тебя за собой. Здесь нет тех, кто пытается помочь душам. – А ты? Ты же сказал, что проводник. Зачем ты здесь и почему решил помогать мне? – Я? – парень улыбнулся. Его лицо, чем-то похожее на резиновое, не живое, расплылось в улыбке. Он сделал это механически, как робот. – У меня свои причины. Я особо тебе не помогаю, просто есть вещи, которые я пока не могу объяснить. – Какие? Тела убитых начали убирать. Раненых давно вывезли, оставались лишь тела прохожих и тела грабителей. Второй грабитель, получивший пулю в живот, умер. Ему не стремились предоставить помощь, ходили вокруг, смотрели. Милиционеры, словно ждали, чтобы он поскорее умер – и не возиться с ним. И он умер. На секунду Артур увидел, как милиционеры и врачи вспыхнули огнями, алыми с серой паутиной, и всё погасло. – Значит, не у каждого умершего есть такие души-помощники, как ты? – спросил Артур. Криминалисты очерчивали места падения гильз и писали порядковые номера. – Нет, меня попросили. На самом деле, никто не занимается душами тех, кто умер. Бывают те, кто хочет помочь, загладить вину, но на самом деле всем наплевать. Каждый занят борьбой со своими бесами. Я – исключение. Меня попросили, так как ты можешь попасть в Храм Жизни. – Что это? – Спросил Артур. – Это – последняя инстанция, чтобы снова стать живым. – Не понял… – на самом деле Артур как раз понял, о чём говорил его собеседник, и у него внутри всё вспыхнуло надеждой. Но он ещё раз хотел это услышать. – Воскрешение, Артур. Я говорю о воскрешении. И да, это бывает, хотя очень редко. Ты согласен? Я не обязан тобой заниматься, но меня попросили. – Тебя попросили? Кто? И почему мне оказана такая честь? – Есть вопросы, на которые я не дам ответа. Не потому, что не хочу, а потому, что не знаю. Тебя выбрали. – Я избранный? – Артур улыбнулся. Самодовольство растеклось по его телу приятной волной. Он всегда думал, что чем-то отличается от других людей, что ему везёт по жизни, и фортуна… Его приятные мысли прервал собеседник. – Не тешь себя. Ты – самый обыкновенный. И выбор может быть аннулирован. Так ты хочешь в Храм Жизни? Время идёт, и ты разрушаешься. Как твоё физическое тело, так и память души. Милиционер по телефону Артура с кем-то разговаривал. Рядом с ним кто-то стоял. Почти исчезнув, эта тень в форме человека была едва различима на фоне города. Она стояла около него, опустив руки и молчала. Артур не мог отвести от неё взгляда. Едва видимая тень женщины. Сквозь неё была видна толпа зевак, отъезжающая патрульная машина и ГАИшник, который руководил водителем автобуса, сдававшего назад на улицу Вадима Гетьмана. Автобус был не сильно разбит, а вот «Октавия» была основательно покорёжена. Женщина скользнула по Артуру лицом без глаз, глаз давно не было, теперь там были лишь тёмные впадины, как впрочем, и само лицо было практически неузнаваемым – серый овал с едва видимыми тенями волос – и снова повернулась к разговаривающему по телефону милиционеру. – Это его мама, – пояснил Евгений. – Зная, что в этом случае она бесследно исчезнет, она, тем не менее, осталась здесь, чтобы приглядывать за сыном и отгонять чёрных шептунов. Её любовь к сыну не дала ей уйти. Она всю жизнь переживала за него и теперь переживает после смерти. Она жертвует собой ради него. Интересно, а ради тебя кто-то пожертвует своей жизнью? Артур молчал. Тогда Евгений внимательно посмотрел на него своими голубыми без зрачков глазами и спросил: – Ты идёшь? – А разве это возможно? Снова стать живым? Евгений улыбнулся в ответ и промолвил: – Да, возможно, нужно только знать, куда идти. Я покажу. Над местом смерти Артура светило яркое солнце и сияло чистое, словно умытое недавней грозой небо. Иногда на его фоне плыли световые волны, как едва видимое Северное сияние, возникали световые точки и гасли. Асфальт почти высох, как высохла и кровь погибших. На Лебедя-Кумача приехала пара эвакуаторов. Они увезут расстрелянную машину инкассаторов и разбитую «Октавию». Через несколько часов останутся лишь битые стёкла, тёмные пятна засохшей крови и рассказы очевидцев. Больше ничего. Тела убитых начали грузить, но тело Артура не трогали. Как будто врачи чего-то ждали. Видимо, он будет увезён в морг одним из последних. – Странно всё это, – сомневался Артур. – Храм Жизни, воскрешение, странные тени, души. Я в замешательстве. Он ещё считал себя живым, он ещё не привык, что тела нет. Он чувствовал запахи, не все, а как во сне, только самые яркие. Чувствовал прикосновение поднявшегося ветерка, слышал звуки, и даже, как ему казалось, ощущал жар, поднимающийся от асфальта. Правда не было чувства жажды или голода. Не было усталости и физической боли. – Ты даже не заметил, как начал говорить. Какие начал строить грамотные фразы. Горизонт Событий действует на человека незаметно, ты получаешь информацию, даже не осознавая это. Где твои пацанские словечки? Где обильный мат, ты ведь любил им пользоваться? А ведь ты просто заглянул за грань, но осознание смерти придёт на девятый день. Тогда ты начнёшь видеть всё, что есть предтечей загробной жизни. Ты увидишь, что кроме физического мира есть иной мир, мир энергии. И он куда ярче мира живых. А сейчас твоё сознание ещё живёт. Храму Жизни легче воскресить тебя, если ты ещё сам думаешь, что живой. Отказываешься верить в смерть. Если ты воспользуешься этим шансом, ты сможешь спастись, если нет, твоё тело разложится. Никто ради тебя не будет его восстанавливать. Есть правила, и мы должны их соблюдать. Так ты идёшь? – Да, – ответил Артур. – Тогда, раз ты не умеешь парить, обходим живых и бежим. – Зачем обходить, я же мёртв. – Ты решил пройтись сквозь живого человека? Что ж, попробуй. Артур направился к толпе и, закрыв глаза, попытался пройти сквозь тела. Ему это не удалось. Что-то горячо обожгло его и вытолкнуло обратно – отшвырнуло его как раскалённая резина. – Артур, физические тела не просто так даются душам. Это – защитная оболочка и она не даст через неё пройти. По крайней мере, пока ты полон своей энергией. Через мёртвые тела ты пройти сможешь, а через живые – нет. Потом, когда ты её растратишь, свою энергию, ты сможешь проходить сквозь живых, но никогда не сможешь воздействовать на них. Они
Вы читаете Храм жизни (СИ)
