– Ну говори, не темни! – прогудел Аристарх, раздвигая ширму мха, вернее, лишайника уснею, перегородившего ему путь. Уж он-то видел не одну поляну с сокровищами пернатых злодеев.
– Там лежали дорогущие, все в фомальгаутских стразах, трусики для стриптиза!
Аристарх хмыкнул:
– И как ты их углядела? – Действительно, какими могли показаться сияющие стразы тотально слепой девчонке в очках с ЭОПом[2]?
– Они… они… пищали и пиликали покруче мелких древоточцев! Наши студенты назвали их фомальгаутскими стразами, и они сияют, переливаясь всеми цветами спектра – волшебно красиво! Так говорят!
Лесоруб украдкой вздохнул.
Вслух отозвался весело:
– А у нас, Ушки, находка покруче. Здесь валяется сам стриптизер.
– Как это? – не поняла Оази, еще не разглядев лежащего человека, которого Аристарх заслонял широкой спиной.
– Бедняга, чуть весь не зазеленел. Доставай аптечку, да поскорей. Надо сбить ему температуру – он горячий, как пирог, вынутый из хлебопечи. Не знаю, выживет ли парень. Совсем плох.
– Ой! – охнула Оази, рассматривая незнакомца, пока Аристрах переворачивал пострадавшего и срезал на нем брючины выше коленей. Нужно было срочно обработать ноги; мох покрыл ступни человека и перекинулся на голени. У несчастного явно не оказалось с собой нужных лекарств, и он спасался старым флорпептином, каким уже лет пятьдесят никто не пользуется. Пустой баллончик из-под флорпептина валялся рядом.
– Что, мелкая, боишься, что я от его штанов оставлю трусики для стриптиза? Не бойся, оставим ему вполне приличные бриджи. А ноги надо обработать как следует. Да, сообщи дежурному в Вечномай, пусть высылают медиков, и срочно. Скажи: случай 101, красный, – человека надо спасать.
– Аристарх, – потянула его за рукав Оази, – я знаю, кто это!
– И кто? Судя по тому, как ты его разглядываешь, это принц фомальгаутский, растерявший все драгоценные стразы над нашим лесом. Если это так, то небось мальчики шу в этом году поразят своих подружек. У самочек будет шок…
– Я видела его в новостной программе!
– Я смотрю только спортивный канал и скажу точно, что этот парень – не спортсмен, иначе я бы его знал. А остальные люди галактики не стоят своей известности.
– Он стоит известности, еще как стоит! Это патрульный пилот Звездного флота, улетевший в эпсилон за пропавшей белошвейкой! А еще в то же самое время пропали вторая белль вместе с челноком «Игла‐2» и ее дружок с базы белошвеек «Галера» – тоже пилот. Считают, что галерец захватил корабль патрульного офицера, вторая белль помогала ему, и они все исчезли. Судьба их неизвестна до сих пор.
Оази включила видеофрагмент на своем наручне, переведя его в режим для зрячих, и сунула под нос лесорубу.
Аристарх всмотрелся в лицо пропавшего патрульного офицера и длинно присвистнул. Сомнений не было: исчезнувший пилот «Певня» лежал перед ними. Он был мертвенно бледный, с опухшим языком, воспаленными глазами и в беспамятстве. Парню оставалось жить часа два, а потом, как говорится, «скроет трава до полуночи» и человек точно пропал бы для всех – на этот раз окончательно.
– Э‐э-э… Думаем, Оази. – Бригадир впервые назвал девчонку по имени. – О пилоте сообщать надо не в службу спасения, а кое-кому посерьезней.
Аристарх закончил разукрашивать ноги несчастного целебной пеной и поднял глаза на Ушки.
Он мучительно размышлял, взвешивая все «за» и «против».
– Слушай, Оази. Парень совершил подвиг. Даже если ему не удалось вернуть Первую белошвейку, он летел за ней, рискуя жизнью. И чудо, что он не сгинул в эпсилон, а остался жив. Я считаю, это называется подвиг. Выдать его командованию Звездного флота – значит навсегда лишить человека свободы. Патрульный ведь не зря оказался на Ило, кто-то давал ему шанс выпутаться из ситуации. А мы, получается, сдадим парня в лапы закона. А закону все равно, из каких побуждений человек угнал и загубил межпространственник. Нет, неправильно это. Надо поставить парня на ноги и выслушать его историю. Выдать его мы всегда успеем, если он преступник. На Ило своя полиция на этот случай, да только законы мягче, чем у вызвездков. Ты же знаешь поговорку?
– «Ночь всех проверит»! – торжественно ответила Оази. – Кто не был на Ило, тот не поймет!
– Точно. Ночь – суд и приговор иланцу. Теперь скажи, девочка, как поступим с бедолагой?
– Нельзя выдавать его! – воскликнула флорэколог. – Его зовут Тимох, он иланец, он настоящий герой, и он в беде! К тому же он болен.
– Едва живой, – подлил масла в огонь Аристарх.
– Да! Он может не перенести транспортировку! – волновалась Ушки. – А лес его хорошо принял, – добавила она.
– А ты почем знаешь?
– Он шел босиком, и шел долго, наверное, вышел на рассвете. И, значит, ночевал не в городе.
– Верно, девочка. По нашему лесу не всякий пройдет, а тем более босой. Это хороший человек, проверенный. Наш человек. Ну что ж, тогда слушай мой план.
Лесорубы собрались вокруг кубо-кубо, в котором гудел голос их бригадира:
– Ребята, с девчонкой беда. Ушкам совсем плохо. Ее выворачивает каждые пять минут, наверняка где-то случился «выхлоп» – газ пошел из расщелины, или чего похуже – может, лес не пускает.
На этих словах вальщики леса с недоумением уставились друг на друга: их бригадир врал напропалую, вокруг Вечного Мая отродясь не было расщелин с газом. Ну, газ так газ. Значит, Аристарху надо, чтобы Ушки отравилась газом. Что дальше?
– В общем, совсем расклеилась девчонка. Пилот Асус рядом?
Увидев в кубо-кубо лицо пилота, Аристарх скомандовал:
– Асус, твой ключ я не нашел, хоть и облазил на коленях все кусты на поляне шу. Значит, ключ уже не найдет никто. Поднимай наш диск, «Азалию», и немедленно дуй на орбитальную базу, решай проблему с отмычками и возвращайся за своим лесовозом, а то нам ночевать будет негде. А вы, ребята, пришлите мне четыре транспортных дрона: Ушки сама не пойдет, отправлю Ушки по воздуху.
Глава четырнадцатая
Спасение
Тимох очнулся и почувствовал, что летит. Его транспортировали по воздуху на высоте древесных крон. Над головой натужно жужжали два маломощных дрона, в ногах – еще пара. Таких крох редко используют для переноса тел, чаще всего с этими дронами отправляют забытые вещи или горячую еду патрулям безопасности и людям, работающим вокруг столицы. Тимох подумал, что, если раскачать гамак, маленькие дроны не справятся с его весом и начнут снижаться. Можно попробовать вывалиться из гамака и снова уйти в лес. Потом он вспомнил про израненные ноги и взглянул на ступни: гамак прогнулся под тяжестью его тела, ноги были задраны выше головы.
Тимох увидел, что брюки на нем обрезаны, из штанин торчат мосластые конечности в черно-зеленых пятнах от снятой поросли. В придачу голени багрово лоснятся от мази, а ступни обуты в вату лекарственной
