— Блэйт послал за старейшиной племени, возможно он прольет свет… Не уверен. После всего мне приходила мысль, что и штурм, и клевета против наемников, и воины сюзерена, появившиеся так вовремя и отдавшие жизни так глупо — звенья одной цепи. Будто сам Двуликий послал нам противника, чья хитрость превосходит разумные пределы…
— Дядю?
— А он давно мертв. — Откликнулся кузен, бережно передавая посвященному урну с прахом. — Пойдем, я покажу две загадки, достойные созыва всех мудрецов королевства.
— Две загадки? — Переспросила Линнет, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. — И что значит “давно мертв”?
— Я лично прихлопнул его пару лет назад. И не делай такую физиономию, — на хмуром лице Блэйтана на мгновение появилась ухмылка, — место папаши занял самозванец. Собственно, я даже решил, что Кас слишком сильно ударился головой, когда он приперся в Даз’Зарай и принялся брызгать слюной, рассказывая про коварное братоубийство, измену династии и прочие заморочки… Ты знаешь, у нас были крайне сложные отношения. С батей, а не с Касианом. Он загнал в могилу мать, не признавал меня. А когда приперся отчитывать за недостойное поведение, я мягко намекнул, что для ублюдков нет такого понятия как честь. И его самого готов видеть исключительно в роли нищего у часовни, выпрашивающего горстку скарры.
— Горстку чего?
— Скарры. — Пояснил брат, кивая в сторону ведущей в подвалы замка лестницы. — Листья такие, крышу сносят только в путь. В Зарае, знаешь ли, с наркотой вообще огого. Травы дикорастущие, настои алхимиков, лягушачьи шкуры, настоявшееся говно… Некоторые особо отбитые даже загоняли под кожу уйаев… Жучков таких красноватых, от их укусов видения накрывали. А со временем тело начинало гнить заживо. Но отребье нюансы не интересовали, по крайней мере пока конечности не переставали слушаться.
— Не суть. — Отмахнулся он, проходя мимо дюжих стражников, охраняющих сырые казематы. — В общем, папаня разозлился, приказал сопровождающим отправить меня к матушке, но я оказался проворнее. И все, казалось бы, хорошо: я жив, он кормит червей, вот только в Цаплин Холм возвращается некто с его лицом. И прочим прилагающимся, включая одежду, голос, память.
— Даже прихрамывал в точности как до отбытия… — Передернуло Лину от одних только мыслей, что мог сотворить самозванец. Хотя почему мог? Сотворил. Там, где простоватый дурачок начал бы грабить и насиловать, скрываясь под личиной управляющего ухитрился вырезать правящую семью и захватить власть. Почти ухитрился.
— Вот и я о том же. — Согласился Блэйтан. — К счастью, мы с Касей и Хельриком нанесли ему визит вежливости и на пинках погнали к Двуликому.
— Но? — Спросила девушка, понимая, что это еще не конец истории.
— Но вот.
Ничего не объясняя, кузен указал на валяющееся в ближайшей камере безобразный труп (а разорванное горло не оставляло никаких сомнений: заключенный — стопроцентный труп). Глубокие рытвины изъели бледную кожу мертвеца, редкие волосы спутались и выглядели хуже старой метелки, а порванное когтями крупного зверя лицо ужасало даже в полумраке подземелья, не позволяя предположить человек то или вудвос.
— Думаю, это истинный облик. — Прокомментировал Блэйт, дав двоюродной сестре некоторое время отойти от увиденного. — Всегда считал папашку монстром внутри, и его место занял настоящий монстр. Слегка забавно.
— Что это? — Прошептала Линнет, не отрывая взгляда от покойника. — Вы сообщили кому-нибудь?
— Той же ночью отправили несколько гонцов. К королю, к магам, к герцогу. К герцогу заодно отправили и сира Фергуса. Он помогал твари во время бунта, но держать под замком человека столь высокого происхождения слишком опасно. Хотя, будь уверена, регент обрадуется узнать о том, как Теленок обосрался и посрамил Ригеров.
— А прочие рыцари?
— Поддержали переворот. — Отчитался мужчина. — Коту я снес башку, Ирвин торчит в соседней камере. Отбросил меч едва узнал, что обожаемый лорд снюхался с лесовиками, и был признан изменником. Мне кажется, он того. Из ума выжил.
— Странно, что выжил в принципе. — Зашипела несостоявшаяся ведьма. — Предатель должен умереть!
— Умрет. — Согласился Блэйтан, жестом предлагая покинуть промозглые подземные помещения. — Хотя ему уже поровну все.
— Это не повод откладывать возмездие!
— Держу пари, Кас бы прыгал от счастья, услышь подобное от наследницы Цаплиного Холма. — Грустно улыбнулся кузен. — Очень в его манере фразочка.
— Наследницы?
Оступившись от неожиданности, Лина чуть не рухнула с лестницы, но брат во время поддержал ее за руку.
— Леди не стоит наследовать крепость.
— Ублюдку не стоит вдвойне. Перед смертью малой передал мне фамилию Валадэров, но это ни хера не меняет.
— Это меняет все. Он доверял тебе.
— Доверие не даст знаний, необходимых дворянину.
— Можно я подумаю? — Мягко спросила девушка. — В мои планы не входило становиться графиней, и я не готова дать ответ прямо сейчас.
— Думай, — согласился Блэйт, отворяя перед спутницей дверь, ведущую прочь из казематов, — а я пока организую нашему двинутому приятелю добрую виселицу.
***
Обыденность. Именно это слово лучше всего подходило для описания следующих суток. Проведенный в глубоких раздумиях остаток дня плавно перетек в мягкую ночь, а та в свою очередь растаяла под яркими лучами августовского солнца. Никто не навязывал дочери покойного графа компанию, никто не привлекал к не терпящим отлагательства делам. Марта ограничилась короткими, но сильными объятиями и тут же унеслась хлопотать по хозяйству. Хранитель не рискнул показываться на глаза, или не счел нужным вести ставший столь привычным диалог в мире снов. Не оправившемуся Диону требовались тишина и покой. Кузен же носился по крепости точно белка в колесе, пытаясь разобраться с обрушившимися на голову проблемами.
Лишь состоявшаяся вчера на закате казнь предателя претендовала на некую необычность, но и она прошла столь буднично, что появись в Цаплином Холме сторонние наблюдатели, непременно бы решили: местные пресытились кровавыми развлечениями. Никаких гудящих толп и перекрикивающего рев черни глашатая, никакого помоста и последних слов. Лишь веревка, переброшенная через могучую ветвь растущего на лесной опушке дуба, парочка крепких солдат и Валадэры. И, конечно же, преступник, взобравшийся на деревянную чурку со спокойствием давно расставшегося с жизнью человека. Возможно, так оно и было, и душа рыцаря, посмевшего поднять меч на господина, стремилась прочь от бренного тела в надежде встретиться с Двуликим, стать его частью и обрести наконец покой.
Лину не волновали причины странного поведения, лишь факт возмездия, но удостоверившись в смерти бунтовщика, она еще долго стояла одна, глядя на мерно покачивающееся тело.
— Госпожа. — Робко постучав, Марта вошла в спальню и, коротко поклонившись, потянулась к расческе, но девушка мягко остановила руку. Ей не хотелось выслушивать причитания о поседевших волосах и тем более позволять служанке оправлять прическу, неминуемо обнажая искалеченное ухо. По сравнению с жертвами отца, Ариана и Касиана собственные травмы представлялись недоучке сущей мелочью, недостойной переживания отзывчивой женщины.
— Госпожа, но ведь так положено.
— Ничего страшного. — С трудом улыбнулась Линнет. — За прошедшие месяцы я научилась справляться с большинством проблем сама, а у тебя еще много забот.
— И то
