А теперь это.
Он только что видел все.
Мысли вихрем носились в голове: «Что со мной происходит? С той минуты, как я пересекла границу города, постоянно чувствую возбуждение. Прошлой ночью мне приснилось, что я занимаюсь сексом с другим мужчиной на глазах своего мужа, — самый непристойный сон в моей жизни! Я не только сняла ночную рубашку, но еще и испытала несколько оргазмов во время сна, а потом… Я проснулась, мастурбируя. И в довершение всего первое, что я делаю после пробуждения, — выставляю себя напоказ перед Эрни! Что происходит в моей голове?»
Патриция всегда руководствовалась логикой, но сейчас ее рассудительности не хватало, чтобы разобраться в ситуации.
«Аган-Пойнт — город, где меня изнасиловали. Я должна чувствовать себя очень НЕсексуально. — Размышляла она. — Почему все наоборот?»
Прекрасный настрой, с которым она проснулась, испарился. Она подождала, пока Эрни закончит умываться, быстро юркнула в ванную и приняла душ. На этот раз она решила надеть бюстгальтер, старую растянутую футболку и хлопчатобумажную юбку в пол.
Старая одежда заставила ее чувствовать себя очень несексуально.
«Теперь сложная часть. — Она не могла сидеть в комнате весь день. — Что я скажу Эрни? И что, если он рассказал о случившемся Джуди?!»
А что он скажет своим друзьям? Патриция буквально слышала его голос: «Да, мужики, Богом клянусь, она вот так просто вошла в халате нараспашку — и все наружу! Да мне ее сиськи чуть глаза не выкололи! Кстати, бобрик у нее рыженький: что на голове, то и внизу, прикиньте? О да!»
«О Боже,» — пробормотала Патриция.
Она собрала всю смелость в кулак и вошла в кухню.
— Доброе утро, милая старшая сестра! — поздоровалась Джуди. Она улыбнулась, наливая апельсиновый сок.
— Привет, Джуди, — уныло отозвалась Патриция.
— Спалось хорошо?
— Да, отлично.
Эрни стоял у плиты, разбивал яйца в миску. Он с недоумением взглянул на нее.
— Утречко, Патриция.
Патриция напряженно выдохнула.
— Эрни, я не знаю, что и сказать.
— Ой, не волнуйся, — он махнул рукой. — Наверное, спросонок забыла, что не в своем доме. Мелочи. Не думай об этом.
— О чем вы говорите? — спросила сестра.
— А, ни о чем, Джуди, — сказал он и быстро сменил тему. — Как тебе приготовить яйца, Патриция? Джуди любит глазунью с твердым желтком, а я — с жидким.
«Слава Богу, — подумала она, — он не сказал ей, что я учудила».
— Мне тоже с жидким.
— Эрни делает лучшую яичницу, — хвасталась Джуди. — Она как бы плавает в сливочном масле и жире от бекона.
— Да, Патриция, здесь, в провинции, мы не беспокоимся о фигне типа ха-лестер-хола, или как там его?
— Мне подходит. У меня никогда с ним не было проблем.
Патриция села рядом с сестрой.
— Как ты держишься?
Джуди хрустнула тостом с маслом.
— Честно говоря, вопреки моим ожиданиям, чувствую себя прекрасно. Во многом это твоя заслуга, я точно знаю. Не представляю, как тебя и благодарить.
— Так, перестань.
— И мне так стыдно за прошлую ночь!
— Все в порядке, Джуди.
— Пьяная и унылая, проспала большую часть дня и твой приезд. Мне стыдно. Я такая клуша, а ведь ты приехала...
— Тихо, я сказала, — приказала Патриция. Хотя на самом деле настроение Джуди ее обнадежило: «Сегодня она развеет прах мужа. Я думала, она будет убита горем, но... пока вроде ничего».
Все трое непринужденно болтали во время завтрака, Джуди рассказывала о своем бизнесе, о том, кто из местных жителей умер, женился или уехал. В конце концов Эрни извинился и ушел заниматься кое-какими делами, с которыми нужно было разобраться до похорон.
Патриция обнаружила, что не может отвести от него взгляд.
— Боюсь, что Эрни все еще сохнет по тебе, — говорила Джуди, потягивая кофе.
Патриция ухмыльнулась, думая не столько о замечании сестры, сколько о собственном поведении.
— Но я рада, что ты живешь той жизнью, какой всегда хотела, — Джуди хихикнула. — Эрни довольно красивый мужчина, но вообще не твой тип.
— Он найдет свою вторую половинку. Не сегодня так завтра, — сказала Патриция, потому что не придумала ничего другого. — Я люблю Байрона и уверена, что всегда буду его любить.
Но внутри зашевелился червячок сомнения: «Если я так влюблена в Байрона, то почему вижу эротические сны об Эрни?»
Она задумалась, что бы сказал ее психолог, доктор Салли: «Кризис среднего возраста, полагаю».
Позже они вышли в сад, полный цветов, которые, казалось, полыхали на солнце. Время от времени в поисках убежища пролетала цикада. Джуди теперь казалась задумчивой, хотя шла легким шагом по каменной дорожке.
— Я знаю, о чем все думают, — сказала она, обрывая с мимозы желтые лепестки.
— О чем ты?
— Все рады, что Дуэйн мертв.
Мысли в голове Патриции оцепенели. «Это ты верно подметила», — подумала она, но сказала:
— Не будь смешной, — она изо всех сил пыталась приободрить сестру так, чтобы та не заподозрила ее в неискренности. — Дуэйна было тяжело прочесть. Его просто не понимали. — «Осторожно!» — подумала Патриция и продолжила: — У него было трудное детство. Когда растешь в окружении негатива... это плохо сказывается.
— О нет. Все думают, что Дуэйн был плохим человеком и понимал, какой он на самом деле. — Джуди схватила сестру за руку. — Но он не был плохим. Он был хорошим. Он очень мне помог. Он любил меня.
«Он любил бесплатную крышу над головой, — подумала Патриция. — И хорошо поесть. И твои деньги».
— Я знаю, Джуди. Уверена, что он был хорошим человеком.
— И те два-три раза, что он мне изменял... — Джуди обвела сад невидящим взглядом. — Это все моя вина.
Патриция стиснула зубы.
— Джуди, как такое может быть?
