говоришь, что видел их, так как твоя душа ещё не осознала, что защитной скорлупы, твоего тела, больше нет. Есть только его след. Со временем он исчезнет, но пока ты выглядишь, как человек. Даже след твоей одежды сохранился, когда энергия выходила из тела, она, как фотография, отпечатала и её. Но это всё временно. Это память тела, которое помнит твоя душа. Ты ходишь, ты делаешь вид, что дышишь, просто машинально моргаешь. Ты ведь не видишь свет, ты не слышишь звуки, как раньше. Ты просто получаешь информацию, что они есть. Как это работает, я не знаю. Не спрашивай. Это вроде ощупывания на расстоянии твоей энергией энергии других объектов. Поэтому ты видишь мир словно сквозь стекло, а слышишь словно сквозь тонкую стену. Артур молчал. Он был ошеломлён услышанным, но не мог возразить. Он ничего не знал про этот мир. Женя проследил за взглядом Артура и увидел парящего над землёй инкассатора. – Он счастлив. Такие души не имеют тяжких грехов, которые тянут их вниз. И светлое в нём перевесило то тёмное, что он совершил. Видишь … впрочем, нет, ты не видишь – пока не видишь! – как светлые всполохи энергии поднимают его? Обычно души стараются закончить дела на земле, они переживают, осознавая себя ещё живыми. А когда понимают, что умерли, ищут способы достучаться до живых. – Полтергейсты? – спросил Артур. – Это крайне редкая форма. Шумные духи – это порождение злобных теней. Тех, кто смог подняться из нижнего мира. Живые их называют бесами. Это страшные существа. Почему они поднялись, хотя это невозможно, я не знаю. Это как если бы яблоко, оторвавшись от ветки яблони, взлетело вверх. Это против правил, но я знаю точно, они – страшные существа. Они жрут тёмные души проклятых, чтобы не провалиться обратно вниз. Им нужны их эмоции, в этом их сила. Они сеют безумие. Не подходи к ним, когда увидишь. – Но как я пойму, что это они? – Следуй интуиции. Сейчас это называется модным словом «сенситивность». Ты скоро всё поймёшь. Ты умер, и твои чувства обострились. Это как отличить дорогой автомобиль от дешёвого. Ты точно определишь, когда увидишь их. – Слушай, я тут много читал, эээ… при жизни… про сны. Это правда? – Что именно? – спросил его собеседник. Тем временем тела погибших начали грузить в машины «Скорой помощи». Появились первые журналисты информационных каналов. Они разворачивали аппаратуру, и операторы впопыхах устанавливали камеры. Корреспонденты искали выгодный ракурс, чтобы картинка была наиболее эффектной. Они бегали вдоль ограждений и эмоционально размахивали руками, кому-то звоня по телефонам. Перед Артуром и его собеседником сновал журналист «Магнолии ТВ» и пытался взять интервью у медицинских работников и милиционеров охраны. У тех же не было желания говорить на камеру, и они уходили подальше. Тогда журналист попытался взять интервью без камеры, когда собеседник останется инкогнито. Только тогда люди начинали что-то говорить. Не было слышно, что именно говорил собеседник журналисту, но, судя по всему, нелицеприятные подробности. Особенно неразговорчивы были свидетели, не отошедшие от шока. Те вовсе отмахивались и уходили прочь. – Я про тех, кто после приходит во сне к близким. Психологи говорят про это…, – продолжил мысль Артур. – Психиатры…, – поправил его Евгений и улыбнулся. – Скорее, психиатры. Человека, начинающего верить в свои сны и доказывающего, что они несут предупреждение, при этом пытающегося изменить реальность, просто причисляют к классу людей не совсем нормальных, верящих в слуховые галлюцинации, параноидальный или фантастический бред. Сны, да, отчасти относятся к этому феномену. – А откуда ты про это знаешь? – Всё просто, читаю Горизонт Событий. Но это не важно, важно, что ты думаешь. Это то, что удерживает тебя от безумия. Это как если бы ты напился и шатался на грани: провалиться в пьянь или пытаться что-то мыслить, пусть качаясь и бессвязно говоря, но сохранив искорку адекватного сознания. Артур замолчал. Ничто не мешало ему сейчас вспомнить всё, все моменты, когда он так сильно напивался, до поросячьего визга. Он думал, что никогда не вспомнит, что тогда происходило – наутро он ничего не помнил, а вот теперь он вспомнил каждое мгновение. Особенно больно жгли его собственные слова, сказанные однажды старой женщине, которая никак не могла закатить тяжёлый возок на бордюр тротуара: «Что, старая, сил нет?» А Евгений продолжал говорить. – Психиатрия – зыбкая наука. Там больше «возможно», чем «наверняка». – Я не знаю... – Артуру нужно было время. Всё было лёгким для понимания, для осознания, ничто больше не мешало, даже палящее солнце, которое давно бы его свалило солнечным ударом, торчи бы он столько времени живым на таком солнцепёке, но вот его чувства... Они так обострились, что начинали мешать. И главное, их ничем нельзя было приструнить, ничем нельзя было заглушить. Эх, выпить бы грамм двести водочки для успокоения… Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. Заглушив эмоции, он вернулся к потерянной мысли. И опять странность: это ему далось совсем легко. При жизни, когда он терял нить разговора, частенько он как он не силился, так и не мог вспомнить, о чём говорил. Пустая яма. А сейчас всё само собой выплыло из памяти безо всяких усилий. – Но психиатры говорят, что это просто мозг переваривает полученную за день, или… не важно… за два дня информацию. Это так? Это не мёртвые приходят во сне, а всплывают воспоминания и мозг их переделывает. Или нет?… – Артур, ты хотел сказать – интерпретирует. Возможно. Только психиатры не могут объяснить события, которые приходят во сне, а потом сбываются. Вещие сны. Это не обработка информации, которую человек получил в бодрствовании. Это нечто другое. – И что же это? – Это зыбкая грань между одним и другим миром. Да, часть сказанного тобой – правда. Большинство снов – да, это просто осознание пережитого и переработка информации, полученной в прожитом отрезке времени, особенно, если какие-то события сопровождались сильными переживаниями. Много людей во сне решают проблемы, которые не смогли решить в прошедший день. Но вот остальные сны. Ты задумывался, как умершие ещё могут поговорить с живыми? Кричать ты уже пробовал? Получилось?До сих пор учёные не смогли до конца изучить природу сна. Но при этом во сне многие люди получают послания от умерших. Это называется соприкосновение. И тут психиатрия и толкователи снов бессильны. Одно дело, пространные объяснения толкователей событий, медиумов, а другое дело, когда во сне умерший показывает на
Вы читаете Храм жизни (СИ)
