Тишина впечатляла. Стоило нам переступить порог крепости, как исчезли все звуки, а лишь только закрылась дверь, мы погрузились во мрак, напоминавший болотную топь: вязкий и тяжелый. Судя по затхлому воздуху, сюда давно никто не заходил. Мы прошли через главный вход без каких-либо препятствий.
– Не обольщайся, – тихо проговорил охотник, услышав мой вздох облегчения, – они знают, что мы здесь.
Голос его показался мне далеким и чужим.
– Они хотели, чтобы мы пришли сюда, – так же тихо ответил я. – Это ловушка, верно?
– Наверняка, – кивнул Ренар. – Будь начеку.
Выставив меч перед собой, он медленно продвигался вперед. Осматривая зал, заполненный всяким хламом и изрядным количеством паутины, мы не заметили ничего подозрительного. Казалось, крепость пришла в упадок еще до появления вампиров. Наконец мы приблизились к широкой лестнице.
– Осторожнее, – предостерег меня эльф.
Я перешагнул через тело, лежащее на ступенях.
Ренар опустился на колено, осматривая бледное лицо мертвеца.
– Нет крови, – заметил охотник. – Проклятье!
Мертвая рука вцепилась ему в шею. Не растерявшись, охотник вонзил меч в грудь вампира. Тот захрипел, протягивая руки и пытаясь подняться, но Ренар с хрустом провернул в ране серебряное лезвие.
Я слышу шаги – спускаются еще двое. Держа дистанцию, бью наотмашь. Один кровопийца, потеряв равновесие, скатывается по ступеням. Эльф добивает его. С трудом парирую удары второго противника. Ловко орудуя сразу двумя клинками, вампир оттесняет меня вниз по лестнице. Скорость боя слишком высока; я боюсь оступиться. Очередной удар рассекает мне плечо, пальцы ослабевают, и я роняю меч. Заслонив меня, Ренар выбивает оружие у вампира и, оттолкнув его к стене, вонзает клинок ему в руку. Вампир пытается освободиться, но эльф оказывается быстрее, подхватывает с пола мой меч и с разворота сносит противнику голову. Тяжело дыша, охотник опускается рядом со мной. Лицо его в крови, в глазах медленно затухает ярость.
– Справишься? – спрашивает он, указывая на плечо.
Голова кружится, я озадаченно осматриваю рану.
– Все не так плохо, – отвечаю я, с трудом поднимая меч.
– Тогда идем, – негромко говорит охотник и бежит наверх.
Я пошел за ним. Все отчетливее слышался шум дождя. Сквозь разбитые окна я видел слепящие вспышки молний, от раскатов грома содрогались стены. Гроза добралась до крепости.
Мы вступили в просторный зал, посреди которого стоял трон; редкие всполохи молний время от времени окружали его призрачным сиянием, позади на стене было вывешено выцветшее знамя – символ былых деяний. На троне я увидел мрачную фигуру. Одна ладонь сидевшего была закована в железную перчатку – благодаря ей Гарланд Зуботычина и получил свое прозвище. В другой руке у него был зажат золотой кубок, поблескивающий во тьме. Приглядевшись, я заметил тела, устилающие подножие трона, – всё как описывал охотник.
Тишину прервал сиплый голос – явно старческий, но неожиданно громкий.
– Подойдите ближе! – эхом раскатилось по залу. – Хочу взглянуть на храбрецов, что осмелились явиться сюда.
Я посмотрел на эльфа – тот, выхватив меч, решительно направился к трону.
– Гарланд Зуботычина! Я явился сюда, чтобы пресечь твое существование. – Охотник остановился перед троном и бросил под ноги рыцарю корону, оставленную Гвендолин. Корона покатилась по полу и, напоследок звякнув, затихла у ножки трона. Рыцарь глумливо засмеялся и отпил из кубка. – Ибо я не могу назвать жизнью то, что ты избрал, – ничуть не смутившись, продолжил эльф.
Я подошел ближе, держа меч наготове. Всматриваясь в сумерки зала, я прислушивался, пытаясь отделить шорохи от непрекращающегося шума дождя.
– Сговорившись с демонами, ты выбрал темный путь, – понизил голос эльф. – Так знай же: тем самым ты обрек себя на муки, и отныне ты проклят.
Раскаты грома прорывали тучи. Глаза уже привыкли к вспышкам. Казалось, молнии били в старую крепость. Я по-прежнему не замечал постороннего присутствия, и это начинало меня тревожить.
– Ты закончил? – усмехнулся рыцарь. Глаза эльфа вспыхнули ненавистью. – Я слишком давно живу, охотник! Я одряхлел, но успел понять нехитрую истину. – Гарланд отбросил кубок и с пренебрежением указал на корону: – Все это лишь людские символы. Я же, – старик оскалился, – пересек ту грань, за которой Смерть уже не ищет себе жертв.
– Серебро рассудит нас. – Эльф шагнул к трону. Меч угрожающе заблестел, когда молнии осветили руническое лезвие. – Пролитая тобой кровь будет отмщена!
Слова охотника исчезли в громоподобном смехе рыцаря; тот вальяжно сидел на троне, словно не замечая острия клинка.
– Это смешно, охотник. – Голос старика внезапно сделался серьезным. – Хочешь убить меня? Предлагаю поединок.
Эльф настороженно замер. Я с сомнением посмотрел на рыцаря. Что-то определенно было не так.
– Когда я был помоложе, – продолжил он, поднимаясь с трона, – я не раз выигрывал на турнирах. Много испытаний мне довелось пройти. Больше всего я ценю хороший кулачный бой, – улыбнулся Гарланд, сжимая железную перчатку в кулак.
Быстрый удар – и железная перчатка сталкивается с серебряным клинком. То и дело вспыхивают искры, каждый новый удар рыцаря заставляет охотника отступать на шаг. Я пытаюсь вмешаться в схватку, но тут же получаю удар в грудь. Слышу насмешливый шепот, но не могу отыскать противника взглядом.
– Я ведь просила не вмешиваться! – Мимо проносится лезвие висящего в воздухе клинка. Через пару мгновений получаю толчок в спину. – Зря ты меня не послушал…
Я не различаю шагов, мой противник невидим. Нелепо блуждаю по кругу, выставив вперед меч; изредка бью наугад.
– Ты еще можешь уйти, – слышу ехидный голос и тут же ощущаю резкую боль в плече. – Ну же, беги! – раздается смешок.
С трудом удерживаю меч. Кровь стекает по рукаву. У охотника дела не лучше: рыцарская перчатка бьет его по руке, и серебряный меч отлетает в сторону. В последний момент успеваю увернуться от клинка противника. Отступаю на шаг, спотыкаюсь, падаю на спину. В глазах темнеет. Различаю над собой несколько теней, понемногу сливающихся в единый силуэт. Смотрю на охотника. Лишившись оружия, он тем не менее продолжает схватку. Увернувшись от очередного удара, он бьет рыцаря под локоть так, что слышится хруст. Следующий удар заставляет Гарланда упасть на пол. Рыцарь пытается отползти к трону, но острие подхваченного Ренаром серебряного клинка упирается ему в горло.
– Твой бой окончен, – слышу я голос Гвендолин. – Иди, если можешь. Это не твоя битва.
В руках у нее золотой клинок – такой же, как в рассказе охотника. Я вижу, как ее отдаляющийся силуэт растворяется в темноте зала. В глазах мутнеет; мне кажется, что тени обступают охотника. Пытаюсь крикнуть, предупредить, но слова исчезают в пустоте. В смертельном танце мо́роки кольцом обступают Ренара. Я чувствую, как запускается незримый таинственный механизм, стремительно и безжалостно начинают сплетаться в волшебную ткань нити времен. И тут я вспоминаю… Щелчок – и с моих скрещенных пальцев срываются белые искры. Я слышу, как дрожит разбитое стекло витражей, а кровь начинает бурлить. Яркая вспышка разгоняет мрачные тучи – и гроза прекращается.
Глава 24
Белый свет озарил зал, и был он настолько ярким,
