Тьма вздохнула, и Мия вновь раскрыла ладонь. Медленно, как падающие пушинки, ее друзья благополучно приземлились на пол.
Она посмотрела на бывшего наставника.
– У него Йоннен, Меркурио.
– Мы все еще можем его вернуть, все еще мо…
– Теперь Скаева сильнее меня. Сильнее нас всех. А с наступлением истинотьмы он станет еще сильнее. – Мия покачала головой и глубоко затянулась сига: иллой. – Мне нужно уравнять чаши весов. И есть только одно место, где можно найти подобную мощь.
В читальне воцарилась ледяная тишина, пока Сидоний не прочистил горло;
– Ворона… – он показал на «Хроники Неночи». – Ты читала их?
Мия окинула книги презрительным взглядом.
– Только дрочилы читают собственные биографии, Сид. Особенно, если в них есть сноски.
– На первой странице… Там написано, чем закончится твоя история.
Мия затянулась и выдохнула облачко серого дыма.
– Ладно, валяй, – наконец вздохнула она.
– Ты обратишь республику в прах, – сказал Сид.
– Пустишь Годсгрейв ко дну моря, – добавила Мечница.
– Я слышу «но» в конце, – заметила Мия.
– Ты умрешь, – выпалил Меркурио.
Мия посмотрела на своего наставника. На мужчину, который ее вырастил. Который дал ей крышу над головой, подарил свою любовь, смех и все остальное, что у нее отняли. Заметила, как в его глазах блестят слезы. И услышала голос отца в своей голове.
«Если пойдешь этой дорогой, дочь моя, ты умрешь».
– Ты умрешь, Мия, – повторил Меркурио.
Казалось, она молчала целую вечность. Глядя на книги внизу, на черные ряды полок. Все те жизни. Все те истории. Повести о храбрости и любви, о добре, восторжествовавшем над злом, о радости и счастливой и долгой жизни. Но на самом деле жизнь не такая, верно? Она подумала о голубых глазах, похожих на небеса, опаленные солнцами, о губах, которых больше никогда не вкусит, и…
– Ну, я хоть убью его? – тихо спросила Мия. – Скаеву?
Меркурио посмотрел на книги в руках Сида. И покачал головой.
– Там не сказано.
– Что ж… Значит, у нас еще осталась некая неопределенность, да?
Ее бывший учитель прищурился.
– Что, не терпится подохнуть? Потеряла девушку – и надежду с ней, в этом дело? Ты всю жизнь боролась, Мия Корвере. Богиня тому свидетель, у тебя и прежде были темные времена. И пережила их. Выкладывалась, но не сдавалась. Это не конец.
Мия выдохнула дым и пожала плечами.
– Даже солнечный свет умирает.
Ее друзья переглянулись. Со страхом во взглядах. Их молчание было мрачнее вечной ночи на небосводе и теней, окутавших сердце Мии.
Девушка посмотрела на Элиуса угольно-черными глазами.
– Вы все-таки добились своего, летописец. Полагаю, пришло время прощаться.
Он вздохнул и медленно кивнул.
– Похоже на то.
– Всего наилучшего, старый ублюдок. Спасибо за сигариллы. – Губы Мии изогнулись в сухой улыбке. – Но идите вы в жопу за всю эту хрень с отравленной чашей судьбы.
– Удачи тебе, девочка, – с грустью сказал летописец. – Чем бы все ни закончилось, по крайней мере, у тебя была своя история.
Мия раздавила сигариллу каблуком. Посмотрела своему бывшему наставнику в глаза. Человеку, который взял ее под крыло. Который любил ее как дочь. Который был ей роднее, чем любой из ее отцов.
– Не делай этого, Мия, – взмолился он. – Пожалуйста.
– Я не могу просто оставить Йоннена с ним, Меркурио. Что я тогда за человек такой? Чему я посвятила последние восемь лет, если не семье?
– Но карты больше нет. Ты даже не знаешь, как туда добраться.
Мия закрыла глаза. Подумала об изогнутых губах и длинных золотистых прядях. О мягких изгибах и темных тенях, о веснушчатой коже на мятых, пропитанных потом простынях. Образ так четко вырисовывался перед ней, что казалось, Мия может протянуть руку и прикоснуться к нему.
Образ, который она не забудет до самой смерти.
– Я помню дорогу, – прошептала она.
– Хорошо хоть, что не придется ехать на лошади, – вздохнула Мия.
Она закинула вещи на спину верблюда, ее плечи заныли от их тяжести. Мия знала, что отправляться в пустынную глушь опаснее, чем совать нос в гнездо кровавых ос, так что ехать в фургоне казалось куда более благоразумным решением.[33] Но после взрыва аркимической соли на конюшню обрушилась огненная шрапнель, и большинство скакунов были искалечены или убиты. В стойлах Красной Церкви лишь один чудесным образом остался невредимым.
Вышеупомянутый зверь жалобно зарычал, глядя на Мию своими темно-карими глазами.
– Ой, заткни пасть, Юлий, – проворчала она.
Мечница и Сидоний наблюдали с лестницы, как она загружает свои пожитки.
– Сколько туда ехать? – спросил Сид.
Мия выпрямилась и заправила волосы за ухо.
– По моим расчетам, дорога по Пустыне Шепота займет как минимум две недели.
– Скоро наступит истинотьма, – заметил он, встретившись с ней взглядом.
– От Последней Надежды до Годсгрейва плыть по меньшей мере восемь недель, – сказала Мечница. – И по последним сведениям, Леди Бурь и Леди Океанов по-прежнему жаждут твоей смерти. Если мы все не падем жуткой смертью в пустыне, как ты планируешь вернуть нас назад в Годсгрейв, чтобы успеть разобраться со Скаевой?
– Кого «нас»? – вскинула бровь Мия.
Мечница нахмурилась, собирая свои дреды в хвостик.
– А ты как думаешь?
– Ты не поедешь со мной, Мечница. Как и ты, Сид.
– Хрень собачья! – воскликнул итреец. – Мы с тобой до конца.
– Все мы, – раздался голос.
На лестнице стояли два последних жреца Красной Церкви. Адонай был одет в палевые кожаные штаны и тонкую мантию из белого шелка. Еще на нем были широкая шляпа, азуритовые очки и белые перчатки – очевидно, чтобы уберечь кожу от лучей солнц. Рядом с ним стоял Меркурио, сменвший робу епископа на более практичные тунику и штаны. Его трость громко стучала по камню, пока парочка спускалась в конюшню.
– Куда это вы собрались? – поинтересовалась Мия.
– С тобой, маленький даркин, – ответил вещатель.
Мия часто заморгала.
– Ну уж нет.
– Все улики указывают на обратное, – отчеканил ее бывший учитель, поправляя мешок на плече.
– Меркурио, – Мия опустила руку на его предплечье. – Ты не можешь отправиться в путешествие по магически загрязненной пустыне, которое продлится недели. Тебе восемьдесят лет.
– Мне гребаных шестьдесят два, – процедил старик.
Мия молча смотрела на него.
Меркурио возмущенно упер руки в бока.
– Послушай-ка сюда, вороненок, я резал глотки, еще когда ты была ростом со струпопса…
– И я о том же.
Девушка перевела взгляд с Сида на Мечницу, с Меркурио на Адоная, и покачала головой.
– Я ценю вашу готовность пойти со мной, правда. Но даже если бы я хотела рискнуть вашими жизнями, на всех нас не хватит верблюдов. Что будете делать, пойдете к Короне пешком?
– Если потребуется, – проворчал старик.
Мия посмотрела на епископа и вещателя.
– Вы единственные, кто остался из иерархов Церкви. Если мне все же удастся это провернуть, если равновесие между Светом и Ночью восстановится, нам понадобятся люди, которые знают, что на самом деле должна представлять собой Красная Церковь. – Мия вскинула бровь
