— Да, об этом докладывали. Однако вернёмся к нашему предложению. И не спешите сразу отказываться, сначала дослушайте до конца и подумайте хорошо. В таком деле торопиться нельзя. Александр Васильевич, — короткий взгляд на Колчака, — характеризовал вас как опытного, вдумчивого и бесстрашного офицера. Об этом и ваши дела, и награды свидетельствуют. Постарайтесь оправдать такую его характеристику и доверие.
Что же он так настаивает? И адмирал молчит, только посматривает в нашу сторону периодически, а сам бумагами на столе якобы занялся. Колчак вообще к шкафу отвернулся, стоит вполоборота. И где Остроумов? По идее, он тоже должен в этом кабинете находиться, всё же я в его прямом подчинении нахожусь.
— Надеюсь, вы знакомы с воздушными гигантами Сикорского?
Кивнул коротко, все о них слышали.
— Хорошо, что знакомы. В Либаве как раз перед войной проходил испытания опытный образец такой машины. Сообразили? Вижу, что сообразили. Да, новый гидросамолёт. И показал он себя очень неплохо. К сожалению, нам не удалось полностью провести и закончить все запланированные испытания, помешали известные события. Согласно первоначальному плану Либавскую станцию при наступлении этих самых событий должны были перевести на точно такую же станцию острова Эзель, но… Александр Васильевич разработал и представил новый план. И его превосходительство счёл необходимым и возможным принять его. Как вы знаете, было принято решение отправить гидросамолёты сразу в Ревель, а «Муромца» — в Петербург.
А я-то думал, что это моя заслуга, а оказывается, это его превосходительство с начальником оперативного отдела так решили. А чего я ожидал? Что по-другому скажут? Наивный.
— Но ведь здесь тоже ничего не было, пустой мыс. Для моего «Ньюпора» только успели полосу подготовить, траву выкосить.
— Да, пустой. Но его превосходительство пообещал, что поспособствует быстрейшему вводу в строй Ревельской станции. Вас не удивляет, почему я вам так подробно всё это рассказываю? Николай Оттович настоял на этом. Благодаря вашей удачной бомбардировке этот план был утверждён в Петербурге. Но вернёмся к новому гидросамолёту. Сейчас им командует лейтенант Лавров. И, как вы, тоже недоволен своим бездействием. Подал рапорт об отправке на фронт, в действующий авиаотряд. Мы пока не решили, удовлетворять это прошение или нет, но придержать придержали до результатов нашего разговора. Александр Васильевич предложил, а его превосходительство поддержал вашу кандидатуру на эту вакантную должность. У вас больше опыта и лётной практики, великий князь вам благоволит. Уверены, что там вам самое место, — сделал коротенькую паузу, вильнул взглядом на моего Георгия и вкрадчивым голосом добавил: — На «Илье Муромце» столько бомб можно будет в полёт брать, что… Опять же четыре пулемёта Максима на борту… А если использовать его в качестве носителя торпед? А, Сергей Викторович? Это же как раз всё то, что так вам нравится и что вы с таким успехом используете. И используете с такой эффективностью, которой ни у кого пока нет. Вот и Александр Васильевич на этом «Муромце» только вас в качестве пилота и видит.
— Я же говорю, поручик, черти вам ворожат, — оторвался от бумаг Эссен. — Да что вы мнётесь, словно барышня? Соглашайтесь. Поверьте, там вам самое место будет. Столько всего сможете наворотить…
— Да чего я в Петербурге-то наворочу?
— Почему же в Петербурге? Освоите самолёт, механизмы, сработаетесь с командой, и добро пожаловать назад, к нам. Для чего-то же я согласился на ваше предложение, которое самым чудесным образом совпало с мнением Александра Васильевича, и дал добро на перебазирование Либавской станции сюда? Будем создавать новую структуру у нас на флоте под личным управлением капитана второго ранга, — сделал многозначительную паузу, чтобы мы все прониклись сказанным, и закончил: — Александр Васильевич, вы не ознакомите нас со своими планами?
— Мы уже её создаём. Она отлично вписывается в ранее утверждённую схему, — развернулся от созерцания содержимого шкафа Колчак. — Только радиус действия имеющихся у нас гидросамолётов и летающих лодок не позволяет их использовать в полном объёме из этого порта. Поэтому и заинтересовался Борис Петрович вашим самолётом, его практическим применением. Подсказал решение. На московском заводе раньше срока приступили к изготовлению десятой модели «Ньюпора» со всеми вашими переделками. Инженерное управление изучило доклад полковника Глебова и утвердило результаты испытаний. Мы запросили четыре аппарата усовершенствованной модели с увеличенными баками и более мощными моторами. Пока четыре. Дальше. Основной ударной единицей сделаем «Муромца», а в сопровождение и прикрытие пойдут новые аэропланы отряда. Если понадобится, будем здесь ставить их на поплавки. Можно будет использовать ваши предложения по воздушной разведке и фотосъёмке. Впрочем, мы их уже используем по мере возможности. Самолёты не простаивают, лётчики из кабин не вылезают. Основная база нового подразделения будет здесь, в Ревеле. Уже полностью организована работа мастерских, оборудовано хранилище топлива. Запасная станция на время боевого применения так и останется на Эзеле.
Неужели наконец-то что-то начинает срабатывать? Зря, что ли, я личные отношения с начальством налаживал? И с оперативным отделом штаба? Вот и первые результаты проявились. Про «Муромца», к своему стыду, даже как-то ни разу не подумал, наверное, потому что он мне на глаза не попадался. А так идея хорошая, даже очень. Опыта эксплуатации многомоторной тяжёлой техники у меня достаточно, ни у кого здесь столько нет. Да ещё и в столице какое-то время буду находиться. Уж там-то я в этот раз обязательно должен встретиться со всеми нужными мне людьми. А если удастся с самим Сикорским поговорить… Да конструкцию хоть немного измен… А ну-ка…
— Разрешите вопрос?
Получив в ответ согласный кивок, продолжил:
— Можно будет внести кое-какие изменения в конструкцию «Ильи»?
— Быстро как у вас, поручик, всё получается. Раз и изменения в конструкцию. Что, уже придумали что-то своё? А польза делу будет?
— Обязательно будет. От всех моих предложений какая-то польза есть.
— Однако, как вы о себе хорошо думаете… Ну-ну… Но, может быть, это и к лучшему. Быть в себе настолько уверенным. Только так и можно через некоторых наших чиновников пробиться. Дерзайте, господин поручик. Только предварительно все свои переделки согласовывайте.
С кем согласовывать-то? Кого я там знаю?
— А можно будет все возникающие вопросы через полковника Глебова решать?
С ним я отлично сработался. Самому, как только что подтвердил мои мысли Дудоров, пробивать и продвигать
