Маршал посмотрел на меня сверху вниз.
– Мы не будем связываться с отрядом забанских налётчиков. Мы заметили семь их всадников, а поскольку нас только двое, Парсус и я… Ну, мне не нравится расстановка сил. Нет, мы будем ехать всю ночь до казарм в Каструм Товус. Там мы захватим ещё нескольких маршалов, чтобы наверняка живыми и здоровыми добраться до столицы.
Размышляя над тем, что мне ни за что не удастся сбежать от целого отряда маршалов, я почувствовал, как Харрекс похлопал меня по спине.
– Прости, малыш. Похоже, ближайшие несколько часов тебя ждёт не самая лёгкая езда.
Он открыл прицепленный спереди к седлу маленький колчан с арбалетными болтами и стал тыкать пальцем в каждый по очереди, считая вслух. Я поймал себя на том, что считаю вместе с ним. У него было восемь болтов, значит, если забанские налётчики нас нагонят и Харрекс – лучший стрелок в мире, у него одним болтом больше, чем нужно. Я мысленно прикинул, на что он может использовать последний болт: подстрелить дичь на обед, поковырять им в зубах, убить меня… Когда ты в наручниках и болтаешься на лошадином боку, такие мысли невольно лезут в голову. Но этот лишний болт не давал мне покоя.
Маршал искоса взглянул на меня, проверяя своё седло.
– Ты что-то замышляешь, парень? Потому как не думаю, что тебе повезёт подкрасться ко мне, пока ты привязан к этой лошади.
Я вскинул голову.
– Маршал Харрекс? – как можно тише окликнул я.
– Да? В чём дело? Путы слишком тугие?
Я покачал головой.
– Вы когда-нибудь слышали о Забанском Колесе Судьбы?
Старый маршал пожал плечами.
– Конечно… Вроде как слышал. Это символ их страны, верно? У нас есть большое бронзовое колесо в одной из библиотек королевского дворца.
– Важнее то, что это символ их философии. Они думают, что судьба вращается, как колесо. Вы помните, сколько спиц в том колесе?
Он поджал губы.
– Спицы… верно. Учил в школе. Восемь, если я правильно припоминаю. Ну-ка… Начала, концы, долг, веселье… Остальные не помню.
– Сколько провинций на территориях Забана?
– Восемь. К чему ты кло…
– А сколько раз в день забанцы медитируют?
– Восемь. Им нравится восьмёрка, ладно? Они очень последовательный народ. Теперь доволен?
Я покачал головой.
– А сколько, вы сказали, налётчиков видели в подзорную трубу?
– Се… О преисподняя. Парсус! – закричал он. – Проверь…
Красный шёлк и коричневая кожа мелькнули в поле моего зрения в тот миг, когда огромный, мускулистый человек возник словно ниоткуда и врезался в Харрекса, сбив того с коня. Едва взглянув на меня, нападавший резко опустил руку, и в ней появился нож. Он хитрым броском метнул его в Парсуса и угодил в правое плечо. Младший маршал завопил, от боли дёрнулся назад и тоже свалился на землю.
Я неистово пытался вывернуться из ремней, прикручивавших меня к лошади. Не то чтобы освобождение принесло мне много пользы, поскольку я всё ещё был в наручниках.
Забанский воин, гораздо выше шести с половиной футов, выглядел достаточно могучим, чтобы швырнуть с горы меня, мою лошадь и половину Дарома. На загорелом неприкрытом лице красовались восемь вытатуированных на лбу звёзд. Четыре чёткие линии пересекали каждую щёку, как усы дикого кота. Он был с головы до ног одет в красную ткань, скреплённую коричневыми полосками. Алая Элита. Почему, во имя преисподней, Элита присоединился к простому отряду налётчиков?
Харрекс, всё ещё лежа на земле, замахнулся маршальской палицей, целя в колено нападавшего. Элита грациозно отскочил, держа руки перед собой в одном из жестов забанской гвардии, которые не имеют смысла ни для кого другого. Он даже не потрудился вытащить ещё один нож. В защиту Харрекса следует сказать, что его маневр позволил ему подняться, и он принял боевую стойку перед своим противником.
– Рейчис! – закричал я. Белкокот вспрыгнул на спину моей лошади. – Сними с меня эти штуки!
Белкокот посмотрел на меня так, будто я был пьян.
– И что, по-твоему, я должен сделать? Прогрызть наручники насквозь?
– Открой их ключом, идиот.
– Ключ у Харрекса. Я видел, как он сунул его в поясной кошелёк.
– Почему же ты не украл ключ, пока он тебя кормил?
Рейчис склонил морду на грудь.
– Я…
– Тебе не приходило в голову, что если ты украдёшь ключ, он может пригодиться? Да что ты за вор такой!
– Голодный вор?
Маршал Харрекс тяжело грянулся о землю, палица выпала из его руки. Забанец пнул его в живот, чтобы убедиться – он больше не встанет. Потом здоровяк переключился на меня. Комок коричневого меха метнулся к его лицу. Он поймал Рейчиса за шею и отстранил его ровно настолько, чтобы когти белкокота не смогли до него дотянуться.
– Ты свирепое маленькое создание, – сказал он на ломаном дароменском – очевидно, чтобы я его понял. – Но Четыре Аспекта Долга властвуют над животными и над землёй.
Он отшвырнул Рейчиса на добрых тридцать шагов, и белкокот приземлился с болезненным стуком.
– Ты за это заплатишь, – сказал я.
Забанец улыбнулся.
– Хочешь, чтобы я развязал твои путы и ты смог попытаться?
– Нет необходимости.
Он кивнул.
– Потому что, свободен ты или нет, я мгновенно тебя раздавлю, да?
Я покачал головой.
– Нет, потому что ты попал маршалу Парсусу в правое плечо, а у меня такое чувство, что он левша.
Элита широко распахнул глаза, когда в его животе вырос наконечник арбалетного болта. Он круто повернулся ко мне спиной за мгновение до того, как упал. За ним я увидел Парсуса, всё ещё с ножом в правом плече: он держал трясущийся арбалет в левой руке. Веснушчатый молодой человек как будто собирался что-то сказать. Но не сказал. Его глаза помутнели, и он без сознания рухнул на землю.
Я повернул голову, чтобы посмотреть на остальных. Рейчис, Элита Забана и оба маршала лежали без сознания. Значит, остался только я, пристёгнутый к боку лошади и гадающий, очнётся ли кто-нибудь раньше, чем появятся остальные налётчики.
Глава 6
Клетки и арбалеты
На меня произвело впечатление то, что маршал Харрекс первым собрался с силами. Он получил несколько крепких ударов от забанского воина, но всё-таки, рыча и ворча на себя, ухитрился подняться и встряхнуться, чтобы очухаться после битья. Маршал оглядел представшую его глазам картину и мрачно засмеялся, увидев меня связанным, Парсуса без сознания, ошеломлённо спотыкающегося Рейчиса и бесчувственного Элиту Забана – надо надеяться, умирающего благодаря торчащему в животе болту.
Первым делом Харрекс проверил Элиту. Он не пнул и не пырнул его – что сделали бы большинство солдат и стражников, с которыми я когда-либо встречался. Но таковы уж маршалы: у них есть свод правил, и каждый раз играют они по этим правилам, какие бы карты им ни выпали. Остаётся восхищаться такой упорной глупостью. Харрекс надел на забанца наручники. Когда я услышал громкое кликанье, наручники на моих запястьях как
