— Я не буду преклонять колени перед женщиной.
— Будешь, если я отсеку тебе ноги ниже колен.
Луис поднял руку.
— Гилфа, положи меч. У нас и так достаточно врагов на этой земле, чтоб искать еще новых.
Мальчик сделал шаг назад. Ему нужен был только предлог, чтобы уклониться от боя, и Луис предоставил ему это.
— Я из Константинополя, — сказал Луис.
— Я слышала о тебе.
— От кого? Ты была с ней?
Не было надобности уточнять, с кем именно. Его тайну знал только один человек — Стилиана.
— Да. Я — ее слуга.
— Ты следила за мной? Она не может желать моей смерти.
Гилфа взмахнул мечом, словно пытаясь отогнать муху.
— Она не будет тебя убивать, так ведь? Пусть только попробует, я бы посмотрел.
— Она послала тебя сюда?
— Нет.
— Но ты здесь не случайно. Мир огромен — почему мы встретились в этом месте?
— Я пришла сюда, чтобы уйти от нее. Я шла за тобой, потому что слышала твой зов.
Он окинул взглядом холодные горы, плавающие над туманом, словно собственные призраки.
— Я ничего не говорил, леди.
— Я слышала голос волка.
— Это не мой голос. Как ты его слышала?
— В душе. Надо мной проклятие. Я думаю, ты можешь его снять. В моем сердце руна, ты ее отпугиваешь.
— Сейчас? Она сейчас в страхе?
— Нет.
— Но почему ты хочешь, чтобы она исчезла? Руна — это великий дар.
— Она влечет за собой судьбу. Эти руны… они хотят соединиться. У моей госпожи их четыре. У меня — одна. Моя руна хочет быть с ее рунами, так она сказала мне на Галатском мосту. Если я буду рядом и умру, моя д
уша войдет в нее и она станет ближе к возрождению бога, ближе к безумию.
— А если ты убьешь ее, то ее руны войдут в тебя. Ты можешь стать царицей.
— Или сумасшедшей. Я не хочу убивать Стилиану.
— Почему?
— Я люблю ее. Я служила ей, когда была рядом, а теперь служу, держась в отдалении. Она живет уже очень долго, и я была бы счастлива состариться рядом с ней. Я должна жить любой ценой.
Луис положил руку на свой камень.
Фрейдис не могла оказаться здесь случайно. Разорванные фрагменты истории, повторяясь, спотыкаясь и заходя в тупик, снова разыгрывались на сцене бытия. Если она несла в себе руну, значит, она стала частью этой истории и была послана волей умершего бога Одина — настолько могущественного мудреца и пророка, что его воля продолжает жить и после его смерти. Луис подумал, что ему нужно убить ее. Но если он это сделает, то куда уйдет ее руна? Наверное, к Стилиане, которая станет на шаг ближе к божественному. Может ли Один снова воплотиться на земле, даже если в божественных сферах он мертв? Луис не знал этого.
— Я слышал, ты знаменитый убийца, — сказал он.
— Да.
— Тогда, наверное, именно поэтому ты здесь. Я пытаюсь умереть.
— Ты — волк, и ты не можешь умереть — так сказала мне Стилиана.
— Думаю, в каком-то смысле могу. Но если я умру, история начнется заново и я снова буду в ней участвовать, только под неизвестным именем. Я хочу умереть как полагается. Ты поможешь мне?
— Я наемный воин. Сколько ты мне заплатишь?
— Когда я найду того, кого ищу, я приведу ее к Источнику Мимира, который проявится в Лондоне. И тогда мы спросим у него совета. Я спрошу, как тебе избавиться от твоей руны и от ее рока. Хотя, если честно, я не знаю, получу ли ответ. Источник требует высокой платы за мудрость, а мне нечего дать и некого терять — ни любимой, ни близкого, ни друга.
— Один пожертвовал своим глазом у колодца Мимира и провисел на дереве девять дней, — напомнила Фрейдис.
— Он был богом. Более ничтожные существа должны заплатить больше.
— Ты бы отдал свой глаз?
— Все, что он попросит, — сказал Луис. — Я прошу только твоей защиты, вот и все.
— Как мне тебя защитить?
— Не меня.
— Кого же тогда?
— Здесь есть девушка. Я следил за ней. Я узнаю ее, когда увижу. Она и есть моя смерть. Ты должна защищать ее, пока руна убийства в ее сердце не вырастет и не созреет.
— Ты — сильный мужчина, тебе не нужна помощь женщины. От кого ее защищать? — спросил Гилфа.
Луис промолчал.
— Но ты спросишь у источника? — настаивала на своем Фрейдис.
— Клянусь.
— Тогда я тоже клянусь.
— Она не пойдет с нами, правда? — воскликнул Гилфа.
— Она пойдет со мной, — сказал Луис. — С нами или только со мной — это зависит от тебя. А теперь седлай коня и держи его подальше от меня.
— Ты боишься лошадей? — спросила Фрейдис.
— Нет, — ответил Луис. — Они боятся меня.
Они спали, тесно прижавшись друг к другу, и проснулись в предрассветном сумраке. Холод сковывал все тело, и мысли, казалось, покрылись льдом. Луис прижался носом к лошадиному боку, пытаясь хоть немного согреться перед тем, как идти. Когда Фрейдис и Гилфа были готовы, он снял камень и пошел следом за лошадью, далеко позади Фрейдис. Их конь сделал вчера трудный переход, и, если заставить его пройти столько же сегодня, он захромает и Гилфе придется идти пешком. Кроме того, Гилфе больше нравилось, когда он идет медленно.
Холмы и тропы покрыло инеем, но, к счастью, ветра не было.
Они обогнули уступ холма и, выглянув из-за него, на миг остановились: туман, покрывая всю землю внизу, казался бесконечной морской гладью.
На траве виднелись
