– Кстати, как проходят занятия по этому предмету?
– Ну, в целом неплохо.
– Ты чувствуешь себя счастливой? – с еле заметной ухмылкой спрашивает он.
Я пожимаю плечами:
– Преподаватель говорит, что счастье – это желание обладать тем, что у тебя уже есть.
Кристиан задумчиво хмыкает:
– Думаю, я с ним согласен. И это так просто. Что же тогда у тебя не так?
– Ты о чем?
– Ну, почему ты ответила «неплохо».
– Ох. – Я прикусываю губу, но все же решаю признаться: – Каждый раз во время медитаций я начинаю светиться.
– Каждый раз? – удивленно спрашивает Кристиан.
– Ну, теперь уже нет. С тех пор, как я разобралась, как именно это происходит. Так что стоит мне выбросить все мысли из головы и сосредоточиться на настоящем – ну, знаешь, просто прочувствовать этот момент, как – бум, и меня охватывает сияние.
Он недоверчиво хихикает.
– И что ты делаешь?
– Провожу первые пять минут урока, стараясь не медитировать, пока остальные ученики стараются это делать. – Я вздыхаю. – Так что это не особо способствует снятию стресса.
Он смеется громко и радостно, словно находит все это чрезвычайно забавным. От этих прекрасных, согревающих сердце звуков по позвоночнику пробегает дрожь, и мне хочется рассмеяться в ответ. Но я все же сдерживаюсь и печально качаю головой, как бы говоря: «А что я еще могу поделать?»
– Прости, – кается он. – Но это очень смешно. Весь прошлый год ты каждое собрание клуба ангелов старательно призывала венец на сцене «Розовой подвязки», а сейчас тебе приходится потрудиться, чтобы не засиять на уроке.
– Вот это действительно иронично. – Я встаю и отряхиваю джинсы. – Ладно. Мне, конечно, нравится болтать с тобой, Кристиан, но я привела тебя сюда не для этого.
– А для чего? – прищурившись, спрашивает он.
Я снимаю толстовку и бросаю ее на валун.
Сейчас он действительно смутился. Но я поворачиваюсь к нему спиной и призываю свои крылья, а затем расправляю их. Когда я вновь поворачиваюсь к Кристиану, в его взгляде, направленном на мои белоснежные, сверкающие на солнце перья, читается невероятное восхищение.
Ему очень хочется прикоснуться к ним.
– Клара… – выдыхает он и, протянув руку, делает шаг вперед.
Но я уворачиваюсь и прыгаю со скалы. Холодный и ненасытный ветер тут же набрасывается на меня, но через мгновение за спиной раскрываются крылья, которые подхватывают меня и уносят ввысь. Я устремляюсь в долину и, смеясь, проношусь над деревьями. Я не летала уже целую вечность. И вряд ли что-то сделает меня счастливее, чем это.
Развернувшись, я лечу назад. Кристиан все еще стоит на скале, наблюдая за мной. Он уже снял толстовку и расправил свои великолепные белые с черными крапинками крылья, а сейчас подошел к краю и смотрит вниз.
– Так ты летишь или нет? – интересуюсь я.
Он ухмыляется и, сделав два мощных взмаха, воспаряет над скалой. От этой картины у меня перехватывает дыхание. Мы никогда раньше не летали вместе и уж тем более при свете дня, без каких-либо жутких преследователей или навстречу неприятностям.
Кристиан проносится мимо меня с такой скоростью, что сливается в размытое пятно на фоне голубого неба. Его мастерство намного лучше моего благодаря постоянным тренировкам и природному дару. Он даже практически не взмахивает крыльями, а просто рассекает воздух, словно Супермен.
«Вперед, черепашка, – мысленно зовет он. – Полетели».
Я со смехом устремляюсь за ним. В этот момент есть только мы и ветер.
4
Лабиринт
Ночью мне снится, как мы с Такером едем верхом на Мидасе по лесной тропе. Я мерно покачиваюсь позади него, прижав свои ноги к его ногам и обхватив руками его грудь. Нос наполняют запахи сосны, лошадиного пота и Такера. И я в полнейшей неге наслаждаюсь солнечными лучами, согревающими плечи, ветром в волосах и ощущением Такера рядом со мной. Он такой теплый, большой, сильный. И мой. Я наклоняюсь вперед и целую его плечо сквозь клетчатую голубую рубашку.
Он поворачивается, чтобы что-то сказать мне, но случайно ударяет шляпой по лицу. Я отшатываюсь назад и едва не соскальзываю с лошади. Но Такеру удается подхватить меня. Он снимает шляпу, демонстрируя золотисто-каштановые волосы, и смотрит на меня своими невероятными голубыми глазами, а с его губ срывается хриплый смех, от которого по рукам бегут мурашки.
– Прости, – говорит он, с улыбкой надевая шляпу мне на голову. – Вот. Теперь намного лучше.
А затем наклоняется, чтобы поцеловать меня. Его губы обветрились, но все такие же нежные и мягкие, а разум так и кричит о его любви.
И тогда я понимаю, что это сон. Что все это не по-настоящему. Что я скоро проснусь. И мне не хочется этого. Пожалуйста, еще чуть-чуть.
Но я просыпаюсь. За окном все еще темно, и лишь серебристый свет от фонаря проникает в нашу комнату сквозь открытое окно да под дверью виднеется золотистая полоса, подсвечивающая стоящую рядом мебель. Меня охватывает странное чувство сродни дежавю. В здании зловеще тихо, поэтому можно понять, что сейчас очень поздно, ну, либо еще очень рано. Смотря с какой стороны посмотреть. Я кошусь на Вань Чэнь, но она лишь вздыхает во сне и поворачивается на другой бок.
«Ну почему мне приснился Такер?» – мысленно возмущаюсь я. Ведь я так хорошо провела время с Кристианом. И даже вновь почувствовала связь с ним, словно наконец оказалась там, где мне предначертано находиться. Ощутила, насколько все правильно. А теперь этот сон. Видимо, мое глупое подсознание отказывается принимать, что между мной и Такером все кончено. Мы расстались. Глупый мозг. И глупое сердце.
И тут раздается тихий, еле слышный стук в дверь. Я сажусь и прислушиваюсь, чтобы убедиться, что мне не показалось. Стук раздается снова. И внезапно я понимаю, что именно он меня и разбудил.
Накинув толстовку на плечи, я на цыпочках подхожу к двери. Отперев замок, я слегка приоткрываю ее и, прищурившись от ярких ламп, стараюсь разглядеть ночного гостя. И обнаруживаю, что смотрю на собственного брата.
– Джеффри! – тихо восклицаю я.
Наверное, мне бы не следовало так реагировать, но я не сдерживаюсь и стискиваю его в объятиях. Он застывает от удивления, а мышцы на его плечах напрягаются, но через мгновение он расслабляется и кладет руки мне на спину. От осознания, что он цел, невредим и в безопасности, мне хочется рассмеяться.
– Что ты здесь делаешь? – через минуту спрашиваю я. – Как ты меня нашел?
– Думаешь, я не в состоянии выследить тебя? – отвечает он. – Мне показалось, что я сегодня увидел тебя, и вдруг понял, как сильно соскучился.
Я отстраняюсь и смотрю на него. Он, кажется, стал больше. Выше, но стройнее. И старше.
Схватив его за руку, я веду Джеффри в прачечную, где мы сможем спокойно поговорить и никого при этом не разбудить.
– Где ты пропадал? – спрашиваю я, когда за нами закрывается дверь.
– То
