– Не повезло, – тихо пролепетал Счастливчик.
– Не повезло. А может быть, сами Небесные Псы привели меня в то укрытие.
«Что ж, вполне может быть, – смиренно подумал Счастливчик. – По крайней мере, я не удивлюсь, если это так. Небесные Псы вряд ли были довольны тем, что я сделал…»
– Теперь ты все расскажешь стае? – бесстрастно спросил Счастливчик.
Мысленно он уже гадал, как быстро сможет увести стаю Беллы подальше от этих мест и от гнева Альфы.
– Честно тебе скажу, я пока не решил, – Омега сел и с наслаждением поскреб себя лапой за ухом. – В таком деле многое зависит от тебя.
Если Счастливчик думал, что хуже ему быть уже не может, то он ошибался. Его сердце провалилось куда-то вниз, словно тяжелый камень, брошенный в тихую воду.
– Что это значит?
– Если ты мне поможешь, я тоже тебе помогу, – мерзко захихикал Омега. – Скажем, позволю тебе остаться в живых. Разве этого мало? Мне не нравится быть Омегой. Кстати, я никакой не Омега, у меня есть имя. Меня зовут Нытик.
Счастливчик сглотнул. Его слюна пахла страхом, но стыд жег сильнее. Он понимал маленького пса, стоявшего перед ним. Ему, Счастливчику, тоже не хотелось бы потерять свое имя, получив взамен позорную кличку «Омега». За все время, что Счастливчик прожил в стае, ему ни разу не пришло в голову спросить, как зовут Омегу.
– Я тебя понимаю, – сгорая от стыда, прошептал он.
– Я хочу занять достойное место в стае, – продолжал Нытик, важно расхаживая взад-вперед перед Счастливчиком. Он облизнулся. Мордочка у него была на удивление безобразная, слюна бесконечной струйкой стекала из приоткрытой пасти. – Я слишком долго был Омегой – прислуживал, унижался, приносил, убирал, пресмыкался. И голодал, между прочим, потому что никто никогда не оставил мне ни кусочка от своей жирной трапезы!
– Я хотел, но…
– Не слишком ты хотел, вот что я тебе скажу. Как только Лапочка повысила на тебя голос, так ты сразу и сник. Впрочем, я не могу никого упрекать. С какой стати уважаемый пес станет делить свой заслуженный кусок с Омегой? В каждой стае должен быть свой Омега, я с этим полностью согласен. Просто я хочу, чтобы Омегой был кто-то другой, вот и все. Неужели это так много?
Счастливчик вспомнил, как в стае относились к этому плосконосому псу, и поежился. Честно говоря, его и за собаку-то не считали! Пожалуй, даже к царапке отнеслись бы с большим уважением.
– Я хочу тебе помочь, но не знаю, что могу сделать, – ответил Счастливчик, сочувственно глядя на песика. Да, он искренне хотел ему помочь. Дело было не только в сочувствии к Омеге, но и в трезвом расчете – Счастливчик не мог допустить, чтобы этот хитрый уродец выдал его Альфе. Значит, он должен был договориться с ним – или убить.
А если Счастливчик и знал что-то наверняка, то только то, что никогда не сделает последнего.
«Вот и еще одна причина, по которой я никогда не смогу стать членом стаи, – горько подумал он. – И уж точно никогда не смогу стать альфой».
Эта мысль нисколько не огорчила Счастливчика. Возможно, это противоречило собачьему духу и, скорее всего, объяснялось долгой жизнью одиночки и дружбой с собачками-на-поводочке, но таков уж был Счастливчик он не мог убить другую собаку.
– Жаль, что ты не попал в стаю собачек-на-поводочках, – вздохнул он. – Тебе было бы там хорошо. У них в стае вообще нет Омеги.
– Я не поводочный! – морщинистая мордочка Омеги вся перекосилась от презрения. – И я не возражаю против того, чтобы в стае были Омеги. Но я намерен добиться более высокого положения, и ты мне в этом поможешь.
– Я уже говорил, что хочу тебе помочь. Впрочем, у меня и выбора-то нет, верно?
– Еще как верно, – надменно процедил Нытик.
– Но я до сих пор не понимаю, как могу помочь тебе.
– Странно, я думал, ты умнее, – скривился Омега. – Ты ведь городской пес, а всем известно, какие они проныры да хитрецы! – Он облизал свою лапу, фыркнул. – Я из кожи вон лезу, но Альфа не замечает моих стараний. Скажу откровенно, я не могу сделать ничего такого, что произвело бы на него впечатление. Видишь, какой я честный? Но если какая-нибудь другая собака вдруг совершит очень-очень гадкую ошибку, сглупит или опозорится, то тогда…
– Альфа сделает ее Омегой, – договорил Счастливчик, холодея от предчувствия.
– Угадал! – презрительно фыркнул Нытик. – Ах, не надо так волноваться, я не рассчитываю, что ты захочешь принести себя в жертву ради меня! Я не такой дурак, чтобы просить об этом. Да ты бы убил меня, заикнись я о такой просьбе!
«Я бы никогда тебя не убил, – подумал про себя Счастливчик, – но рад, что ты так плохо обо мне думаешь».
– Ты теперь охотник, а значит, у тебя отличное местечко. Хитрый ты, умеешь устроиться! Но ближе к делу. Завтра, когда ты принесешь в стаю добычу, тебе нужно будет сделать вид, будто кто-то из собак украл еду до начала трапезы. Надеюсь, ты понимаешь, что Альфа такого не спустит.
– Да… – пролепетал Счастливчик.
– Любой, кто посмеет взять кусок раньше Альфы, в мгновение ока скатится на самое дно стаи.
«Тот, кто посмеет взять кусок раньше Альфы будет до конца жизни благодарить Небесных Псов, если наказание ограничится только этим», – сухо подумал про себя Счастливчик.
– А почему ты сам не можешь это сделать?
– Только потому, что для этого грязного дела у меня есть ты, – нагло ответил Омега. – К тому же ты рискуешь гораздо меньше, чем я. Если тебя поймают за лапу, тебя понизят, ну и что с того? Ничего страшного, попытаешь счастья еще разок. Выберешь себе какого-нибудь слабака для поединка, применишь пару-тройку
