Мия глубоко вдохнула, всматриваясь в его глаза.
– Тогда поцелуй меня.
Он взял ее за руку. Его бездонные колодцы были глубиной в вечность. Затем провел пальцем по коже в ссадинах и шрамах, вызывая у нее дрожь. Не отрывая взгляда от Мии, поднял ее ладонь к своим губам. И поцеловал пальцы. Нежно, как облака.
– ПРОЩАЙ, МИЯ КОРВЕРЕ, – сказал Трик, отпуская ее руку.
– …И это все?
– ЭТО ВСЕ.
Между ними с шепотом пронесся одинокий и тоскливый ветер.
– В жопу все это, – выдохнула Мия.
Она смяла его рубашку в кулаках. И, встав на цыпочки, притянула Трика для поцелуя в его идеальные губы. Он обхватил ее руками, его тело прижалось к ней, губы приоткрылись. Сжал ее так крепко, что чуть не сломал. Головокружительный поцелуй. Бесконечный поцелуй. Поцелуй, полный печали и сожаления обо всем, кем они могли быть; поцелуй любви и тоски по всему, что между ними было; поцелуй радости от того, кем они были друг для друга в этот момент. Навеки связанные кровью и чернилами, часть истории друг друга – древней, как само мироздание.
Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Не хотела, чтобы это было реальностью. Вообще ничего не хотела. Но Мия Корвере знала лучше других, что мы не всегда получаем желаемое. И она отстранилась. На секунду прижалась к нему лбом. Ее щеки намокли от слез. Взяв лицо Трика в руки и отведя дред, упавший на его бездонные глаза, всмотрелась в эту тьму между звезд и прошептала:
– Прощай, дон Трик.
– ПРОЩАЙ, БЛЕДНАЯ ДОЧЬ.
– Помни меня.
– ВСЕГДА.
Мия запрыгнула на верблюда, взглянув на восточный край горизонта.
Смахнув слезы, двинулась в путь.
И ни разу не оглянулась.
Глава 38. Наступление
Шепот становился громче.
Она путешествовала по ашкахской пустыне уже семь перемен, оставляя за спиной длинную и одинокую тропу в пыли, уходящую на запад. Песок был красным, как ржавчина или давно запекшаяся кровь. Небеса – меланхоличного оттенка индиго. Через пару часов Саан исчезнет за краем мира; от него осталась лишь тоненькая полоса, освещавшая горизонт убийственным багровым сиянием. Вскоре за своим угрюмым близнецом последует и Саай, но пока наименьшее из солнц упрямо цеплялось за небесные просторы, и последний глаз Всевидящего оставался открытым.
Но очень скоро Аа придется выпустить небо из своей хватки.
И тогда наступит ночь.
«И его смерть».
Мия смотрела на дорогу впереди, прищурив глаза от жалящих ветров. Слезы на ее щеках давно высохли, как и земля впереди. По мертвой почве, как черная паутина, расходились миллионы трещин. Мия была в самой глуши пустыни – за границами большинства карт Итрейской республики. На востоке раскинулся серп из темного гранита, известный как Черногранные горы. Острые пики и шпили хребта тянулись на юг, его каменные кулаки пронзали небеса. Согласно карте на коже Эшлин, между горами извивалась узкая тропа, которая выходила к руинам Ашкахской империи.
К Короне Луны.
Мия понятия не имела, что ее там ждет. Несомненно, женщина, которая сильнее ее. Женщина, которая жила в окружении теней еще с дореспубликанских времен. Женщина, охваченная безумием, которая ненавидела Ночь и ревностно охраняла то, что могло спасти брата Мии от его незавидной участи и тем же росчерком меча положить конец извращенным амбициям ее отца.
Ее возмездие.
Страх обострил ее тоску по Мистеру Добряку. Мия скучала по Эклипс, как если бы кто-то отрезал часть ее тела и прижег рану. Думая о том, как пала теневая волчица, защищая ее брата, девушка добавила гибель демона, смерть Мясника и убийство Эшлин к длинному списку причин, по которым Юлий Скаева заслуживал смерти.
И да будет Черная гребаная Мать тому свидетелем, смерть уже ждала его за порогом.
Но сначала…
«Клео».
Юлий плевался, фыркал и ныл, но Мия слишком была погружена в себя и не обращала внимания на жалобы верблюда. Отпив теплую воду из фляги, она почувствовала, как Саан за ее спиной опускается все ниже к горизонту, и свет вокруг мало-помалу тускнеет. Ее бдительный взор был устремлен на пески впереди, голову не покидали мысли о монстрах, притаившихся под ними. По своему опыту Мия знала, что по необъяснимым причинам ее тенистая магика приманивала чудищ пустыни. Разъяряла. Если она наткнется на песчаного кракена или блювочервя, ее история закончится еще до того, как она увидит Корону.
Мия задумалась об этом – почему ее сила приводила хищников пустыни в такую ярость. Ученые утверждали, что монстры песчаных глубин мутировали из-за магических загрязнителей, возникших после уничтожения Ашкахской империи. Но если Ашках был уничтожен при убийстве Луны его отцом, быть может, Анаис, фрагменты внутри нее и сами кошмары пустыни как-то связаны?
Впрочем, могло быть и хуже. Помимо чудищ, к которым она ныне направлялась, ей также, возможно, придется беспокоиться о…
Юлий снова взвыл, фыркая и брызжа слюной. Мия выругалась себе под нос, его жалобы наконец пробились сквозь корку льда вокруг ее сердца.
– Да заткнись ты, уродливый сукин сын!
Верблюд снова взревел, перекатывая в пасти целый литр слюны. Потоптался на месте, зарычал, замотал головой. Мия вздохнула и взглянула в том направлении, куда смотрел Юлий. И там, далеко на юге, увидела поднимающееся облако. Вырисовывавшееся багровым размытым пятном на фоне горизонта.
– Может, буря? – предположила она. – Леди по-прежнему бесятся.
С губ Юлия сорвались брызги слюны, и Мия медленно кивнула. Вряд ли Леди Бурь спешила вновь затмить небеса.
– Да, ты прав. Это что-то другое.
Потянувшись к седельной сумке, она достала длинную латунную подзорную трубу. Подняв ее к глазу, присмотрелась к облаку пыли. Ей не сразу удалось навести резкость на клубящейся алой завесе. Но затем тускнеющий свет отразился от их копий, засверкал на шлемах с плюмажем…
– Отымейте меня нежно, – выдохнула Мия. – А затем оттрахайте как следует.
Итрейские легионеры. Марширующие колонной на север с развевающимися на ветру плащами. Шеренга за шеренгой. По их знаменам она поняла, что это Семнадцатый легион из южной части Ашкаха. Все десять когорт, судя по всему. Пять тысяч человек. Возможно, их командир просто отправил ребят на приятную прогулку на север кошмарной пустыни, но в глубине души Мия знала, что они шли за ней.
К Короне.
Но как, во имя Черной Матери…
– Оденься! – прошипела Мия. – Йоннен будет спать с нами.
– Серьезно? – Эш нахмурилась и осмотрелась. – Вот дерьмо. Ладно, дай мне минутку.
Мия завела брата в каюту, а Эш скатилась с гамака и отвернулась от двери. Мальчик чинно сложил перед собой руки, украдкой бросая полные любопытства взгляды на татуировку на спине Эшлин…
– Йоннен, – выдохнула она.
Мия понятия не имела, как Скаева передал сообщение ашкахскому легиону о том, куда она направлялась. Но он выпил божью кровь. В его жилах пело могущество убитого божества. Кто
