Луис услышал зов волчьей руны — он вызывал у него дрожь.
Из долины доносился какой-то шум, голоса становились громче. На таком расстоянии трудно было понять, что это — то ли крики ярости, то ли восторженные возгласы. Послышался звук, как будто что-то тяжелое упало на землю. Луис узнал его — люди сталкивались в битве. Гилфа тоже услышал его.
— Что это?
Луис потянул носом воздух.
— Трудно сказать. Война в одном из ее проявлений.
— Мы идем туда?
— Я — да, — сказал Луис. — Ты должен делать то, что считаешь нужным.
— Господин! — Гилфа упал перед Луисом на колени. — Давай уйдем отсюда! Давай станем где-нибудь великими пиратами. Тому, кто так умеет сражаться, легко набрать команду, а я знаю все самые богатые побережья. В Ирландии еще много сокровищ, на востоке тоже. Подумай, что мы можем получить. Короли будут завидовать нашему богатству. Эта женщина может быть с нами, если ты так этого хочешь.
— Мы идем вниз.
— К смерти?
— Да, — сказал Луис. — Я довел тебя куда смог, Гилфа. Теперь сам решай, что тебе делать. Если хочешь, иди со мной. Или уходи. Туман — твой товарищ. Ты видишь, где встает солнце и где оно садится, так что отправляйся на юг. Там земля не так обременена войной и ты сможешь найти работу.
— Я боюсь идти один!
— Тогда оставайся со мной.
Гилфа перекрестился.
— Внизу я погибну.
— Если ты останешься здесь, тоже погибнешь. Для большинства людей смерть наступает независимо от их выбора, вопрос лишь в ее времени.
— Ты говоришь слишком сложные для меня вещи, господин.
— Это признак знатности, — сказала Фрейдис.
Снизу донесся вой — древний звук, полный тоски, одиночества и возбуждения. В ответ на это мышцы Луиса судорожно напряглись. Руна звала его, она была там, внизу. Он побежал по склону в туман, и Гилфа вскарабкался на лошадь.
Луис шел на запах, оставшийся во влажной траве. След был свежий и четкий. Она находилась совсем близко. Его любимая, его убийца, она была в опасности. Она не могла умереть — нет, она должна выжить и помочь ему победить судьбу.
Глава семнадцатая
Обнаружены
Они пересекли равнину, едва дыша, на случай, если там еще орудовали мародеры. Деревни возникали из тумана, словно собственные призраки — безжизненные, разрушенные. Через мгновение их уже снова поглощал туман, и Тола не была уверена, видела ли она их вообще.
Вначале Тола думала, что возвышающиеся повсюду холмики — это метки, разделяющие крестьянские поля, но их было слишком много, и расположены они были слишком близко друг от друга. Мороз помог ей понять.
Возле неглубокой впадины мерзлая земля раскололась, и, словно отвратительный пирог, надвое распалась могила. Человек в ней, очевидно, умер недавно. Она посмотрела на него, но тут же отвела взгляд — ей довелось видеть очень много смертей и разрушений.
Однако разбойники столпились над могилой, высматривая ценную одежду или кольца. Не найдя ничего, они отошли, проклиная мертвеца за его жалкий нищий вид.
— Это норманн, — сказал Раннвер.
— Волосы его выдают, — сказал Агни.
Казалось, они шли по замерзшему морю — так много было холмиков на этой земле. Волны смерти. Тола была уверена в одном.
— Это все норманны, — уточнила она.
— Я бы сказал, тут поработал король Свен, — заметил Агни.
— Кто это? — спросила Тола.
— Наш перевозчик. Он переправил нас из Дании, точнее, его люди. Дела в Англии так плохи, что ни один истинный викинг не мог остаться в стороне. Здесь могло побывать его войско.
Думаю, они даже не знали, куда прибыли, когда причалили к берегу. Может, в Йорке уже нет никаких норманнов.
— Там есть норманны, — возразила Стилиана. — Хотя и немного.
— Как это, госпожа? Тут огромное поле мертвых, которое могло бы обрадовать самого Одина, — сказал Агни. — Разве мог еще кто-то остаться?
— Да. Те, кто их хоронил, — ответила Стилиана. — Король Свен сбросил бы всех в одну могилу или сжег бы всех разом. Тут наверняка остались норманны.
Тола оступилась в непроглядном тумане. Еще одно войско. Еще больше убийц. Под предводительством Стилианы варяги стремительно двигались вперед, и отсутствие видимости им не мешало. Госпожа беспокоила Толу. Она не могла как следует читать ее душу и не понимала ее намерений. Магические символы, так ярко светившие издалека, теперь были не видны. Пробираясь к городу вместе со своими спутниками, она продолжала слышать их приглушенные стоны, звон и тихую песню, доносившуюся непонятно откуда. По крайней мере, думала она, они ведут в сторону города.
В первый раз Тола задалась вопросом, что она здесь делает.
В обществе бандитов она просто убегала, и чувствовать себя их слугой или рабыней было гораздо лучше, чем быть изнасилованной и убитой. Теперь она слепо шла навстречу неизвестной судьбе, служа женщине, у которой, вне всяких сомнений, на уме не было ничего хорошего. Она пошла с ней по той же причине, по которой согласилась идти с Исамаром, — ей просто некуда было идти. Ей пришлось выбирать между обществом людей, которые, как она подозревала, желают ей зла, и одиночеством в стране, полной норманнов, которые однозначно желали ей зла.
Когда она в последний раз ела? Очень давно. Ее одолевала дремота, холод пробирал до костей.
Тола посмотрела на Исамара. Стена страха, закрывающая его, упала, но теперь она чувствовала, что его мучает сложное глубокое смятение. Небо за облаками посветлело, похоже предвещая рассвет, но в тумане ей был виден только идущий впереди нее человек. В воздухе пахло дымом, туман был пропитан едким запахом горелой плоти и соломы.
Норманны были близко. Дух ее сжался от неподвижности и холода, и единственное, что имело значение, — это онемевшие
