– На фоне Эйфелевой башни с айфона селфи…шим, а на… ж ещё нам наш вояж? – тихо прошептал он едва различимо, вспоминая клип «Ленинграда». Да, его ситуация была другой. Но он, по ходу, зарвался. Зашёл в весёлый стриптиз-клуб с весело крутящимися девчонками на пилонах. Только разогрелся. Только вошёл во вкус. А в двери уже стучатся и доносятся звуки сирен. Сколько ему осталось жить? День? Два? Неделю? На него накатили мрачные мысли, словно тогда, в самые первые часы нахождения в этом времени. Надвигающаяся мрачная эпоха стремилась вернуть всё на свои места и покарать мелкую букашку, что возомнила о себе один бог знает что. Обломать. Смешать все планы. И с хохотом и мерзким звуком ломающихся костей втоптать в грязь – туда, где ему и было самое место.
– Максим Иванович, – осторожно произнёс ближайший офицер, – но это Рим. Здесь нет Эй-
фелевой башни. И… всё остальное… что это значит?
– Не переживайте, – удивительно сухо произнёс Меншиков, – вы не понимаете, но оно вам и не нужно.
После чего продолжил наблюдать за приближающимися автомобилями. И лишь незадолго до их подхода спокойно развернулся и отправился вниз – встречать гостей. Но так, чтобы немного опоздать. Чтобы их уже приняли его бойцы и провели, согласно распорядку.
Как Максим и предположил, к нему прибыла делегация местных «бабок ёжек», которые «против» короля и режима. То есть революционеры всех мастей во главе со знаменитым дуче – Бенито Муссолини. Никого, кто мог бы его подменить в этой почётной должности, в тот момент истории в Италии просто не было. Меншиков специально отслеживал эту персону, по возможности. Ещё в 1915 году. И знал, что его судьба пошла несколько иными узорами.
В оригинальной истории Бенито с 1914 по 1917 год прослужил в армии на Итало-австрийском фронте в одном из полков берсальеров. И был демобилизован в феврале 1917 года из-за ранения ног. В этой реальности его демобилизовали раньше. Точнее, не демобилизовали, а лечили по ранению в тылу. Вот он и прибыл на переговоры с Меншиковым. Неофициальными, разумеется.
Бенито приехал. И начался цирк.
Всё то время, что он молча стоял на башне и наблюдал – он думал. Просто продумывал свою речь, свою манеру поведения… и то, что он хочет от этой беседы. Поэтому смог с первых же фраз буквально обескуражить лидера местных народников и революционеров.
Беседовать они начали на несколько ломаном французском. Публично как в прямом, так и в переносном смысле. Это было связано с тем, что офицеры Меншикова поголовно владели французским языком на достаточном уровне, чтобы понять ход переговоров. Как и соратники Бенито. А те, кто не понимал, слышали перевод шёпотом от своих товарищей.
Максим с первых же слов ударил в лоб лестью и громкими словами. А потом увлечённо настаивал на том, что Италия была обманута немцами, ставшими безмерно лукавыми со времён Бисмарка. Что никаких выгод Италия для себя не обретёт, если станет держаться трещащего по швам Рейха и его мерзопакостного товарища.
Он рассказал гостям об ужасах, которые творили австро-венгерские варвары с военнопленными. О том, как эти дикари измывались над собственным мирным населением, и прочих чудовищных непотребствах. Он говорил им о том, что эта Империя зла и Тюрьма народов должна быть уничтожена. И что славной Италии надлежит вернуть свои исконные земли в Панонии, Далмации, Нирике и Реции. Что эти плодородные и благодатные земли позволят Италии вздохнуть полной грудью, более не стремясь к скудным и бедным колониям севера Африки, полным безумных, диких, лишённых всякой цивилизации людей и бескрайних песков.
Ну и так далее.
Бенито эти слова пришлись по душе.
Кое-кто из его спутников начал возражать, озвучивая всякий социалистический бред. Но Максим легко его заткнул, указав на то, что истинное благоденствие народа возможно только при жёстком и сильном лидере, способном железной рукой сдерживать крупный капитал и направлять ресурсы на благие дела. Самоуправление же народа обречено на провал. Управлять должны профессионалы. Честные, смелые и решительные профессионалы, готовые принимать решения и брать на себя всю полноту ответственности. Да и вообще – рекламировал Дуче как мог. А тот расцветал от этих слов и таял.
Когда же делегация удалилась, те офицеры, что слышали его слова на вершине башни, вновь подошли.
– Максим Иванович, – осторожно спросил один из них. – Это был обычный человек. При чём здесь демоны, о которых вы говорили?
– Ранее я говорил, что сейчас демоны, как и эльфы, не могут в этот мир приходить в своём истинном обличье. Магия ушла из него, а она им в истинном облике жизненно необходима. Они просто умрут без неё. Поэтому демоны вынуждены использовать обличье обычных людей.
– А почему вы считаете, что он демон?
– Я знаю это.
– Знаете? Но откуда?!
– Демоны и эльфы воплощаются по-разному, – проигнорировав вопрос, продолжил нести пургу наш герой. На попятную-то теперь уже не пойдёшь. – Демоны слишком другие. Они в человеческих телах себя никогда не осознают, поэтому ими довольно легко манипулировать. Обратили внимание на то, как он легко ведётся на лесть? Простую и примитивную.
– Всем людям лесть приятна… – осторожно добавил ещё один офицер.
– И все люди с таким удовольствием в ней купаются? – криво усмехнулся Максим. – На самом деле воплощение демонов определить несложно. Власть, хаос, кровь, борьба и харизма. Это почти все выдающиеся революционеры и многие лидеры преступного мира. Там им легче всего найти себя. Проще манипулировать страстями окружающих. Манипулировать желаниями толпы, как известно, слепой и безумной. Несмотря на то что демоны слишком далеки от людей и, к счастью, воплощаются в них с огромным трудом, их природа всё равно прорывается…
Произнёс наш герой и замолчал в полной тишине. Во всяком случае, показалось, что всё вокруг замолчало и уставилось на него. И офицеры, и унтеры, и рядовые.
Хреновая ситуация.
Сказка, придуманная в шутку, стремительно обрастала мясом. От офицеров она уже просочилась к чинам пониже. И Меншикову вдруг стало страшно. Они ведь верят во всю эту чушь… верят…
– Максим Иванович, – тихо спросил тот же самый офицер, что интересовался, почему Бенито демон, – а эльфы?
– Что эльфы? – как можно невозмутимее переспросил Меншиков, выгнув бровь.
– А как их распознать?
– Обыден мир без эльфов. Их не хватает тут. Они живут лишь в песнях, что барды нам поют, – произнёс Максим концовку песни «Эпидемии»,
