– …Мальчик…
– …Мальчик…
– …МАЛЬЧИК…
Тогда она повернулась к нему. С глазами чернее, чем Бездна, из которой она появилась, и приоткрытыми губами, шептавшими его имя.
– Йоннен.
Его сестра свирепым ударом швырнула отца на пол, и он провалился в подвалы, заполненные замысловатыми механизмами. Затем вылетел обратно черным копьем, со струящимися позади крыльями, и противники с оглушительным грохотом врезались в верхние этажи. Могильная кость рассыпалась, стекло разбилось, древесина превратилась в щепки. Верхняя часть первого Ребра повалилась вниз с таким грохотом, что Йоннену пришлось закрыть уши. Величественная башня продержалась еще с секунду, инерция вела безнадежную битву с гравитацией и наконец проиграла. Тысячи тонн могильной кости накренились и упали, обрушиваясь на третье Ребро и ломая его с безбожным тре-е-е-е-е-еском.
– Йоннен!
Мальчик часто заморгал от ослепляющей пыли и, открыв глаза, вгляделся во тьму, пронизанную светом миллиона звезд. Руки Эшлин вцепились в прутья, тщетно пытаясь согнуть их.
– Отойди!
Эшлин замахнулась мечами из могильной кости, чтобы срубить пленившую его черноту. Йоннен гадал, насколько бесполезно это занятие. Но затем с округленными глазами наблюдал, как клинки глубоко вонзаются и рассекают тени. Эшлин снова по ним ударила, замахиваясь так, будто рубила дрова, и скосила еще больше тьмы. И тогда Йоннен понял истину. Как все это складывалось воедино. Кости. Кровь. Город вокруг, титаны наверху и фрагмент внутри – все это связано.
Все это было Одним.
И посему он потянулся руками ко тьме. Переплелся с чернотой вокруг, внутри, маленький фрагмент большого целого. Его пальцы согнулись и схватили что-то холодное и склизкое. И, сцепив зубы, с искаженным лицом, он раздвинул прутья, и тени разбились.
Эшлин подхватила его, прижимая одной рукой к бедру и по-прежнему держа окровавленный меч другой. Они посмотрели на истинотемное небо над краем сломанного ребра, на два черных силуэта, врезавшихся в уличную мостовую, ломая остров до самого основания. Эшлин покачнулась, даже силы смерти едва хватало, чтобы удержать ее на ногах. Пол сотрясался, Город мостов и костей корчился в предсмертной агонии. Йоннен увидел, как сквозь треснутую стену затекает вода, покрывая улицы, ее запах отчетливо ощущался в воздухе.
– Океан, – прошептал он.
– Не бойся, – ответила девушка, целуя его в лоб. – Я не позволю тебе утонуть.
Мальчик уже слышал эти слова прежде. На борту «Кровавой Девы», пока ревел шторм и вспыхивали молнии, и Леди Бурь и Океанов пытались затащить их на дно. Он помнил, как Мия, скрестив ноги и мокрая до нитки, сидела напротив него. В то время он ее ненавидел. Всем своим существом. Однако она все равно сжала его руку, запела во тьме и пообещала не дать ему утонуть.
Эшлин направилась к разрушенной стене, поддерживая его одной рукой, море уже доставало ей до щиколоток. Город снаружи горел, трещал и разваливался. Они плелись по опустевшим улицам. На юге, со стороны Гранд Базилики, Йоннен слышал кричащий мрак, ярость воюющих фрагментов бога. На севере лежал рассыпавшийся в щебень Форум, а за ним – гавани Правой и Левой Рук.
Корабли.
Путь к побегу.
Эшлин посмотрела мальчику в глаза. Среди залитой сиянием звезд черноты парил вопрос. Одним божествам известно, через что ей пришлось пройти, чтобы вернуться. Сколько сил ей потребовалось, чтобы вытащить себя из Бездны. Йоннен слышал, как она клялась Трику, что убьет сами небеса, чтобы стоять рядом с Мией. Но Эшлин понимала, как много он значит для той, кого они оба любили. Йоннен знал, что, если он попросит, она развернется и доставит его в безопасное место.
Мальчик поджал губы. Преодолел страх, хаос, голод и боль и крепко ухватился за то, что было самым главным.
А затем посмотрел Эшлин в глаза и покачал головой.
– Когда всё – кровь, кровь – это всё.
– Говноеды ебучие, поднимайте их, пока я сам вас не скинул!
Клауд Корлеоне склонился над перилами и поднял еще одного ребенка на палубу. Девочка, промокшая насквозь, испуганно дрожала. Его команда тянула за веревки и спасала людей, вылавливая их из волн разбушевавшегося океана. Поскольку в деле от Большого Джона было мало проку, он стоял на шканцах и выкрикивал ругательства в адрес соленых, надеясь таким образом мотивировать их.
Будто зрелища, как всей гребаной республике приходит конец, было недостаточно.
Клауд взял девочку на руки и передал ее Андретти. Вытерев рукавом запачканные сажей щеки и прижав подзорную трубу к глазу, капитан улучил момент и вновь посмотрел на Город мостов и костей. Из складов валил дым, пламя распространялось по загруженным сеновалам в Низах, с неба, как дождь, падала зола.
Пожар начался в южной части Годсгрейва, и большинство жителей побежало на север через акведук или к гаваням в Руках. Но немало людей устремились к ближайшему источнику воды. Бушующий океан был усеян лодками, гондолами, шлюпками, винными бочками и корягами с мужчинами, женщинами и плачущими детьми – всем, что держалось или почти держалось на плаву. Итрейцами, лиизианцами, ваанианцами, бездна и кровь, целыми полчищами собак, крыс и даже лошадей. Назовите вид или род, и вы их найдете. Они уплывали от умирающего города, цеплялись за корпуса «Девы», хватались за веревки, которые кидал его экипаж, или просто гребли изо всех сил. Океан казался красным от свирепствующего пламени. Ветер пробирал до костей.
– Мы больше не потянем, капитан! – крикнул Большой Джон, перебивая раскат грома и придерживаясь за перила для равновесия. – Корабль уже забит почти до отказа!
– Продолжай поднимать их, пока «почти» не останется! – ответил Корлеоне.
Клауд уже приказал опустошить трюм, чтобы освободить больше места для несчастных пассажиров – он в точности знал, сколько сможет выдержать его «Дева», прежде чем пойти ко дну. Но пока вы не приняли корыстного ублюдка за милосердного мерзавца, вам стоить знать, что он не меньше старшего помощника хотел покинуть загибающийся метрополис. И все же…
– Я нигде их не вижу! – крикнул Большой Джон.
– Сколько раз говорить, эта хрень работает! – Корлеоне помахал подзорной трубой. – Но тенистый кот сказал, что они придут, и мы не уплывем без них на борту!
– Не знал, что мы начали принимать приказы от демонов, капитан!
– Я тоже не знал, что ты променял свои яйца на вагину, но вот он ты!
– Знаешь, никогда этого не понимал! Только представь, женщины достают детей из этой штуки, почему она считается…
– Вон они! – крикнул Каэль с вороньего гнезда.
Клауд посмотрел на воду, прищурившись от дыма и пепла, и скривился от очередного раската грома. Затем увидел рассекающую волны гондолу и знакомую потрепанную компанию в ней. На носу сидел Сидоний, его руки блестели в свете огня, пока он пытался грести сломанной доской. Рядом с ним Клауд
