— В летописях пишут иное.
— В летописях пишут, переписывают, откровенно врут, а временами вырывают страницы. Если бы после Годрика к власти пришел не его сын, а представитель династии Ригеров, то история запомнила бы его не Покорителем, а Кровавым. Или Безумным. Или Проклятым…
— Послушать тебя, — нахмурился Касиан, — так история — потаскуха, спящая с теми, у кого больше денег.
— Истинно. — Подтвердил Душелов. — Каждый благородный дом, большой или малый, кирпич за кирпичом слагает легенды. Если дом достаточно властный, легенда тянется к небу точно молодое дерево, постепенно обрастая многочисленными ветками и листьями. Если нет — получается чахлый куст, едва сводящий концы с концами в тени превосходящих соседей. Между настоящим буреломом и дебрями политики лишь одна разница — растения в лесу статичны, а власть имущие могут взять в руки топор, при удачном раскладе превращая чужое наследие в пенек, а при неудачном выкорчевывая и его, оставляя в земле жуткую яму. Хорошо, если не выгребную.
— Поэтому да, — подвел он итоги, — история непостоянна словно облака в небе. Сегодня ты — фаворит, а завтра бредешь по зарослям в компании неспособного заткнуться чудака.
— Я еще не решил, злит ли твоя болтовня или наоборот скрашивает скуку. — Засмеялся парень. — Скорее второе. Падение с башни, сутки в лесу, неделя или две в Кум-Келли… Разговоры позволяют чувствовать себя хоть капельку нормальным.
— Нормальным… — Протянул Хельрик, словно попробуя буквы на вкус. — Нормальность — сомнительное развлечение. Никаких слуг, никакого богатства, никакой власти. Деревянная избушка, некрасивая жена, рыба на завтрак, обед и ужин… Или ее отсутствие и трава на дне тарелки. И не стоит удивляться. Родиться в богатой, влиятельной семье — не самое типичное происхождение. Большинство людей в мире — чернь. Башмачники, землепашцы, охотники, портовые рабочие. Иногда — купцы и мастеровые.
— Мне нет до них дела. — Буркнул Касиан, поравнявшись со спутником. — Я должен вернуть замок и титул, прочее несущественно.
— Вот как. — Почесал подбородок жрец. — В таком случае тебе стоит забыть о мщении и подумать о карьере наемника или оруженосца. Полагаю, человек, с детства обучавшийся искусству меча и переживший настоящую битву, способен преуспеть на поле брани.
Резко остановившись, парень схватил спутника за плечо и, чеканя каждое слово, громко произнес:
— Никогда. Я не откажусь от мести. Я убью дядю. Я займу трон Цаплиного Холма. Я казню предателей. Я выполню обещание, построю храм и призову жителей графства почитать твоих богов. Я не отступлюсь, пока узурпатор занимает мое место, и любого, желающего помешать этому, ждет плаха, даже если он спас мою жизнь. Надеюсь, понятно?
— Более чем, ваше сиятельство… Ваша светлость. — Поправился Душелов, улыбаясь. — Столь чистое стремление к справедливости греет душу, но нельзя добиться значимой цели одними желаниями. Нужны средства. Действенные средства, если чуточку точнее.
— Замечательно. — Пробормотал граф. — Осталось ограбить короля или найти философский камень, подписать контракт с наемниками, привести к собственным стенам несколько сотен громил и превратить замок в руины.
— Или поставить на ту самую чернь, до которой тебе нет дела. Поразительно, — всплеснул руками Хельрик, — но у крестьян две руки, две ноги и два глаза. Ровно столько же, сколько у титулованных лордов и рыцарей, не считая, разумеется, калек.
— А еще отсутствие нормального вооружения и подготовки. С таким же успехом можно понабрать вудвосов и сломать каменные укрепления заточенными деревяшками. — Потер переносицу Касиан, не понимая, куда клонит собеседник. — Прямо как в прошлый раз. Не уверен, что пещерники сумели отправить к Двуликому хотя бы десяток солдат.
— Полагаешь, вооруженные до зубов профессионалы, игнорирующие приказы, или служащие врагам справятся лучше? Прошлый граф имел и деньги и власть, но кончил преданный собственным близнецом.
— Раскусить бы тварь заранее и бросить в самое глубокое подземелье. Или отрубить предателю голову. — Сжал кулаки юноша. — Устроить переворот и убить брата! Мерзкий выродок… Вернув свое, я найму лучших палачей и подвергну дядю жестоким пыткам.
— Может я даже подскажу тебе одного виртуоза, настоящего мастера сдирания кожи с людей. Но ты не уловил суть. — Грустно вздохнул Хельрик.
— Поддержка людей важна, без них никуда, бла-бла-бла. — Бросил парень, отбиваясь от пустых нотаций. — У отца она была, но на его похоронах не присутствовало и десяти человек! А вместо нормального склепа или костра его ждала наспех вырытая яма. Зато дядя Морган, которого не переносили в народе, теперь протирает штанами мой трон.
— Я не предлагал строить дружеские отношение с каждым встречным. — Пояснил Душелов, ловко перепрыгивая поваленное дерево. — Но и плевать на простолюдинов не стоит, иначе они возьмутся за вилы. Я был близ Улории, когда там вспыхнуло восстание. Поверь, будь стены крепости хоть на метр ниже, или подоспей королевские войска на неделю позже, местного лорда вместе с семьей разорвали бы на клочки. А виной всему непомерные налоги.
— Я знаю про тот бунт и не собираюсь обирать крестьян.
— Мудрый лидер не только не обирает подданных, но и заботится об их нуждах.
— Начинаю думать, что твоя болтовня все-таки злит. — Огрызнулся Касиан, уставший от прописных истин. — Последний идиот знает, какую-то часть денег логично тратить на чернь, какую-то на армию, какую-то на хозяйство. Отец так и поступал. И я поступлю, но когда будет что разделять.
— Напомни, кто был наверху той башни?
— Два солдата герцога, — напряг память граф, — Эгиль и еще один северянин, сир Рамон, сир Фергус, сир Ирвин… И Валадэры, само собой.
— Замечательно. — Хитро прищурился жрец. — А теперь расскажи мне о сире Фергусе, будь добр.
— Тупой. Огромный. Приходится родственником герцогу Ригеру… Крайне наглый. — Добавил юноша, немного подумав. — Самый неумелый рыцарь Цаплиного Холма… Не то чтоб совсем криворукий, скорее неповоротливый. Но очень хорошо вооруженный.
— Чем он живет? О чем мечтает? Чего боится?
— А кем он видит себя через десять лет не хочешь узнать? — Округлил глаза парень. Идиотские вопросы выбивали из колеи, заставляя замкнуться и игнорировать выпады спутника.
— Печально… — Прервал молчание Хельрик, раздвигая последний слой прячущих Велью веток. Выйдя на песчаный берег он довольно потянулся, подставляя лицо солнышку. — А вот твой дядька наверняка выяснял разные тонкости. Предложил титул… Хотя нет, возвысить сокровника герцога ему не по силам. Деньги? Тоже маловероятно…
— Титул. — Бросил сквозь сжатые зубы Касиан, проклиная хитрость узурпатора. Казалось, в борьбе за феод тот опережал соперников минимум на два ходов.
— Чем ты слушаешь? — Вздохнул жрец. — Зачем сиру Фергусу звание барона? Стать посмешищем для многочисленных кузенов и кузин?
— Не низкий титул! Герцогский!
— Хм… — Усевшись на корточки у воды, Душелов принялся аккуратно промывать рану, напряженно вглядываясь в собственное отражение. — В этом есть смысл. Подобное обещание… Да, определенно, оно могло подействовать, но лишь при некоторых условиях. Скажи, осилит Морган сместить сюзерена?
— Тролль его знает. Лорд Альвейн известен жесткостью. Говорят, его уже пытались свергнуть лет семь назад… Ходили слухи, что в заговоре
