в хлам запасы выдержки и памяти, но необходимых предметов, таких, как физика, история, география, экономика и астрология были и более интересные, а именно магические дисциплины.
Перво-наперво перед учителями стояла цель: раскрыть мой потенциал ведьмы, выяснить, в чём заключается мой дар. Тут — и кровные Кира, и приглашённые наставники, и даже Верховная эйва (она вообще редко с кем-либо соглашалась, так что это было скорее исключение из правил) сходились в одном: дар есть, ведьмовской, да. Светлый. Светлее некуда. Целительский? Да вроде нет. Простейшие заклинания я, конечно, осваивала одно за другим, но не сказать, чтобы к этому у меня был талант. Дар вдохновления (не путать с вдохновением, здесь, оказывается, принципиальная разница; к слову, за такую грубую ошибку мне как-то баллы снизили даже) — очень сомнительно. Путь авгура? Тоже всё было довольно ровно. С боевыми заклинаниями — тоже самое.
Кроме повысившейся и зашкаливающей чувствительности (хвала Безликой, «купировать» приступы, от которых меня просто колотило) и льнущих ко мне животных никаких особенностей моя ведьмовская сила не показывала. Дисциплины, которые я осваивала, шли ровно. Потенциал рос, без каких-либо скачков. И если бы мне кто сказал, что «попаданкам» по канону полагаются какие-то сверхспособности для спасения мира, боюсь, этот смельчак хуком справа не отделался бы. Как минимум насыланием поноса, как максимум — облысением. И если первое как-то само собой освоилось, я, если честно, на том уроке думала-гадала, как Иширу Ладаагу отомстить, ну и превзошла себя, как впоследствии показала практика, усвоила «вредительство» на отлично, то над вторым, а именно — заклинанием облысения я билась месяц. Но оно того стоило. Пусть здесь не приходилось использовать варварское приспособление для удаления нежелательной растительности, а именно — эпилятор, его роль успешно выполняла розовая пена, но ведь с магией сподручней, правда? Этот заговор я ни на ком, кроме себя не опробовала, но, честно признаться, руки порой чесались.
Помимо «выписанных» для меня учителей, по личной просьбе Кира со мной занимались кровные.
Вообще-то преподавателей из академии было более, чем достаточно, но я сама попросила Кира о занятиях с его побратимами. Несмотря даже на то, что, конечно, догадывалась об их неприязни. Не заметил бы её разве что слепой. Того, что само моё присутствие в жизни Кира является для него приговором, мне не простили. И тот факт, что это был выбор Кира, их не убеждал. Я кровных понимала. И попросила Кира «замолвить за меня словечко» не просто так.
В отличие от Кира, у меня в подозреваемых ходили все, абсолютно. Ну, кроме Беськи.
Четвёрка кровных, конечно, покочевряжилась, мол, делать им больше нечего, няньками для леди работать, ладно, не няньками, а учителями, но потом согласилась. На своих условиях, правда. А именно — что они, помимо обучения, принимают у меня экзамены и прочие нормативы.
И уж на этих нормативах отрывались по полной.
Я стоически терпела и вела расследование. Помимо того, что приглядывалась, выведывала всё, что можно, пытаясь раскрыть мотивы я умудрилась повесить на каждого из кровных магические маячки: тут без помощи леди Траверс и Верховной эйвы не обошлось, но, как выяснилось, надутыми индюками кровных считала не только я.
* * *Анзор Хаан, Кровный Анарх — был, пожалуй, самым напыщенным и высокомерным нагшасом в герцогстве. Умный, очень умный. Но во многом, как все военные, прост, как две копейки, или, как говорят в Нагшасе, как два сьята. Анзор Хаан скептически отнёсся к приказу лорда отработать со мной некоторые техники самообороны и нападения, и не поверил Киру, который сразу предупредил, что у меня найдётся пара сюрпризов, чтобы его удивить. Нашлась. Не без помощи Кира, который, когда мог, тренировал меня сам. В итоге Анзор Хаан тренировал меня без каких-либо поблажек на то, что я леди. Обходилось, правда, без членовредительства, но мне каждый раз казалось, что до этого недалеко.
Ещё сложнее было с тремя магами. Исидо Коргом — Кровным Авгуром, Конрадом Таром — Кровным Посохом и Иширом Ладаагом, Кровным Хранителем. Их участие в моём обучении свелось к тому же, что и с Анзором Хааном: а именно им мне надлежало сдавать магические нормативы. И если с тем же целительством или воодушевлением было не так уж болезненно и унизительно, то Ишир Ладааг, который принимал экзамены по боевой магии, зачастую буквально пользовался служебным положением, зная, что ябедничать Киру я не буду.
Я и не ябедничала. А когда очень уж хотелось (в принципе, можно было и не ябедничать, просто отказаться от сдачи нормативов), напоминала себе, что помимо расследования (а шпионить за нагшасами проще, когда всегда есть повод пристать с каким-то вопросом — помочь с зельем, заклинанием, приёмом, техникой) мне такой тиранический подход обучения однажды может спасти жизнь.
Хуже то, что чем больше я узнавала кровных Кира, тем меньше сама переставала подозревать их. Несмотря на несносность, надменность, вредность и прочее, этих четверых связывало одно: в каждом из них я видела искреннюю симпатию к Киру. Искреннюю преданность. Искреннее уважение.
И всё же не давала покоя мысль, что помощник Катлины где-то рядом. Причём вряд ли это кто-то из рядовых слуг. Это, кстати, не только моё мнение, но ещё и хранителя, Ишира Ладаага. В один из уроков он объяснил, что сигнализация дома многоуровневая, и кто-то из слуг просто не смог бы «впустить» Катлину.
Спекулируя вовсю пройденным Покаянием, я заводила контакты везде: на кухне, на конюшне, среди горничных и среди воинов и пыталась понять, за чьей с виду искренней улыбкой кроется оскал предателя.
Магический контур дома, то есть, говоря современным языком, охранная сигнализация, срабатывала несколько раз. И каждый раз — безрезультатно. Допросы находившихся в непосредственной близости от зоны вторжения, причём допрос с применением магии, ничего не дали, кроме того, что позволили выявить, что у случайных свидетелей попытки проникновения, (а таких было целых четыре, и народ каждый раз рядом оказывался разный), случалась кратковременная потеря памяти, и даже магией восстановить её не удавалось.
Одни из самых любимых уроков были уроки верховой езды.
На грагхе через пару месяцев я уже сидела довольно сносно, причём сносно — по мнению Кира. И даже практически перестала уставать, чем бессовестно пользовалась, наслаждаясь быстрой ездой. Но моя лафа вскоре кончилась. Заметив, что не устаю, а
