– Мы пришли послушать тебя. Нам нравятся истории.
По лицу Рейкера не скажешь, что ему вообще хоть что-то нравится, и Феб заметно нервничает. Он пытается встать, но Рейкер и Энтони силой удерживают его на скамье и предлагают выпить вина. Да и вообще, пока Феб среди друзей в оживленной таверне, разве он не в безопасности?
– Я не рассказываю историй, – протестует он, – а говорю все как есть.
– Правдивые истории вообще лучше всего, – подхватывает Энтони. – Считай нас собирателями правдивых историй, а еще всяких сплетен и слухов, которые надо подтвердить. Вот я слышал от одного друга, что недавний брак короля – совсем и не брак, поскольку совершен не по христианскому обряду, а мой хозяин говорит, что и ты про то же толковал. Другу-то я не поверил, обозвал его дураком и побился с ним об заклад, что он неправ, но если ты можешь поручиться, что дела обстоят именно так, я задолжал ему извинение – и денежки. Ты не стесняйся, ешь пироги и вина подлей. Предлагаю выпить за правдивые истории! Держи золотой и выкладывай свою историю.
Двое мужчин напротив них прерывают свой разговор: они тоже не прочь послушать про королевскую свадьбу, поскольку у Феба всегда в запасе самые причудливые байки. Феб хмурится при этих словах, однако, осушив кубок, все же начинает:
– Мой рассказ о странных событиях. Первое, о чем вам следует узнать, – что «свадебная церемония», которая не была истинной свадьбой, состоялась не утром первого мая, как говорят, а в предшествующую ночь.
– Нет-нет: первое, о чем нам следует узнать, это откуда ты обо всем знаешь.
– Знаю, потому как был там. – Феб выдерживает паузу, ибо на лицах слушателей появляется неподдельное изумление, затем продолжает: – Да, я был там, поскольку мой хозяин, граф Уорик, беспокоился о безопасности короля, ведь пока королевский двор жил в Стоуни-Стратфорде, Эдуард часто уезжал верхом в одиночку, взяв с собой только оруженосца. Говорил, будто едет охотиться, но не брал с собой ни егерей, ни ловчих и даже ни одной собаки. Граф волновался, как бы на короля не напали разбойники или не приключился какой другой несчастный случай. Поэтому, когда король несколько раз уезжал один, хозяин поручал мне следовать за ним на расстоянии, зная меня как умелого следопыта, да и опыт в сражениях у меня тоже немалый. На расстоянии, поскольку хозяин не хотел смущать короля, но достаточно близко, чтобы при любой оказии, если понадобится помощь, поспеть ему на выручку. Последовав за королем в первый раз, я обнаружил, что он направляется в большую усадьбу в Графтон-Реджисе. Там он провел некоторое время, а затем спокойно вернулся в Стоуни-Стратфорд. Я сообщил об этом хозяину, и он, довольный мной, приказал и дальше следить за королем, если тот опять уедет. Не прошло и недели, как утром в среду тридцатого апреля король в сопровождении оруженосца выехал еще раз и без приключений добрался в Графтон-Реджис. Весь день они провели в доме, и я стал уже прикидывать, что надо бы найти какой еды и не придется ли мне ночевать на улице. А когда уже совсем стемнело, король появился рука об руку с красивой леди. Я видел ее впервые, хотя потом понял, что это была Элизабет Вудвилл. За ними следовала мать этой леди, – как я знаю теперь, Жакетта де Сен-Поль. Еще был мужчина в длинном красном одеянии с капюшоном. Оруженосец короля тоже там был, и еще одна фрейлина. Ага, и еще с ними шел старик, который, согнувшись, тащил на спине вязанку хвороста. Все они направились в лес, и я, немного обождав, последовал за ними. Они освещали себе путь факелами и свечами, поэтому найти их не составило труда.
Вскоре они пришли на поляну перед большим дубом, и старик с помощью королевского оруженосца обустроил и разжег два небольших костра. Остальные стояли и разговаривали, и через некоторое время к ним присоединились другие мужчины и женщины. Кое у кого к голове были привязаны оленьи рога. Поскольку ходили и бегали они быстро, похоже, гости были молодые, но точно сказать не могу, поскольку все они носили маски. Они появились сразу со всех сторон, и мне стоило немалых трудов остаться незамеченным, так что я порядком струхнул. Теперь я разглядел, что мужчина в красном одеянии тоже в маске, и они с женщиной по имени Жакетта вроде бы руководят церемонией, в чем бы она ни заключалась.
А потом начались и вовсе странные вещи. Король, подбежав к одному из костров, перескочил через него. Затем Жакетта де Сен-Поль, видимо, велела Элизабет перескочить через другой костер. Сначала та не хотела, хотя огонь был совсем небольшой, но потом, подобрав юбки, все-таки прыгнула. Затем на глазах у короля ее подвели к мужчине в красном. Он распахнул полы одеяния… А дальше я не знаю, потому что в тот самый момент старуха… то есть Жакетта де Сен-Поль указала в мою сторону. Уж не знаю, как она меня разглядела на таком расстоянии в темноте, а может, она и не видела, но рисковать я не собирался и припустил туда, где вроде бы оставил свою лошадь. Повсюду вокруг слышались шорохи и крики диких зверей, я перепугался до ужаса и жалел, что вообще видел ту сцену, поскольку теперь, как я думал, мне просто выколют глаза, а то и сделают кое-что похуже. Но все обошлось: я нашел лошадь и ускакал прочь.
На следующее утро я обо всем рассказал графу. Выслушав меня, он велел позвать своего капеллана, а затем заставил меня повторить рассказ священнику. Капеллан сказал, что мне не надо знать все, о чем он догадался по моим словам, ибо такое знание опасно, но кое-что он все-таки объяснит. По его словам, вчера вечером был Белтейн. Я об этом не знал, потому что у нас, во Франции, нет Белтейна. Капеллан сообщил, что до пришествия истинной веры эта ночь посвящалась языческому божеству по имени Бель. И я стал свидетелем кощунственного возрождения древнего обычая поклонения демону: король и его дама перескакивали через огонь,
