Когда все студенты ушли, и наступила глубокая ночь, горящий человек снова бился в дверь выхода с эвакуационной пожарной лестницы, крики были заглушены стенами, окнами и дверями, но всё равно долетали. Их нельзя было ни с чем спутать, Костя их выучил. Но сейчас Костя бежал в столовую. Двери раскрылись, но не до конца, щель получилась большая, и, наверное, он протиснулся.
Но сначала пост охраны. На стуле кто-то сидел, положив голову на скрещенные руки на столе. Нет, это был не Солидол. Совсем другой человек. Молодой, и он спал. Сбоку – фотография этого Солидола. Это что, чёрная ленточка в правом углу? Он что умер?! Вот так внезапно?
Костя подошёл к спящему человеку и почувствовал запах алкоголя: он был пьян, не просто пьян, а мертвецки пьян. Получается, сейчас делай в колледже всё что хочешь. Костя почувствовал, что за ним наблюдают, и быстро повернулся, но увидел лишь тень, мелькнувшую в свете дежурных ламп, и больше ничего.
«Наверное, показалось, – подумал Костя и посмотрел на стол, за которым храпел горе-сторож. – Спит, алкаш хренов. И ладно! Воспользуюсь телефоном, всё равно он не услышит, пьяного даже пушки не разбудят».
Костя тихо подошел к телефону и снял трубку. Набрал на циферблате знакомую комбинацию. В трубке послышались протяжные гудки вызова, а потом ему ответили:
– Алло!
Костя чуть не заплакал, услышав мамин голос.
– Мама, это я, Костя. Мама, я попал в проблему. На меня могут повесить дело о гибели моего однокурсника, Олега. Мама, я не виноват. Я хочу вернуться домой, но я боюсь, мама. Мне страшно, на меня всё повесят, и дядя…
Голос мамы в трубке перебил его:
– Алло, кто это? Кто говорит? Я не слышу вас, только треск, шум и отдельные звуки. Алло! – она подула в трубку.
– Мама! – Костя плакал. – Мама, ты меня слышишь?
– Алло, не слышу вас. Если вы меня слышите, перезвоните. У меня помехи, треск и шум, перезвоните, – потом она повесила трубку, и Костя услышал короткие гудки. Он застыл на секунду и потом тоже повесил трубку.
– Да почему всё против меня! – крикнул он и с силой ударил по столу. Тот подпрыгнул, спящий открыл глаза и мутным взглядом посмотрел на Костю.
– Ты кто?
– Конь в пальто! – зло ответил Костя, а новый охранник кивнул, и его голова снова упала на скрещенные на столе руки.
«Ладно, сначала поем, а потом снова позвоню», – подумал Костя.
Ему так сейчас захотелось кушать, что желудок, казалось, добрался до самого горла: «Надо будет позже домой перезвонить, может, не будет помех. Мало ли что там произошло, что-то с кабелем. Мама точно будет рада его услышать, что он жив. Но вдруг этот новый охранник проснётся? Хотя нет, не проснётся. Он в ауте от алкоголя, лишь бы ещё блевать не начал… В общем, можно быстро поесть в столовой и потом вернуться и снова перезвонить домой».
Так он и решил и сам улыбнулся своим мыслям. Убедившись, что сторож снова крепко спит, Костя направился в столовую.
Столы, стулья, пахнет хлоркой. Всё было вымыто. Темно же, ночь, но почему он так хорошо ориентируется и видит? Наверное, луна ярко светит. Как ещё можно было объяснить, что свет не горел, за окном ночь, а он всё хорошо видит. И ладно, пёс с этим. Ему кушать хочется, а не помытые столы рассматривать.
Он прошёл столовую, потом легко открыл техническую дверь и зашел на кухню. Здесь обязательно должна быть еда, Костя не раз слышал, что повара прячут продукты и остатки еды, потом списывают и продают. И он нашел. Пирожки с повидлом и мясом, остатки салатов, суп с фрикадельками. Ой, как же всего много! Костя наелся просто, что называется, от пуза. Потом он услышал, что кто-то идёт. Охранник с ментами! Этих было много, даже с собаками.
– Я вам говорю, – голос явно принадлежал новому охраннику. Язык у него заплетался, но он-таки как-то мог формулировать свои мысли и говорить с ментами, – я видел тут этого, ну, который прячется. Наверное, что-то хочет украсть.
– Мы его найдем, не беспокойтесь.
– Я надеюсь.
– А если вам показалось? – спросил ещё один милиционер. – Вы же пьяны? Может, просто привиделось?
– Мне?
– А кому? Или хотите штраф за ложный вызов?
– Начальник, уверяю, я всё закрыл. Ну да, выпил потом немного, я же не Солидол, вернее не Матвей Маркович, но точно знаю, что здесь кто-то есть. Вы же ищете поджигателя? И ещё этого человека, который, типа, горит, а сам имитирует и поджигает машины, людей, гаражи.
– Ладно, сейчас проверим, – ответили милиционеры и начали давать собакам команды искать, хотя животные явно нервничали. – Посмотрим, кто тут у вас прячется.
Пришлось бежать. Из кухни тоже был запасной выход, через эти двери из машин выгружали продукты. Двор, закрытые ворота из листов алюминия – на такие не больно-то залезешь! Потом короткая перебежка. Пришлось затаиться, когда менты выглянули из окна и вышли на площадь, а потом снова бежать на полусогнутых ногах, и, обогнув здание, снова найти знакомый вход. И снова там. На лестничной клетке пожарного выхода. Сидеть и бояться.
– Это не смешно, – сам себе сказал Костя. – Я тут как в западне. Хочу выбраться, но не получается. Бегаю по кругу, и всегда этот Олег. Он знает, где я, чувствует меня, блин, что ли?! Бьётся в двери. Почему именно я? Я же ничего не делал!
Он решил еще раз попытаться попасть на чердак, к той женщине. Она тут обосновалась, значит, точно может объяснить, что происходит. Он поднялся на чердак и начал биться в дверь. Долго и упорно, бился, стучал руками и ногами, пока не послышался ответ:
– Утихомирься, ладно, не стучи. Твои стуки услышат и милиция, и все охотники исследовать шумный дух лицея.
– Тогда открой и поговорим, или я буду бить и стучать так, что во всём микрорайоне услышат! – сказал Костя.
Дверь открылась, и он снова очутился на чердаке. Всё те же тихо колышущиеся на веревках лоскутки и покрывала и гнёздышко из одеял, такой манящий тихий уголок, где можно спрятаться.
Перед Костей стояла миловидная молодая женщина и пронзительно смотрела на него серыми глазами, а потом спросила:
– Что тебе надо?
– Что это? На чердаке?
– Непонятно? Моё убежище. Я здесь прячусь очень давно. Я никого не трогаю, и меня никто не трогает, я здесь живу, сама и одна, и мне это нравится. А тут появился ты, такой беспокойный. Другие сюда не поднимаются, а ты тут решил всё взбаламутить.
