богатым орнаментом, сценками из повседневной жизни и странными иероглифами, напоминающими картинки с изображением пауков. Внутри эта каменная ёмкость была пуста. Там не было ни капли воды и даже следов её не осталось – серая однородная поверхность с чередованием тёмных и светлых участков. Да и снаружи эти странные серые плиты были удивительно идеальными: ни пыли, ни следов воды – ничего. Шагая за Женей, Артур поднялся на холм и остановился. И снова, как только он начал снова обдумывать свою прошедшую жизнь, его захлестнули эмоции. Никакие физические факторы больше не могли воздействовать на него, оставались лишь эмоции, которым ничто не мешало заполнить его сознание, поглотить его… Артур как бы почувствовал историю этого места. А может, ему это показалось. Печаль, тоска несбыточных надежд… Но он уже начал понимать механизм сопротивления вышедшим из повиновения эмоция и почти научился их контролировать, поэтому без подсказки Жени сам вновь поставил во главу угла преобладание. Подавив эмоции, он осмотрелся. Перед ним расстилалась вымощенная базальтовыми плитами долина, по всей поверхности которой были раскиданы обломки статуй. Где-то эти обломки были просто навалены кучами, а где-то лежали вокруг каменных строений, очень напоминающих мавзолеи. Может, здесь было землетрясение, а может, просто кто-то целенаправленно сносил монументы. Но обломки лежали повсюду. Блоки статуй, как рассыпанные строительные кубики, лежали отдельными прямоугольными элементами, а части фигур были разбросаны на десятки метров. А может, так они были распилены? Каменные блоки с фрагментами глаз, ушей и других частей тела – груди, ног, рук. Особенно выделялись кисти рук, сжимающие что-то: их древние скульпторы создавали особенно тщательно. Но то, что в них ранее находилось, лежало в виде мелких обломков. И опять же, при таком количестве разбитых статуй и руин, вокруг не было никаких крошек, никакой пыли – никакого мусора. Странные обломки… И что это за статуи, в честь кого они были воздвигнуты? Артуру некогда было размышлять над этим, так как внимание его переключилось. Он увидел в конце долины возвышавшуюся пирамидальную конструкцию. Её нижняя часть напоминала образец древнегреческой архитектуры: сплошной портик с остроугольными крышами, который опоясывал пирамиду. Когда-то по его углам стояли мраморные статуи, а сейчас они тоже были повалены и тщательно разбиты. Они лежали расколотыми кусками, и было видно, что время изъело их, мрамор потускнел и покрылся бороздками разрушения. Зрение Артура было теперь не обычным зрением живого человека. Как только он на чём-то фокусировался, он видел каждый миллиметр предмета, замечал каждую неровность и пылинку. И снова никакого мусора, а ведь он должен был образоваться, когда статуи разрушали. И никакой растительности на площади перед храмом. Ни травинки, ни кустика. Ничего. На горизонте, где заканчивалась это каменная долина, её было много. Тёмная сельва. Но она словно находилась за невидимым стеклом, наваливаясь на него тёмно-зелёной массой. Что-то не давало ей проникнуть в каменную долину перед храмом, удерживало. Она высилась тёмными гниющими массивами, а над ней сияли живыми оттенками сочные, молодые растения. Это были даже не джунгли, а компост какой-то. «Время не важно. А этим растениям за стеной тем более», – вдруг подумал Артур. Но не это его больше всего поразило. Не разрушенные статуи, не странные каменные мавзолеи. Не строения, напоминающие храмы Рима и Греции, миниатюрные католические костёлы, буддийские храмы, мусульманские мечети и такого же миниатюрного размера пирамиды, не выше пяти метров. Не удивительные постройки в виде сухих бассейнов, с высеченными из мрамора или базальта октаэдрами, тетраэдрами, призмами – геометрическими спутниками вокруг многих из них, скинутыми теперь со своих постаментов. Всё это блекло перед храмом, огромной ступенчатой пирамидой. Сколько она занимала места? Три, четыре футбольных поля? Перед ней пирамиды Гизы казались просто игрушками, и тихо плакал в углу Саксайуаман. Над портиками, опоясывающими этот храм, возвышалось пять уровней из камня. Нижний – чёрный, как уголь, как антрацит. Далее – светлее, уже свинцового цвета. Затем – серебристый, уровнем выше шёл белый мрамор с серыми штрихами, а на вершине – треугольная пирамида, сходящаяся к золотому ромбическому кристаллу. Она была абсолютно белоснежной. Артур был не силён в камнях, но знал, что мрамор не такой. Артур догадывался, что этому храму было очень много лет. Он не имел окон, на его стенах, его колоннах, портиках не было ничего, никаких надписей или ярких рисунков. Только странные пятна. А вот то, что было за колоннами портиков, было необычным. С этой точки было плохо видно. Артур смотрел сверху, стоя на холме, и крыши портиков скрывали часть изображения, но того, что Артур увидел, было достаточно, чтобы понять, что это были огромные каменные ворота. Они опоясывали всю пирамиду, как и портик, скрываясь в глубине его, прерываемые только каменной кладкой в один блок. Толпа тёмных душ неподвижно и безмолвно стояла перед пирамидой. Перед храмом расстилалась ровная площадь, опоясываемая остроконечными пилонами, похожими на треугольный штык винтовки Мосина. Их ничто не разрушило, уцелели и прозрачные кристаллы на их вершинах. За ними стояла масса теней. Одни совсем тёмные, другие серые, а многие и вовсе были ещё очень похожи на живых людей. Большая часть теней стояла на площади перед храмом, другие застыли на ступенях, ведущих к портику, а несколько одиноких силуэтов находились возле колонн. Сколько их там, тысячи? Некоторые тени не дошли до храма и корчились в судорогах на плитах, за пилонами, вокруг обломков статуй. Они что-то кричали, было видно по их жестам, но в воздухе стояла звенящая тишина. Эти силуэты словно что-то дёргало изнутри, а вот те, кто стояли за пилонами, стояли не шелохнувшись. Они словно застыли.Артур невольно шагнул назад от увиденной им картины и потерял равновесие. Хотя как он мог его потерять? У него же больше не было тела. Но тем не менее потерял, качнулся и невольно опёрся рукой о стену блока. С поверхности блока на него смотрел человеческий глаз, высеченный и отшлифованный древними скульпторами. Он ощутил его шершавую поверхность, и – о чудо! – на пальцах остался белый след. Он потёр пальцы друг об друга и вопросительно посмотрел на Евгения. Тот стоял в стороне и равнодушно рассматривал обломки статуй. – Я что, снова живой? – сдерживая подступающие эмоции, спросил Артур. – Нет, – ответил Евгений. Он был по-прежнему погружён в свои мысли. – Но я же чувствую пыль под пальцами, как она забивается под ногти. Мне хочется чихнуть, разве мёртвая душа так может? А мои руки, посмотри на мои пальцы. – Насколько мне известно, это – вырванное пространство.
Вы читаете Храм жизни (СИ)
