Он вышел за процессией, которая несла тело, из башни и пересек внутренний двор. Носильщики из числа свидетелей Иеговы едва справлялись с такой тяжестью, и где-то на середине спуска с холма они все-таки в изнеможении уронили тело. Макс даже не удосужился пнуть их сапогом в задницу. Он просто сел, закурил сигарету и стал глядеть на долину, пока заключенные восстанавливали силы, дрожа от холода.
Было больно глядеть на снег под лучами яркого зимнего солнца. Долина заросла лесом, и речка прорезала его, словно дорога, усыпанная алмазами. Как долго сможет продержаться здесь человек, не одетый как следует, прежде чем умрет? Интересно, кто более стойкий в этом плане, женщины или мужчины? Можно ли с такого расстояния нанести точный выстрел по убегающему заключенному? Летом здесь видимость лучше или хуже? Когда у беглецов больше шансов на успех, в июле или в январе? Влияет ли конвекция воздуха на корректировку прицела? Все это были очень интересные вопросы.
Свидетели Иеговы отдохнули и вновь зашагали в сторону лагеря. Снаружи он был обнесен забором из колючей проволоки, и Макс с интересом отметил про себя, что там ведутся работы по подключению электрического тока. Слева тянулись длинные ряды бараков, справа располагались более основательные кирпичные строения, предназначенные для персонала из числа СС. Между ними находился плац. В лагере было относительно безлюдно, поскольку основная часть заключенных находилась на реконструкции замка или же, согласно недавно объявленному плану Гиммлера, вела подготовительные работы для расширения лагеря в сторону города.
На виду была только парочка свидетелей Иеговы да невероятно тощий еврей. Судя по всему, они отбывали наказание, стоя на плацу в тоненьких лагерных робах. На улице было слишком холодно, и все, у кого была возможность выбора, спрятались в помещении.
Макс проследовал за бригадой грузчиков к приземистому кирпичному зданию, на крыше которого торчала длинная металлическая труба. Из нее не поднимался ни дым, ни пар. Наверху трубы был вырез в виде буквы «V». Макс подумал, что она похожа на большую змею, разевающую пасть в небеса, либо на птенца с раскрытым клювом, ожидающего, когда мать его покормит.
Свидетели Иеговы остановились, и Макс не сразу догадался, что они ждут, пока он откроет для них дверь.
Доктор оправдал их ожидания и заглянул внутрь. Он увидел аскетичную комнату с побеленными известкой стенами и каменным полом. Прямо напротив двери чернело мрачное жерло печи, обложенное кирпичной аркой. Туда вела пара рельсов, явно предназначенных для гроба. Впрочем, Макс не думал, что заключенным положен гроб. Вряд ли, слишком уж это накладно. Их тела закатывали туда на какой-то платформе, а может быть, набивали битком или еще что-нибудь в этом роде. А действительно, как трупы попадают в печь? Макс был заинтригован. В данный момент его интересовали всякие экстравагантные подробности. На рельсах валялся комплект лагерной робы с нашитым на нее фиолетовым треугольником. «Это сжигать не стоит», – подумал Макс.
У печи стояла пара охранников-эсэсовцев, притопывавших ногами от холода. Здание не отапливалось.
– Печка забилась, – сообщил один из охранников.
Макс ничего не ответил, и в ходе наступившей паузы наметившаяся дерзкая фамильярность довольно быстро испарилась из интонации солдата.
– Она часто ломается, герр офицер, – добавил охранник, переходя к положенному официальному тону.
– И как же мне избавиться от трупа?
– Ничем не могу помочь, – ответил доктору чей-то голос.
Макс вздрогнул. Ему почудилось, что эти слова раздались у него в голове, потому что прозвучали приглушенно, как будто говоривший находился за закрытой дверью.
А затем из глубины печи показалась пара белых ног; за ними последовал такой же белый торс, перепачканный сажей. В конце концов из печи выбрался человек со странной внешностью – очень бледный, мускулистый, голый (если не считать потрепанных трусов) и с совершенно потрясающей шевелюрой рыжих волос, коротко подстриженных, но при этом шокирующе ярких. Макс ощутил непонятную внутреннюю дрожь: ему на миг показалось, что из адской печи вылез сам сатана.
Мужчина между тем поднялся на ноги на рельсах и начал надевать робу.
– Такая же проблема возникла на прошлой неделе, – сказал он. – Снова вышел из строя компрессор сжатого воздуха, только на этот раз его перегрели, нарушив изоляцию. Эта штука стала небезопасной. Термоизоляцию необходимо отрегулировать, а компрессор заменить. Я не могу опять оставить все на честном слове. Вы должны прислать новый.
Макс попытался взять себя в руки. Причины, по которым этот человек находился в прекрасной физической форме, были очевидны: это был заключенный, который пользовался доверием лагерного начальства и обладал ценными навыками. «Я испугался из-за собственной усталости, а не из-за внешнего вида этого человека», – подумал доктор. И хотя присутствие странного заключенного очень волновало и тревожило Макса, он не мог оторвать взгляд от этого человека.
– Так что же мне все-таки делать с трупом? – спросил доктор.
– Воспользуйтесь рвом, – сказал солдат. – Мы всегда так делали, когда у нас еще не было печи.
– Вы, доктор Фоллер, засомневались, что вам делать с трупом, – заметил заключенный-механик, неожиданно обратившись к Максу.
– Откуда вам известно мое имя?
– Охранник назвал вас так, когда вы вошли.
Неужели? Макс этого не припоминал.
– Может быть, хотите, чтобы я показал вам эту яму? Вам было бы интересно на нее взглянуть.
– Да, это было бы неплохо.
Макс был словно зачарован этим странным узником. Он слышал о других лагерях, где заключенные занимали должности, подразумевавшие значительную власть. Может быть, эта харизматичная личность как раз из их числа? Свидетели Иеговы, по личному опыту Макса, всегда были несколько проблемными: они не смогли приспособиться к нормальному человеческому обществу и поэтому создали свое собственное. Однако этот парень абсолютно не походил на них. Это была притягательная, магнетическая индивидуальность. Макс подумал, что легко мог бы представить его ведущим в каком-нибудь ночном клубе Веймарской республики. Господи, какие славные были времена!
Техник вышел из здания и повел команду носильщиков с телом в глубину лагеря. Макса поразило, что он был бос и при этом, похоже, совсем не чувствовал холода. Наконец заключенный заговорил:
– Гитлер утверждает, что мир делится на богов и чудовищ. Вы знали об этом?
– Не знал, – признался Макс.
– Ну так знайте. Мои поздравления, Макс: вы в своих красивых черных сапогах – один из богов.
