Перед ним был лишь клокочущий вихрь ярости…
Собачья Гроза.
Счастливчик проснулся с испуганным рычанием. Оказалось, что щелкавшие и кусавшие зубы ему не приснились. Это Хромой будил его. Он устало растянулся на земле рядом со Счастливчиком, вздохнул.
– Вставай, Счастливчик! Твоя очередь сторожить.
Счастливчик встал на подгибающихся лапах. Сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и прогнать страх. Не было никакой битвы, никаких убийств и смертей. Вокруг него стоял все тот же лес, темнела все та же уютная низинка, в которой он ночевал вот уже пять бессолнечниц. В лесу было тихо-тихо, только ветки еле слышно шелестели под ветром да шуршала дичь в траве.
– Иди же, Счастливчик! – взмолился Хромой. – Я спать хочу!
Счастливчик потянулся, отряхнул шерсть и уступил свое место Хромому, который с усталым вздохом вытянулся на подстилке.
– Я еще никогда не нес стражу один. Ты уверен…
– Бета говорит, ты готов. Она сказала, что ты теперь все знаешь и сможешь доказать свою верность стае. – В голосе Хромого прозвучало искреннее одобрение. – Она говорит, что доверяет тебе. А коли Бета тебе доверяет, значит, ты нас не подведешь.
Счастливчик не смог сдержать довольного ворчания.
– Где мне патрулировать? И кто со мной пойдет?
– По ночам мы ходим в патрулирование по одному, – объяснил Хромой. – Обойди лагерь, да гляди в оба, нет ли чего опасного. И еще запомни, что не надо подолгу стоять на одном месте, лучше все время двигаться.
Все еще слегка отупевший после сна, Счастливчик поплелся к выходу из лагеря. Он страшно устал, но был благодарен Хромому за то, что тот разбудил его от жуткого кошмара. Не говоря уже о жаркой гордости, опалившей его, когда он услышал о словах Лапочки. Она считает его достойным доверия! Счастливчик прожил в стае целых четыре дня, но впервые удостоился чести в одиночку охранять своих товарищей.
Он ни за что их не подведет!
Стая может на него положиться.
Но не успел Счастливчик подумать об этом, как в животе у него тоскливо засосало. Он едва не забыл об истинной цели своего нахождения в здесь. Каждый вечер Великая Песнь все сильнее овладевала его непокорным сердцем, все крепче привязывала его к дикой стае. Просыпаясь каждое утро, Счастливчик со стыдом и отвращением вспоминал свой ночной восторг и могучий зов, певший в жилах. Как просто, оказывается, забыть себя, потеряться, раствориться в стае – почувствовать, как твоя собственная кровь поет хором с остальными, призывая стать диким, стайным, преданным.
Но с каждым утром этот стыд становился все слабее.
«Нет!» – гневно напомнил себе Счастливчик. Он не был частью этой стаи! Он был на задании, и теперь пришло время выполнить его. Когда еще ему представится более удачная возможность тайком улизнуть из лагеря и выдать Белле все слабые места стаи? И вообще, он сейчас уйдет и больше не вернется обратно.
Никогда.
А дикая стая, возможно, никогда не догадается, кто ее предал.
Счастливчик остановился и бешено отряхнулся. Что с ним такое? Почему он подумал так? Откуда взялась эта печаль, это тоскливый холодок в животе? Какое ему дело до этих собак? Так-то оно так, но Хромой и Стрела будут скучать о нем в патрулировании… Хромой, наверное, станет гадать, что с ним случилось… Ничего, они скоро его забудут! А он больше никогда их не увидит, так что печаль быстро пройдет…
«Неужели я больше никогда их не увижу? Никого? Даже… даже Лапочку?»
Счастливчику вдруг захотелось завыть от отчаяния.
Но он сердито отмахнулся от непрошенных чувств. Он не мог подвести Беллу и ее стаю! Бросив последний взгляд на спящий лагерь, Счастливчик бесшумно вошел в лесную тьму.
«До свидания, дикая стая, – тихо попрощался он про себя. – Я не хотел, чтобы все так было. Простите меня».
Собака-Луна высоко стояла в небе, освещая дорогу Счастливчику. Он осторожно пробирался через кусты и поваленные стволы, гадая про себя, ждет ли его Белла на условленном месте. Ему пришлось усилием воли подавить робкую надежду на то, что она не придет. Хотя… Мало ли, что могло отвлечь Беллу? Может быть, после четырех ночей напрасного ожидания она отчаялась и решила больше не приходить. И тогда Счастливчик сможет уйти, куда захочет… или вернуться назад…
Он вышел на широкое открытое пространство и сразу почувствовал запахи Длиннолапых, старых кострищ и горелой пищи. Здесь все было так, как описывала Белла. Счастливчик окинул взглядом нелепые силуэты столов и скамеек, озаренных серебром Собаки-Луны. Под одним из столов он заметил две тесные тени – это были собаки, их бока тихо поднимались и опадали в такт дыханию.
Счастливчик узнал Беллу и Микки. Видно, они ждали его, пригрелись рядышком и уснули. Счастливчик бесшумно подошел к ним, ласково лизнул в холодные носы.
– Белла? Микки?
Они тут же проснулись, вскочили и зарычали спросонья. Счастливчик увидел, как ярко заблестели их глаза.
– Это я, Счастливчик.
Белла и Микки мгновенно расслабились, шумно выдохнули. Размахивая хвостами, они тихо поздоровались и приветственно лизнули Счастливчика в морду. Он был страшно рад снова видеть их, теперь ему казалось, будто прошла целая вечность с тех пор, как он вступил в стаю. Но сильнее всего его поразило то, насколько сильно он соскучился по сестре. Счастливчик нежно потерся носом о ее ухо.
– Как я рад тебя видеть! – прошептал он. – Ну, как у вас дела? Как Бруно и Марта?
Белла замешкалась с ответом, но Микки сурово покачал головой и тихо ответил:
– Не очень хорошо… Даже плохо. Мы даем им лучшую еду и самую чистую воду, но лучше им не становится, – Микки опустил глаза, словно ему было стыдно сообщать Счастливчику такие скверные новости.
У Счастливчика упало сердце. Его друзья голодали и терпели лишения, пока он жил в стае.
И вновь он почувствовал, как рвется по живому его преданность и свирепые клыки вины вгрызаются в живот.
– Простите, что все заняло так много времени. Раньше я никак не мог вырваться, меня одного никуда не отпускали.
