– Нам придется навестить его в этом кафе. Старик – словно призрак. Вот почему потребовалась вечность, чтобы его найти, и мне помог лишь счастливый случай, спасибо Google. Дед на пенсии, но я не вижу никакой недвижимости, зарегистрированной на его имя или хотя бы что-то похожее. Насколько я могу судить, старик Боуэн не владеет ни компьютером, ни сотовым или домашним телефоном, да даже чертовым автомобилем. У него есть водительские права, но они просрочены, а указанный в них адрес совпадает с адресом кафе.
– Интересно, что скрывает этот старик, – задумчиво произнес Марк. – Странно, что его так трудно найти.
– Или он просто ворчливый старый отшельник. Ребята, давайте не будем заниматься конспирологией, – сказала Ева.
– Да, ты права. Оставим это дерьмо отцу, – пробурчал Марк.
Ева взглядом велела ему помалкивать и продолжила:
– Ладно, пойду порадую отца хорошей новостью, и пусть он готовит самолет. Думаю, пары часов нам хватит на сборы? Марк, как там погода?
– Я каждый день усиливаю волнение в заливе – особенно в районе Галвестона, потому что, насколько нам известно, с этого семестра Шарлотта зачислена в Техасский аграрно-технический университет. Серферы стекаются к Заливу, и, поскольку Бастьен сбежал из дома без единой чертовой кредитки и мобильника, остается лишь надеяться, что волны и его заманят туда же.
– Да куда он денется? – уверенно произнес Матфей. – Тейт и Фостер встретились благодаря моим манипуляциям с воздухом в Миссури. То же самое мы проделаем и с детьми Воды, Огня и Земли.
– Хорошо бы.
Все четверо подскочили в виноватом удивлении, обнаружив, что доктор Стюарт тихо вошел в коттедж. Ева вглядывалась в него, пока он приближался к ним. Отец являл собой жалкое зрелище – худой, с пепельно-серой кожей. Обычно тщательно подстриженная козлиная бородка торчала клочьями, а льняные брюки и цветастая рубашка явно нуждались в стирке и глажке.
Прошло всего два дня с тех пор, как отец в последний раз высасывал из нее силу кристалла, но выглядел так, будто не получал дозу уже несколько недель.
Ему становится все хуже… гораздо хуже, подумала она.
– Отец! – Ева грациозно поднялась и поспешила ему навстречу. – Я как раз собиралась к тебе с чудесной новостью. Наш Матфей нашел деда Тейта Тейлора!
Злобный, затравленный взгляд Стюарта немного смягчился.
– Матфей, молодец, мой мальчик, молодец. Где он? А Тейт и Фостер с ним?
– Лайнус Боуэн находится в Галвестоне, что в штате Техас, и это счастливое совпадение! Мы одним выстрелом убьем сразу двух зайцев! – Матфей просиял, в кои-то веки получив похвалу от отца.
Стюарт едва заметно кивнул Матфею в знак одобрения и повернулся к Еве.
– Я так понимаю, Тейта и Фостер в Галвестоне нет.
– Отец, мы пока не уверены насчет Тейта и Фостер, но Шарлотта и Бастьен, считай, у нас в кармане, – сказала Ева.
– Шарлотта? Ребенка, которому я изменил ДНК, зовут Чарли. Чарли Дэвис. Вы нашли не того подростка.
– Шарлотта раньше была Чарли. Она трансформируется из мужчины в женщину и уже много лет не пользуется именем, данным при рождении, ты помнишь? Или у тебя проблемы с памятью? – встрял Марк. Ева попыталась перехватить его взгляд – хотела намекнуть Марку, что сейчас не время проверять состояние отца, – но брат пристально уставился на Стюарта и даже не смотрел в ее сторону.
– Нет, Марк. Не помню. Да и не запоминал. Не потому, что у меня, как ты говоришь, проблемы с памятью, а потому, что его или ее гендерные предпочтения не имеют никакого значения. Для меня, как и для вас, важно только то, насколько он, она или оно связаны с водой.
Марк, сидевший рядом с Лукой, медленно и решительно поднялся со стула, расправил плечи и подошел вплотную к Рику Стюарту.
– Они дети, – тихо проговорил Марк, но в его голосе все равно отчетливо проступала злость. – Им едва исполнилось восемнадцать. Они еще даже не взрослые. Но мы охотимся за ними, расставляем ловушки, выманивая их, как зверей. Ради чего, отец? Ради какого-то мифического шанса, что, может быть, ты создашь антидот против моих галлюцинаций, исчезающего тела Матфея, выгорания Луки и кристаллических опухолей Евы?
Сверкая глазами от ярости, Стюарт открыл было рот, чтобы возразить. Ева изумленно ахнула, когда Марк продолжил говорить, не давая своему гениальному, безумному и довольно опасному отцу вставить слово.
– Мы вызвали ту катастрофу в Миссури. Мы это сделали! Это из-за нас погибли родители Тейлора и сотни других невинных людей. Это из-за нас разорваны на части миры Тейта и Фостер, и, прежде чем мы разрушим еще чей-либо мир – загубим еще чьи-то жизни, – я хочу услышать от тебя, стоит ли таких жертв возможная помощь нам, четверым, и зачем все это нужно лично тебе.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что это нужно лично мне?
– Отец, я думаю, Марк имеет в виду… – начала Ева, но Марк оборвал ее.
– Нет, Ева. На этот раз я сам буду говорить за себя.
– Эй, просто чтобы ты знал, Марк говорит за себя, и только за себя, – уточнил Лука, сделав большой глоток пива. – Меня вполне устраивает, что существует шанс помочь нам благодаря этим детям.
– Ценой жизни людей? – возразил Марк.
Лука пожал плечами.
– Я их знать не знаю. Почему это должно иметь значение для меня?
Марк перевел взгляд с Луки на Матфея.
– А ты что скажешь?
– Послушай, все, что я сделал, это вызвал стену облаков в Миссури. Откуда мне было знать, что воздух так взбесится, что родит торнадо? А потом эти двое детей все испортили, расколов его. По мне, так это они виноваты в тех смертях, а не я. Не мы.
– Но это может повториться. Я вызываю волны, изменяю направление течений и приливов. Я создаю идеальную ситуацию для мощного урагана. Шарлотту и Бастьена привлекут эти изменения в поведении воды, и они смогут повлиять на воду так же, как Тейт и Фостер повлияли на воздух. У этих детей нет никакого опыта, они не поймут, что происходит. Люди могут погибнуть. Много людей, – сказал Марк.
– А я могу однажды исчезнуть навсегда, если мы не притащим сюда Тейта и Фостер, – заявил Матфей, снова поворачиваясь к компьютеру. – Я заодно с Лукой. Я не хочу навредить кому-то, но если люди пострадают или даже погибнут из-за того, что мы хотим спасти себя, – значит, так тому и быть. Они для нас чужие. А мы друг для друга свои.
Марк повернулся к Еве, явно в ожидании слов, которые обычно уравновешивали ту ересь, что несли Матфей и Лука.
– Оставь Еву в покое. – Голос Стюарта был подобен смерти. – И я отвечу на твой вопрос, хотя ты так и не ответил на мой.
– О, я отвечу на твой вопрос. Когда я спросил, ради чего все эти
