О том же, чтобы оставить женщину в пещерном поселении, пусть и временно, не могло быть и речи.
Неизвестно, сколько бы Захар взвешивал все риски, если бы не возглас лысого, указавшего куда-то за спину полковнику:
– Гляньте! Вулкан опять проснулся!
Гаранин тревожно глянул через плечо. Над правильным конусом города-горы поднимались черные клубы дыма. Мужчина беззвучно выругался себе под нос. По затылку вниз, к лопаткам, скользнул холодок, а в горле стало горько. Это что же получается, Васька…
Но всерьез испугаться за женщину и принять худший вариант развития событий полковник не успел, помогли продолжение разговора и реакция местных:
– Ага, опять к озеру побегут пережидать, в гнезде будет пусто. Найдется, чем поживиться, да и шанс популяцию проредить.
– Пойду доложу начальству. Они, конечно, и без нас заметили, но – надо, – проговорил лысый, убеждая, кажется, самого себя, и побрел к землянке.
Вход в нее находился сбоку от костра, и Гаранин понял, что лучшего шанса не будет. Полковник тенью скользнул за лысым, стараясь держаться вне поля зрения его товарищей. Но опять же мог не усердствовать, двое были гораздо больше увлечены своими бытовыми делами, никто из них всерьез не ждал нападения.
Идею просто выйти к троим сторожам и попытаться договориться с ними полюбовно Захар отбросил сразу. Не те обстоятельства, слишком большой риск. Они насторожатся, однозначно не станут принимать решение самостоятельно, скорее всего – потащат находку к начальству. Там заинтересуются происхождением странного человека. Может, за обитателя человейника и не примут, наверняка у местных есть какие-то способы различать своих и чужих.
Придумать внятную легенду, не зная мира, не стоило даже пытаться, а объяснение про пришельца с другой планеты вряд ли кого-то вдохновит, не похожи эти ребята на вышедшую в космос и готовую к контакту цивилизацию. Посчитают Гаранина психом или шпионом какого-то другого человеческого государства и расстреляют – просто на всякий случай, в порядке перестраховки.
Но даже если начальство поверит бойцам на слово, если Гаранин каким-то чудом сумеет с ними договориться и убедить в собственном дружелюбии, это займет слишком много времени. Даже при самом лучшем раскладе уйдет несколько длинных местных дней, а их у мужчины не было.
Чутье, которому полковник давно привык доверять безоговорочно, подгоняло и требовало вытащить женщину как можно скорее. Ведь точно же куда-нибудь влезет без присмотра!
Впрочем, никакого раздражения эта мысль не вызывала, только некое усталое смирение. Вот Баев на «Черном лебеде» своим упорством и слепотой откровенно бесил, а всерьез сердиться на Василису не получалось, даже когда она напробовалась наркоты в компании аборигена и едва не стала обедом для местных хищников. Женщина воспринималась как погодное явление, спорить с которым можно, но бессмысленно.
А еще она полковнику нравилась, и это тоже заставляло делать поблажки, порой против воли и разума. Давно нравилась. На станции – издалека, просто привлекала внимание своим отличием от большинства. Не внешностью – ну симпатичная, но даже на «Лебеде», при всей ограниченности коллектива, имелись гораздо более красивые особы – скорее, манерой держаться, характером, который ощущался даже при поверхностном взгляде. Никаких далеко идущих планов мужчина насчет миниатюрной брюнетки, конечно, не строил. Он и имени ее не знал, даже мысли узнать не возникло – зачем? Мало ли их на свете, симпатичных девиц с характером!
Потом она его всерьез восхитила. Какую выдержку эта пигалица проявила на станции, как уверенно и спокойно действовала в опасных обстоятельствах – не у всякого опытного бойца столько хладнокровия! И на планете держалась отлично. Как показала практика, ей только терпения недоставало, но с этим ничего не поделаешь. Не получился бы из Васьки снайпер, да, не тот характер. Как говорится, стрелять можно научить любого, а вот умение долго ждать – это уже природа человека, это дано не всякому, тут только биоинженерия поможет. И то не факт.
А недавнее умопомрачение Василисы окончательно осложнило Гаранину жизнь, потому что симпатия из платонической и неоформленной переросла во вполне конкретную и материальную. И тут уже мужчине пришлось призывать на помощь всю свою выдержку. Потому что одно дело – вырубить постороннюю невменяемую особу, которая не вызывает особых эмоций, а другое… Хотелось же, черт побери, закрыть глаза на неадекватность ее поведения! Очень хотелось.
Но в правильности принятого тогда решения Захар не сомневался, зато злился на себя за длинный язык и сказанное утром. Ну не умел он общаться с такими женщинами – не следовало пытаться. Говорят же, молчи – за умного сойдешь! Разрядил обстановку, да. Развеселил. Хорошо, Васька не вредная и отходчивая, не стала дуться и лелеять обиды. Только черт знает, как к ней теперь подступиться!
Впрочем, обо всем этом Гаранин сейчас не думал. Он занял позицию у входа в землянку так, чтобы его не было видно от костра, и прислушался к доносящимся изнутри звукам.
Доклад у лысого, товарищи называли его Гуригом, вышел коротким, и вскоре полковник услышал приближающееся сопение своего будущего «языка».
Один короткий, точный, несильный удар – и увесистое тело беззвучно осело Гаранину на руки. Анатомия аборигенов оказалась вполне человеческой: нужная точка обнаружилась на положенном месте.
Захар подхватил добычу под мышки и отволок за землянку. Там приладился и, крякнув, подхватил тушу на закорки. Ругнулся – в лысом было никак не меньше восьмидесяти килограммов.
Обошел лагерь на некотором расстоянии, чтобы опять вернуться на подветренную сторону. Ушел к холму, где начинался ход в город, и потом, подумав, немного за него, чтобы товарищи Гурига не сразу хватились. Там, с облегчением и возможной осторожностью свалив ношу на землю, первым делом накрепко связал добычу ее же собственными рубашкой и ремнем. И начал приводить в чувство.
Лысый сначала недовольно замычал, потом захлопал глазами. В них плеснулся ужас, но заорать не дала ладонь Гаранина, закрывшая рот.
– Спокойно, – тихо велел полковник, придерживая добычу. – Я тебе не враг и зла не желаю. Ответишь на вопросы – спокойно пойдешь к своим. Ни убивать, ни калечить не хочу. Я бы обошелся без такого знакомства, но нет времени. Сейчас я уберу руку, и ты не будешь орать. Имей в виду, позвать на помощь ты не успеешь, а если попытаешься – говорить будем по-другому. Если понял – моргни.
Гуриг проявил сообразительность. Готовый в любой момент опять вырубить «языка», Захар осторожно отнял руку от лица лысого и положил тому на шею, заодно нащупав торопливо бьющуюся жилку.
– Кто ты такой? – прохрипел пленник.
– Не враг, – отозвался Гаранин и кивнул на гору. – Куда эти сбегают от вулкана?
– По ту сторону есть озеро. – Лысый явно ожидал совсем других вопросов, удивление читалось на его лице отчетливо.
– Далеко?
Названная мера длины ничего полковнику не сказала. Увы, даже его лингва была не всесильна, подобные вещи всегда определялись опытным путем.
– Пешком сколько суток пути? – привязался он к самому очевидному ориентиру.
– Если без остановок – за сутки дойдешь, – ответил Гуриг. Он начал успокаиваться: поверил, что этот странный тип на самом деле не враг, иначе спрашивал
