После него женщины обретают умение притворяться.
Раньше я удивлялась: как они могут не замечать то, что творится прямо у них под носом, но бывают вещи столь ужасные, что ты не можешь признать их даже перед самим собой.
На обратном пути в становье я слышу за спиной хруст ломаемой ветки, но не останавливаюсь, чтобы прислушаться, понять, что же это было, а просто продолжаю идти вперед, катя перед собой тачку с водой и овощами. Именно я даю существу, производящему этот пугающий звук, силу, но довольно. Больше никаких игр.
И, когда вечером мы усаживаемся вокруг костра и девушки спрашивают меня, что говорят призраки, я отвечаю:
– Я их больше не слышу.
Это ради всеобщего блага. И ради моего собственного.
Следует долгое молчание, я уже думаю, что на этом все и закончится, когда Дженна говорит, глядя на лес:
– А я слышу призраков. Слышу с тех самых пор, как начала пить их воду.
– Я тоже, – вступает в разговор Равенна.
– И я. – Ханна быстро-быстро кивает головой.
А затем они одна за другой начинают рассказывать свои истории о призраках. И их истории куда страшнее, чем те, которые выдумывала я.
Гертруда смотрит на меня, и я вижу смятение в ее глазах.
Теперь я поняла.
Водяной дурман просто помогал им видеть то, во что они уже верили.
Глава 68
Я просыпаюсь от звука шагов. Наверное, это Хелен, у нее есть привычка бродить по ночам. Я жду, чтобы кто-то из девушек встал и увел ее, но никто этого не делает – похоже, им надоело ходить за ней, как нянькам. Нам всем это надоело. Встав с кровати, чтобы открыть дверь, я снова слышу звук ленты, трущейся о кость, и у меня холодеет кровь. Мне хочется убедить себя, что это проделки Кирстен, но я нутром чую – там, за дверью кто-то есть.
Ручка двери опускается, кто-то открывает ее, и я готовлюсь посмотреть на то, что преследует меня с тех самых пор, как я вернулась в становье, но тут со стороны барака слышится душераздирающий вопль. Герти тотчас просыпается. Я пытаюсь открыть дверь, но она покоробилась и никак не желает отворяться. И, когда я наконец распахиваю ее, то успеваю заметить только неясную фигуру на краю поляны, которая скрывается в лесу, словно тень.
Девушки сгрудились у барака, плача и крича.
– Я шла в отхожее место… – хнычет дрожащая Бекка. – И увидела призрак… у двери кладовой.
– Кто-нибудь видел Голубушку? – спрашивает Хелен.
Равенна отталкивает ее.
– Кто это был? Эйми? Мег?
– Нет. Я не видела…
– Голубушка, где ты? – зовет Хелен.
Все цыкают на нее.
– Я не видела ни рук, ни ног, – продолжает Бекка. – Только глаза. Горящие темные глаза, смотревшие на меня из сумрака. Не знаю, как это объяснить, но что бы это ни было, оно… исполнено зла.
Беззаконных. Кровь стынет в венах. Неужто Андерс здесь, в становье?
Да, возможно, я забыла о том, что саван нужно оставить снаружи, по ту сторону ограды, но ведь я сделала то, что он велел. Оставила Райкера, отказавшись от единственного шанса на счастье. Разве этого недостаточно?
Пока остальные укладываются спать, я остаюсь сидеть на бревне у костра. Но смотрю не на огонь, думая о том, что могло бы сбыться, но не сбылось, а на лес, – что же теперь нас всех ждет?
Я чувствую, как что-то зловещее подстерегает меня там, в потемках. И, сколько бы я ни пыталась отогнать мысли об этом, сколько бы ни тщилась не подпускать это к себе, оно пришло к самой моей двери. Хватит прятать голову в песок. Хватит бежать от действительности.
– Если тебе нужна я, попробуй меня достать, – шепчу я, глядя на лес.
И снова слышу, как шелковая лента трется о кость.
Андерс это или призрак, я наконец готова посмотреть страху в глаза.
Какой бы ни была правда – я готова.
Глава 69
Мою руку щекочут пряди длинных волос.
Поначалу кажется, что мне снится дом, что это Клара и Пенни пытаются разбудить меня, но тут я чувствую зловонное дыхание. Я открываю глаза и вижу Кирстен – она наклонилась надо мной и прижимает к моему горлу лезвие то – пора. Ее голубые глаза злобно горят в свете утренней зари.
– Зачем ты вернулась? – шипит она мне в ухо.
– Ч-чтобы избавиться от своего волшебства, – запинаясь, отвечаю я. – Как и ты.
Вокруг нас начинают собираться остальные, и Кирстен убирает топор, но я понимаю, это не конец – она старается вспомнить, уразуметь, что к чему. Еще немного – и она докопается до правды.
Выпрямившись, она уходит прочь и захлопывает за собой дверь.
Я пытаюсь понять, что же пошло не так. Их тела очистились от водяного дурмана, но они по-прежнему ведут себя, точно дикие звери.
Ко мне подбегает Герти.
– Дай, я тебе помо… – Она смотрит на меня и вдруг перестает дышать.
– Мой плащ, – шепчу я, обхватив руками тело, облаченное в изношенную сорочку, чтобы хоть как-то прикрыться.
– Я могу одолжить тебе свой, – говорит она, пятясь от меня, словно увидела призрак.
– Если ты ищешь Хелен, – говорит Виви, – то я видела ее перед тем, как рассвело. Она искала Голубушку. По-моему, этой птице давно пора улететь. Ее крыло срослось уже много месяцев назад. – Она проводит рукой по хвое ели и отламывает побег. – Но я не понимаю, почему ты вечно носишь эту грязную тряпку, несмотря на жару.
– Не твое дело, – рявкаю я. Когда она поспешно удаляется, мне становится стыдно за свою резкость.
– Наверное, Хелен у западной части ограды, – говорит Герти, отдавая мне свой плащ. Я надеваю его, чтобы прикрыться. Он мне маловат, но лучше уж так. – Если хочешь, я могу пойти с…
– У меня нет на это времени, – отвечаю я и бегу к лесу.
– Почему? Что не так?
– Ничего, – говорю я, пытаясь успокоить ее, но внутри все словно кричит. – Мне просто хочется собрать последние летние ягоды. Сегодня я заночую в лесу… и вернусь только утром.
И я ухожу в лес, не желая больше видеть сочувственных взглядов. Боюсь, я и так рассказала ей слишком много… но сейчас беспокоиться надо не об этом. У меня есть и более важные проблемы.
Глава 70
Следуя к источнику, я слышу позади себя легкие быстрые шаги. Мне хочется обернуться и застукать того, кто идет за мной. Но,
