Дядя Коля выпивает вторую рюмку и, подмигнув Марине, говорит:
– А что ты меня не спрашиваешь, как это я так много пью, хотя сам за рулем?
– Действительно – как? – вежливо говорит Марина.
– А с моими номерами машину не останавливают – едешь, как хочешь, ни один инспектор палочку не поднимет. Тоже – маленькие прелести работы в Министерстве.
Марина аккуратно перекладывает пломбир в подтаявшее крем-брюле – теперь мороженое напоминает айсберг, в который врезался «Посейдон». Ложка, видимо, должна изображать ледокол.
– Кстати, Маринка, давно хотел тебя спросить, – говорит дядя Коля. – Кто же из вас убил Орлока Алурина – ну, там, на Белом море?
9Александровск оказался маленьким черно-белым городком. В снежном небе чертят зигзаги вороны, темнеют тут и там изогнутые линии пустых луковиц – от куполов остались только голые остовы. Гоша знает: когда-то в каждом городе было несколько десятков храмов, где мертвые заставляли живых приносить им жертвы. После Проведения Границ мертвых изгнали, храмы разрушили или отдали под склады и клубы. В столице их почти не осталось, а в маленьких городках еще встречаются вот такие полуразваленные каркасы, где только ребра обозначают границы бывших куполов.
Гоша идет по главной дороге. Как узнать, где находится склад? Ведь не спросишь же прохожих.
В фильмах, конечно, все куда проще – да и Гоше было бы проще, будь он не один, а с друзьями. Но где его друзья? Лёву и Марину не видел уже сто лет, с Никой рассорился…
Наверно, я теперь дружу с Вадиком, думает Гоша. Это хорошо или плохо? Вадик был нашим врагом, как я расскажу Лёве и Марине, что каждый день пью у него чай и слушаю мертвую музыку? Не говоря уже о Нике.
Но если у нас все получится… о, вот тогда можно будет все рассказать. Тогда я буду победителем! И дело не в деньгах – хотя и в деньгах тоже, чего же плохого в том, что я помогу родителям? – просто это будет настоящее приключение, словно в каком-нибудь мертвом кино про ограбление банка.
При этой мысли Гоша довольно улыбается. Один из планов ограбления он как раз почерпнул в старом мертвом фильме: надо раз за разом выводить из строя сигнализацию, чтобы она срабатывала вхолостую до тех пор, пока ее не отключат. А потом спокойно перелезть через ограду и вынести столько мертвых журналов, сколько удастся утащить.
Есть ли там ограда? А сигнализация?
Может, всего-навсего надо взобраться по стене до какого-нибудь окна, проскользнуть внутрь и…
Есть ли там окно? Можно ли лезть по стене склада?
Гоша не знает – вот поэтому он приехал сегодня в Александровск: отправился на разведку. Ну да, снова прогуливает школу… но на этот раз – по уважительной причине.
Когда начались Гошины прогулы? Наверно, еще в восьмом классе. Но кто не прогуливал скучных уроков прошлой весной! Однажды они с Никой и Мариной втроем сбежали с географии смотреть новый приключенческий фильм про «пиратов наших дней». То есть они сначала сбежали, а потом уже решили пойти в кино. Отличный, кстати, был фильм, один парень там даже показал неплохое об-гру. Похуже, конечно, чем в мертвых фильмах, – но все равно, фильм был здоровский.
В другой раз они с Левой вместо литературы шатались по улицам. Тогда-то Лёва и рассказал, что хочет уйти в матшколу – и ведь ушел в конце концов!
Кто же не сбегал с уроков весной восьмого класса! Все понимали: это последний год, когда они учатся вместе, осенью будет совсем другая жизнь.
Другая жизнь оказалась тоскливой – особенно после того, как он разругался с Никой. Неужели она обиделась, что он танцевал с Олей Ступиной? Нашла на что обижаться! Все знают, что Ступина дура и выпендрежница, ее вообще всерьез нельзя воспринимать! Даже Вадик про нее так говорит. Гоша же не в кино с ней ходил, не целовался – всего-навсего танцевал. Просто танцует она гораздо лучше Ники, вот и все. А если Нике так хотелось с ним потанцевать – сама бы пригласила или намекнула хотя бы.
И тут понеслось. В понедельник Ника с ним не разговаривала, и во вторник утром настроение было таким поганым, что Гоша школу прогулял – и день удался! С каждым прогулом все трудней было заставить себя пойти назавтра в школу – Гоша и не заставлял. Он даже поломал телефон, чтобы Рыба не дозвонилась родителям, жаль, что мастер пришел так быстро, всего через несколько дней. Стоило аппарату заработать, как сразу же позвонил Лёва – напросился в гости, сказал, что по важному делу.
Знает Гоша эти «важные дела» – небось, будет хвастаться, какая у него отличная школа, и читать нотации о том, как плохо прогуливать. Ну и ладно, в отместку Гоша ничего не скажет, куда ездил и что задумал.
На автобусной остановке Гоша видит вывеску: «Маршрут № 4: платформа Александровск – бумагоперерабатывающий комбинат» – и сразу понимает, почему склад именно в этом городе.
Мертвые журналы – это же бумага! Их не уничтожают, а пускают в переработку, как макулатуру, за которую дают талоны на редкие книжки. За один талон надо сдать двадцать килограмм – сколько времени, интересно, пришлось бы копить газеты, чтобы добыть все три тома заключительного романа Дюмаса?
Гоша так никогда и не узнал ответа: вместо этого они втроем с Лёвой и Мариной провернули грандиозную операцию, обойдя за выходные все дома рядом со школой. Гоша улыбается, вспомнив, как Марина звонила в дверь, а когда открывали, смущенно наматывала на палец каштановый локон и не поднимала голубых глаз, изображая примерную ученицу. Смущаясь, говорила, что они собирают макулатуру вместе с одноклассниками, и растроганные жильцы несли стопки газет, так что Лёве с Гошей оставалось только упаковывать их в два больших рюкзака.
– Ты уверена, что это честно? – спросил тогда Лёва, а Марина сказала, что, конечно, честно: они ведь в самом деле одноклассники и в самом деле собирают макулатуру. Какая разница, что сдадут ее не с классом, а сами по себе? Старые газеты все равно попадут на тот же самый перерабатывающий комбинат, а кто сдаст – не так уж важно.
Автобус ехал минут двадцать. Сначала по городу, то и дело останавливаясь, потом скрежеща взбирался по пустынной лесной дороге и наконец, громыхнув, остановился у распахнутых железных ворот.
– Комбинат? – спрашивает Гоша у пожилой женщины с тяжелой сумкой на колесиках.
– Не, – отвечает она, – это спортбаза, комбинат на следующей. А у тебя что, работает там кто-нибудь?
– Да нет, – говорит Гоша, – я от школы с заданием. Узнать, можно ли прямо сюда макулатуру привозить.
– О, так это тебе нужно в понедельник или в пятницу, – говорит женщина. – Из школ по понедельникам и пятницам возят. А из Вторсырья – по вторникам и средам.
– А по четвергам?
– По четвергам, – женщина понижает голос, – из Учреждения.
– Из Учреждения? – удивляется Гоша.
– Откуда ж еще? –
