— Дурацкий разговор, не находишь? А что ты здесь все-таки делаешь, солнышко?
— У меня шампунь закончился, вот за твоим пришла, — тычу ему в грудь флаконом.
— Ясно. Может уже откроешь глаза? — отрицательно качаю головой.
— Ну ладно. Давай тогда мыться, — и включает душ, хорошо хоть не ледяной.
— Ты дурак что ли? — выключаю воду, а у самой все платье промокло, и с волос стекают капли.
— Давай раздевайся, а то нехорошо как-то, я тебя голой ещё не видел, задница не в счёт.
— Прекрати! Снова твои дурацкие шуточки, надоело!
— Никаких шуточек, я серьёзен, как никогда. Надо было ещё в Турции не церемониться и сделать то, чего хотелось обоим, — ушам своим не верю, это что признание в том, что меня хотят? Пока я обдумываю сказанные слова, Сережа притягивает меня к себе, зарывается руками во влажные волосы и невесомо проводит губами по шее.
— Я скучал, — это наверняка сон или я просто сошла с ума.
Сердце грохочет так, словно сейчас выскочит из груди. Невесомые касания губ становятся более ощутимыми. Вот он прикусил шею, на секунду отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Давай все же снимем его? — я как послушная кукла тяну руки вверх, и в считанные секунды Сережа стягивает с меня мокрый кусок ткани, совсем некстати подумалось, что на мне нет красивого белья. Лифчика и вовсе нет, трусы… черт, какие же на мне трусы? Опускаю взгляд вниз, но замечаю вовсе не свои трусы, а Сережино возбуждение. Черт, это не сон. И я стою в одних трусах и пялюсь туда, куда и не следовало бы. И вот это будет во мне?! Сережа усмехается, а я начинаю приходить в себя. Нет, это все неправильно, не так должно быть. Прикрываю руками грудь и пытаюсь выйти из душевой.
— Ты куда собралась?! — Сережа хватает меня за плечи и разворачивает к себе спиной.
— Платидорасов кормить, вспомнила, что они изголодались.
— Ксюша, хватит, — Сережа накрывает мои ладони своими руками. Настойчиво убирает их и начинает гладить грудь. Сначала медленно, нежно, затем обхватывает чуть сильнее, при этом снова целуя меня в шею. — Расслабься, чего ты так напряжена?
Хотелось бы мне сказать почему напряжена. Это, Сереженька, не в тебя упирается что-то большое, а в меня. Вслух, конечно, этого не говорю, но по-прежнему не могу расслабиться. Да, стоит признать, что мне просто страшно! Сережа разворачивает меня к себе лицом и целует в губы, сначала не отвечаю, находясь по-прежнему в ступоре, но когда он притягивает меня ближе, и я касаюсь его грудью, я почему-то расслабляюсь и отвечаю на поцелуй. Целуемся мы, кажется, целую вечность, руки Сережи и вовсе сжимают мою попу. Сначала не замечаю настойчивый звонок, потом понимаю, что это Сережин телефон, который трезвонит, не прекращая ни на минуту.
— Черт, ну что за свинство! — Сережа отстраняется от меня, целует в нос. — Пойдем в кровать, я пока отвечу, — выходит из душа, накидывает на себя полотенце и подаёт мне такое же. Берет телефон и все-таки отвечает на звонок.
— Да, мама! Это что так важно, что ты так трезвонишь? — недовольно произносит Сергей. Я обматываюсь полотенцем и прислушиваюсь к их разговору. По лицу Сергея можно сразу понять, что что-то действительно случилось.
— Конечно. Я сейчас выеду.
— Что случилось?
— Прости. Продолжить не получится. Родители попали в аварию.
— Они живы?!
— Да, но без сознания. Звонил их знакомый. Ксюш, я сейчас уеду. Насколько-не знаю. Маше пока ничего не говори.
— Хорошо, — Сережа начинает быстро одеваться, а я так и стою в одном полотенце, снова находясь в каком-то ступоре.
— Ксюш, иди оденься, — я киваю и молча выхожу из комнаты. Быстро накидываю на себя первую попавшуюся майку, спортивные штаны и иду провожать Серёжу.
— Ладно, я поехал, как только будет что-то известно, я позвоню, — кидает на ходу и быстрым шагом идёт к двери. А потом возвращается и целует меня в лоб. — Не грусти.
Семнадцать дней… Ровно семнадцать дней его нет. Как в каком-то фильме я зачеркиваю дни в календаре. За все время он позвонил только один раз. Маше же звонил часто, судя по ее разговорам. А вообще кто я такая, чтобы мне звонили. Так, девка, с которой можно переспать, потому что захотелось или "чтобы было". Я чертовски устала, сил больше ни на что нет. Я даже уже не могу обижаться, я измотана физически и морально настолько, что боюсь вообще никогда его не дождусь. И мне страшно, очень страшно…
Глава 20
Сергей
Только когда в жизни происходит какая-нибудь гадость, начинаешь ценить все по-настоящему. Никогда не задумывался, что с моими родителями может что-то случиться. Это где-то в другой вселенной, и уж они-то не окажутся на месте пациентов. А сейчас смотрю и не верю своим глазам. Уж мама-то точно должна быть в сознании. Она же всегда говорит! Это у нее в крови, разговорить любого… Нет, не хочется верить в плохое. Обязательно промоет еще мне косточки, иначе никак.
На удивление первым заговорил папа, забавно, вечный молчун-тихушник, а заговорил первым. Это видимо, потому что долго не слышал маму. А они у меня такие, всегда вместе, всегда рядом. Правда, работать уже бок о бок не получится. У отца движения в кисти полностью не восстановятся, а для хирурга это финиш. А без папы, мама и подавно работать не будет. Ну, ничего, что такое работа по сравнению с жизнью? Наработались уже.
— Сереж, возвращайся уже домой. У тебя там своя семья, теперь мы уж точно справимся. Твоим девочкам без тебя там несладко. А мы с папой оклемаемся, — говорит мама. — Вот увидишь, в январе уже на лыжи встанем, да, Саша? — поворачивается к отцу и вопросительно на него смотрит.
— Еще чего. Чтобы мне и ноги переломать? Спасибо, руки и головы хватило? Только на море, где все включено.
— Ой, все. Сережа, — обращается вновь ко мне. — Я тебя только об одном прошу, пожалуйста, не просри свое счастье. Молчи! Просто будь чуть-чуть мягче с Ксюшей. Не забывай, что она еще совсем молоденькая и ее направить нужно. Я, когда ее увидела, если честно подумала, что ты просто очередную няньку для Маши нашел. А ей регистрация нужна или что-то такое. А потом ваши рассказы сошлись, а вы не сговаривались, я точно за вами наблюдала. Ну и когда увидела, как смотрит на тебя, сомнений не осталось. Кстати, ты же ее девочкой взял, да? Чувствую, что да.
— Мама, а тебе не кажется, что этот вопрос совсем неподходящий?
— Очень даже подходящий, тем более для гинеколога со стажем. И еще, меня твои “рабочие субботы” не устраивают. Мне лапшу на уши вешать не надо.
— Мама, у меня нет любовницы, спи спокойно, — усмехаюсь сам себе, а ведь и
