– Упорствовать? Шутите?! Я готова лететь хоть сейчас! – В доказательство своих слов я ринулась вперед, но вовремя вспомнила, что из одежды на мне – только тонкое покрывало, и сбавила обороты.
– Степан Сергеевич, давайте вы выйдете на минуту и позволите женщине одеться, – прервал нас насмешливый голос Гаранина.
– Да, конечно, прошу простить…
– В душевую. – Полковник перехватил ринувшегося к выходу антрополога за плечо. Кажется, Гаранину тоже не хотелось упускать из вида «билет домой». – Вась, не спи.
Я поспешно выпуталась из одеяла и бросилась к одежде. Захар тоже натянул штаны, набросил рубаху, а вот оружие убирать не стал. Я заметила это, но задала вопрос не сразу. Справилась с одеждой, настороженно покосилась на душевую, шагнула ближе к полковнику и только после этого заговорила еле слышно:
– Ты думаешь, он может быть не тем, кем кажется?
– Уже нет, – хмыкнул начбез. – Но перестраховаться – не лишнее.
– То есть изначально об этом подумал? Поэтому встретил его с оружием?
– Вроде того.
– Наверное, на этот вопрос лучше отвечу я, – осторожно подал голос Манеско, выглядывая из душевой. – Уже можно выходить, да? Видите ли, Василиса Аркадьевна…
– Давайте просто по имени, – отмахнулась я. Все, повинуясь приглашающему жесту Гаранина, расселись у стола.
– С удовольствием. Так вот, Василиса, видите ли в чем дело…
Как рассказал антрополог и как до этого говорил Гаранин, далеко не всегда первыми с новыми братьями по разуму сталкивались ученые или жестко скованные рамками устава военные, зачастую это оказывались искатели приключений и преступники всех мастей. Если столкновение с развитыми цивилизациями было губительным в первую очередь для самих «контактеров» (и впоследствии нередко осложняло поиски общего языка дипломатам), то для молодых, слабых народов такое явление могло стать настоящей катастрофой. Преступники вредили как физически, убивая жителей и варварски расхищая то, что можно выгодно продать, так и психологически, полностью ломая устои самобытного общества, и, на взгляд Манеско, последнее было куда страшнее.
Он вспомнил несколько трагических историй подобного рода. Гаранин в свою очередь подтвердил, что ДаР нередко занимался именно выдворением нечистоплотных сограждан с чужих планет. Отсюда и его настороженность по отношению к визитеру. Маяк полковник, конечно, сам запустил, потому что другого выбора не было, но добровольно соваться в руки пиратов он не собирался.
– А связь с Союзом у вас есть? Последние новости? – с замиранием сердца спросила я. – Вы не знаете, что случилось с «Черным лебедем»? Станция цела?
К моему облегчению, связь была. Пусть и не прямая, редкая, но новостные сводки сюда доходили. Попало в них и нападение террористов из «Последнего дня» на научную станцию. Пусть без подробностей, но мы с облегчением узнали, что станция и ее персонал уцелели. Отмечались слаженность и профессионализм действий охраны, благодаря которым удалось обойтись почти без жертв – всего несколько убитых и пропавших без вести, включая начальника безопасности станции. Подчеркивалось, насколько вовремя подоспела помощь в виде нескольких военных кораблей (по ироничному замечанию Гаранина, повезло, отирались где-то поблизости). Ну и дальше – много общих слов и пространных рассуждений, которые Степан не запомнил.
– Так, значит, вы не против того, чтобы вернуться домой? – осторожно спросил Манеско в завершение своих объяснений.
– В противном случае я бы не запускал маяк, – поморщился полковник, но вопросу почему-то опять не удивился.
– Тогда я, с вашего позволения, пойду, надо связаться с кораблем и вызвать для вас шлюпку. Ну и обговорить время эвакуации. Думаю, затягивать никто не станет, ночью вас заберут, корабль как раз сейчас над нашим квадратом. А то вы и так наследили. Один Космический Разум знает, как встреча с вами может повлиять на местных…
Ворча в таком же духе, антрополог удалился, а Гаранин обвел задумчивым взглядом комнату.
– Мне кажется или ты правда не рад? – спросила я недоверчиво. – И почему Степан с таким трудом поверил, что мы не будем сопротивляться депортации? Зар? Я чего-то не знаю? – настойчиво позвала его, потому что отвечать мужчина не спешил.
– Я подозреваемый, – все же пояснил полковник. Понятнее не стало.
– В чем?
– В пособничестве террористам, – ответил он спокойно. Напоролся на мой ошарашенный взгляд, вздохнул и добавил подробностей: – Они знали слишком много и шли слишком целенаправленно. Я отдал команду эвакуироваться, освободил станцию и удачно удрал, когда в звездной системе появились военные.
– Ты… шутишь? – предположила я очень неуверенно. Чувство юмора у него, конечно, своеобразное, но ведь не настолько же!
– Вась, да не дергайся, никто нас расстреливать без суда и следствия не станет, – хмыкнул начбез. – Сначала помучают.
Я же говорю, юмор у него странный.
– Гаранин, ты сдурел? О чем ты?! Какое следствие? Какой побег? Мы чудом выжили! А эвакуацию вообще я предложила, потому что не сразу догадалась отстрелить отсек с прототипом и решилась запустить установку!
– А ты – сообщница, – с прежним спокойствием возразил полковник.
– Да я тебя видела до этого всего несколько раз в коридорах!
– Докажи это Манеско, – усмехнулся полковник. – Вась, не дергайся. Иди сюда. – Захар выразительно похлопал по собственному бедру.
Я на несколько мгновений замешкалась, прислушиваясь к своим желаниям и ощущениям. Странно, но приглашение не вызвало никакого отторжения. Немного поколебавшись, я пересела с жесткого стула на немногим более мягкие колени мужчины.
А суровый спецназовец-то, похоже, относится к типу людей, которых успокаивают прикосновения. Ну или ему просто нравится меня трогать.
Тому, что оба варианта устраивали меня одинаково, я уже даже не удивилась.
Мужчина опять задумчиво взъерошил мне волосы, зарывшись в них пальцами, поцеловал в висок.
– Зар, это что, выходит, нас дома посадят? Вот так вот просто?!
– Вась, не ерунди, – вздохнул он. – Такие дела ведут умные, серьезные люди. Их не списывают на первых встречных, слишком дорого обходятся ошибки. Приговоришь не того – истинный виновник продолжит гадить. У меня хороший послужной список и характеристика, внутренники ДаРа знают, что такие люди просто так на преступления не идут, будут копать, выяснять, чем меня могли купить и купили ли.
– Тебя? Купить? Я, конечно, не так хорошо тебя знаю, но…
– Любого можно купить, не всегда за деньги.
– И чем могли подтолкнуть тебя к такому шагу? – всерьез заинтересовалась я.
– Так сразу и не соображу, – пожал плечами полковник. – Но то я, а со стороны – разные варианты видятся. Женщина, например, могла подтолкнуть.
– У тебя отвратительное чувство юмора, я говорила? – уточнила хмуро.
Гаранин в ответ рассмеялся, но тактику сменил: вместо разговоров он просто меня поцеловал. И правильно сделал, это у него выходило гораздо лучше шуток. Да и пользы от поцелуев оказалось больше, благодаря им удалось легко и быстро выкинуть из головы мрачные мысли.
Расставание с человеческой цивилизацией прошло легко и буднично. Я, конечно, ждала не торжественных проводов и слез, а очередного подвоха и стрельбы, но обошлось. Не знаю, как наши исследователи все это организовали и что сказали аборигенам, только выпустили нас без каких-либо вопросов, даже про меня ничего не спросили, хотя охранники провожали очень странными взглядами.
Снаружи нас ждала уже знакомого вида машина, за руль Манеско сел сам. На поляне, куда мы добрались минут через
