Рейзу всегда нравился товар в этой лавке, но не ее владелец. Оаким торговался за каждую мелочь, и заставить его сбросить цену хотя бы на несколько пунтов было практически невозможно. И эта внезапная щедрость настораживала.
— Что если я отвечу неправильно? — осторожно спросила Силана.
— Ничего. Мне просто интересно, что вы скажете.
Рейзу тоже хотелось бы знать насколько хорошо Силана разбиралась в броне и оружии. И почему не сказала об этом раньше.
— Это очень щедрое предложение, господин Оаким. Я согласна.
— Рад слышать, — тот полез под прилавок, и копался в товаре довольно долго, прежде чем достал наконечник от стрелы — острый, явно от боевого оружия, и внизу под широкой частью располагались аккуратные выгнутые в противоположную сторону крючья. На Арене такие не использовали, это явно было от боевого оружия. — Как вы думаете, что это, госпожа?
Рейз не смог бы ответить, но Силана сказала сразу — вежливо, тихо и уверенно:
— Это наконечник от аравинской стрелы. Во время войны их использовали враги для убийства наших командиров или офицеров. Произведен в Виерре, судя по оружейному клейму. Откуда он у вас?
— Военный трофей. Восхищаюсь вашими познаниями.
В следующий раз он нашел, что искал практически сразу — рядом с наконечником лег простой стальной кинжал:
— Что скажете насчет этого?
Сталь клинка была тусклой, непривычно темной. Оружие гладиаторов из такой не делали, эту сталь приберегали для армии.
— Это стандартный кинжал пехотинца, — ответила Силана. — Он входит в набор оружия вместе с коротким мечом и щитом, но определить, откуда он, я не смогу — на оружии пехотинцев не ставят клеймо производителя.
— Верно. Уже двадцать эйров. — Оаким довольно улыбнулся, несмотря на то, что проиграл уже приличную сумму, вылез из-за прилавка и пошел к одному из дальних сундуков рядом с жаровней. — Что скажете насчет этого?
Кривое длинное лезвие полумесяцем заставило Силану помедлить.
Неуверенное выражение лица сделало ее еще моложе, совсем ребенком. В тусклом пасмурном свете седины в волосах было почти не различить. Рейз смотрел на нее, на хрупкие плечи, на тонкие черты и пытался понять: откуда ты знаешь?
Какие стрелы были у аравинцев и какими кинжалами вооружают пехоту.
Тебя кто-то научил?
— Это очень похоже на шотэль, господин Оаким, — наконец мягко предположила Силана. — Из южных княжеств, но я впервые вижу такую рукоять, так что могу ошибаться.
— Вы не ошибаетесь, — ответил Оаким. — Это шотэль. Правда, не южный, а северный. После войны мастерские Силл Арне стали их делать. Один из первых образцов.
Она нерешительно поджала губы, как провинившаяся перед учителем ученица, и он добавил:
— О, не расстраивайтесь. Я все равно засчитаю ваш ответ. Он достаточно близок к правде. Осталась последняя вещь, которую я хочу, чтобы вы определили. Посмотрите, вон там, на стойке.
Оаким указал рукой, и, повернувшись, Рейз увидел совершенно стандартную гладиаторскую кирасу, каких было полно в Первой Лиге. Кираса была кожаная, очень простая, хоть и отличного качества, и в ней не было ничего особенного. Любой, кто был на Арене хотя бы три-четыре раза, знал, что это и откуда.
Но Силана молчала. Она стояла, покусывала нижнюю губу, словно пыталась вспомнить, и беспокойно теребила кольцо на пальце.
— Вы не знаете, верно? — Оаким улыбнулся и снова взял трубку, сделал глубокую затяжку. Струйки дыма очертили уголки губ.
— Я уверена, что видела несколько раз, но не могу сказать точно, где.
«На Арене, ты наверняка видела с десяток мужиков в таких же кирасах, — подумал Рейз. — Как можно было не запомнить?»
— Удивительно. По-настоящему удивительно, — сказал Оаким, рассматривая ее снова.
Силана снова нервно поежилась:
— Зачем вам это?
— Вы меня заинтересовали. Не каждый день такое увидишь: молодая женщина, в не самой богатой одежде, но с очень дорогим кольцом, приходит в мою лавку за доспехом для гладиатора. Эта женщина разбирается в боевом оружии, но не может назвать стандартную гладиаторскую кирасу. Вы очень загадочная, госпожа. Я бы принял вас за чародейку, но на вас нет знака.
Силана коротко поклонилась, и вежливо ответила:
— Я жрица Майенн. Не чародейка.
— Алая или белая жрица? — уточнил Оаким, и после секундной паузы Силана ответила:
— Алая.
— Вот как.
Оаким рассматривал ее внимательно — с ног до головы, без улыбки:
— Я многое узнал о вас и могу кое-что рассказать и о себе взамен. Мой брат погиб на войне, на восточном фронте под Клоа Лиата. Скончался от ран после второй атаки на город. Мне пришло письмо через месяц после его смерти.
Силана слушала, как будто ей это было действительно важно, а Рейз смотрел на нее не отрываясь и пытался понять, какое отношение она имела к Оакиму и к его погибшему на войне брату.
— Как его звали, господин?
— Саен ин Хаал. Не думаю, что вы были знакомы.
— Не были, но мне жаль, что так вышло.
— Я не единственный, кто потерял близкого человека на войне.
Если задуматься, это многое могло бы объяснить. Если кто-то из близких Силаны был военным, коллекционировал оружие и научил ее в нем разбираться.
Родной человек, который умер на войне и не мог теперь подсказать ей, какого гладиатора выбрать и какой доспех купить.
Может быть, потому она и решила пойти на Арену, что надеялась таким образом сбежать от горя. Или же просто ей хотелось чего-то нового в своей жизни, что не имело бы отношения к прошлому и к ее потере.
Это были всего лишь догадки, но других вариантов не приходило в голову, ни одного.
Оаким сделал последнюю затяжку из трубки и стряхнул пепел в жаровню:
— Зачем вам броня для гладиатора? — запах сандала в воздухе стал сильнее. — Особенно для этого. Если я что и знаю о господине, так это то, что он никогда ничего не покупает.
Силана потерла руки над углями и быстро оглянулась на Рейза, словно, пыталась определить его реакцию или без слов спрашивала разрешение ответить. Хотя последнее, конечно, было вряд ли. Ей не требовалось его разрешение. Она как раз могла делать все, что угодно.
Рейз постарался сделать вид, что не заметил ее взгляда, потому что понятия не имел, как на него реагировать.
Не кивать же ей в знак согласия, правда? Все-таки где Силана, а где его согласие.
— Мы с господином Рейзом записались в Парную Лигу. Мне хотелось бы купить новые доспехи до его первого боя, — после неловкой заминки пояснила она, и Оаким удивленно вскинул брови:
— Разве парному гладиатору не полагается носить ошейник?
Да, Рейзу все еще хотелось сломать ему челюсть. Ну или хотя бы двинуть по морде пару раз.
— Нашей церемонии посвящения еще не было.
— Но вы уже готовы вложить деньги в новую броню. Это подход женщины, которая относится к своему участию серьезно, — Оаким оглядел Рейза с ног до головы и задумчиво прицокнул языком. — Но вы доверили выбор гладиатору из Первой Лиги.
Вот же
