Трудно сосредоточиться на похоронных обрядах. Ветер сотрясает вершины кладбищенских тисов и созывает пыльных демонов к дверям церкви. Кусты прямо за кладбищем шевелятся, будто там, перешептываясь, прячутся дети. По мере продолжения церемонии поглазеть на погребение собираются любопытные горожане. Хотя в основном это лавочники и тому подобный люд, среди них есть одна дама благородного с виду происхождения, с ног до головы одетая в темно-красное. Заметив присутствие Рипли, Кларенс просит Эдуарда отослать алхимика, но король отказывается. Рипли кривится в сторону Кларенса, а затем, шатаясь, подходит к Энтони. Он указывает на цепочку на шее Энтони, на которой висит амулет. Затем, крепко сжимая амулет, алхимик произносит:
– Чары умирают вместе со смертью волшебницы. Он больше не защитит вас. Это бесполезный кусок свинца. – Цепочка рвется, и Рипли бросает амулет в открытую могилу. – Он принадлежит ей.
В следующий миг могильщики подносят к краю могилы завернутое в саван тело Жакетты. Они опускают ее в могилу, но тут Рипли спьяну спотыкается об одного из могильщиков и, стараясь удержаться на ногах, сбивает собаку в могилу. Один из могильщиков прыгает в яму и вытаскивает шавку, которую затем отгоняют пинками. Собака исчезает в толпе. Похороны получаются какие-то неблаговидные, и Элизабет расстроена. Однако впереди другая, более торжественная церемония, когда будет готова статуя Жакетты. Перед тем как покинуть кладбище, Эдуард подходит к Рипли и говорит, что тот уволен с королевской службы.
Глядя на сестру, Энтони видит, как стремительно исчезает ее красота, ибо притягательность Элизабет была всего лишь волшебной видимостью, данной ей матерью. Только Кларенс в восторге от сегодняшнего события, и он достаточно глуп, чтобы не скрывать радость.
И вот Энтони, повинуясь ветрам фортуны и презрев невзгоды, отплывает из Саутгемптона. После Бордо он отправится по суше в Венецию, а оттуда – в Яффу и в Иерусалим. И Энтони настроен ехать и дальше, поскольку, как он считает, в Англии его ничто не держит. Теперь он вроде должен чувствовать себя в безопасности, но он не чувствует, ибо ему все время кажется, что за ним кто-то наблюдает. Может, тайные агенты Котерелов? Теперь, когда Энтони наконец-то едет в Иерусалим, он должен бы радоваться, но радости нет, ибо ему кажется, что его единственный постоянный гость – смерть. В детстве он считал, что существует очередь на смерть и что отец с матерью намного впереди него в этой очереди. Теперь же, когда они оба мертвы, он продвинулся к началу очереди, и ждать уже недолго. Кроме того, он скучает по своему амулету: хотя свинцовый человечек, висевший раньше на шее, ни разу даже слова не сказал, каким-то странным образом он был товарищем Энтони.
Когда Энтони стоит на полубаке и смотрит в сторону Франции, к нему подходит смуглый бородатый человек. Рука Энтони невольно тянется к кинжалу, но незнакомец представляется, и по акценту становится ясно, что он не из Саутуорка. Он гасконец, Луи де Бретейль. Он напоминает Энтони, что они встречались в Гааге: Луи был в свите Великого Бастарда. Он говорит, что из Бордо отправится в Геную, а там пересядет на другой корабль, который отвезет его в Александрию, где у него свое предприятие по торговле драгоценными камнями. Энтони в восторге, поскольку обнаруживается, что Луи хорошо знает Восток. Он дважды бывал в Тебризе и разговаривал там с купцами и послами, прибывшими из таких мест, как Китай и Серендип.
Те м не менее рассказы Луи не вдохновляют. Хотя он и посещал Иерусалим для пользы души, он считает Палестину пустыней, проклятой Богом за предоставление места для распятия Его Сына. Это засиженная мухами душная пыльная земля, которой управляют нечистые на руку офицеры-мамелюки и которая страдает от набегов мародеров-бедуинов. Мертвое море столь же отвратительно, как и его название, и на его берегах стоят десять про́клятых городов из пепла, среди которых наиболее примечателен Хоразин, ибо именно там сатана встретится со своими учениками. И дальше на восток нет ничего чудесного, а только пустыни, бродяги, змеи и мытари, которые пытками выбивают налоги. Месяцами можно путешествовать по огромным империям, где ничего не происходит, и Китай, например, империя скуки. Нет там никакой растительной овцы, зато в Индии в качестве дров используют женщин. Единственный вид спорта, который знают на Востоке, основан на жестокости. В лучшем случае восточный пейзаж обладает страшной красотой, которая иссушивает душу любого христианина. Англичанин или француз быстро устает от неумолимого солнца и бесконечного голубого неба и испытывает тоску по облакам и дождю родной земли. Хваленые чудеса Востока – просто сказки.
– Англия – вот настоящая страна чудес! – говорит Луи. – Гордитесь, милорд, тем, что имеете: дракон из Уонтли, могила Артура в Гластонбери, Дикая Охота, Стоунхендж, кузница Вёлунда, чудотворная усыпальница Томаса Бекета, гоблины Уэльса, точная копия дома Иисуса в Назарете, построенная после видения в Уолсингеме, потерянное королевство Лайонесс, голова Брана под Тауэром, невидимая битва Камберли, свечи в соборе Святого Петра, призрачный бульдог Фенских болот, добродетельная защита Кинисбурга, Башня дьявола в деревне Марстон-Мортейн, чернокнижники Лестера. А разве дуб и ясень, роза и маргаритка сами по себе не есть чудо? Нет конца чудесам Англии, и мне жаль прощаться с ними.
Но Энтони не так легко сбить с толку, и он заявляет, что все-таки поедет в Иерусалим – туда, где ходил Иисус. Тогда Луи, заметивший печаль Энтони и его мрачные одежды, настаивает, чтобы тот взял почитать одну книгу. Она называется «Les dits moraux des philosophers». Луи говорит, что в ней Энтони найдет много мудрости и важных слов, которые служили утешением таким древним философам, как Солон, Пифагор, Так, Сократ, Седекия, Платон и Сальвин.
Энтони берет книгу, чтобы почитать в каюте. Из трактата он узнает, что Платон любил в одиночестве бродить по диким местам. Обычно его присутствие выдавал громкий плач. Когда философ плакал, его рыдания разносились на две мили по всей округе. Это довольно интересный факт. Но что касается предполагаемой мудрости древних, Энтони видит лишь утомительные предписания древних мудрецов, призывающие к добродетели, и афоризмы, которые умудряются быть одновременно и банальными, и лживыми. «Когда дурак преуспевает, он становится еще безобразнее». «Мудрость не упрямится, а глупость не судит». «Тот, кто стыдится людей, а не себя, сам себя не ценит». И таких высказываний там еще много. Почему мудрость и добродетель всегда так скучны? Однако, возвращая книгу Луи, Энтони вежливо благодарит, и когда они высаживаются в Бордо, то решают часть пути проехать вместе – Луи направляется в Геную, а Энтони по-прежнему настроен добраться до
